Я тебе принадлежу (СИ) - Леманн Анна

Стоит ему полностью исчезнуть с моих глаз и до меня тут же доходит: надо уходить. Быстрее. Пока он в душе мне нужно взять все документы и свалить куда-либо. Я не останусь в одном доме с этим самовлюблённым, ревнивым идиотом. Надо скорее исчезнуть, иначе Максим и правда меня убьёт и ещё неизвестно что сделает. Я даже не успею что-то сказать в своё оправдание. Да и не хочется перед ним оправдываться и стелиться сейчас.

Быстро бегу в кабинет, который мы сейчас делим с Максимом, к сейфу, где хранится паспорт, загран, необходимые документы и немного наличных. Трясущимися руками пытаюсь набрать необходимую комбинацию, но нужный код словно вылетел из головы или я его вовсе не помню, потому что дата моего рождения отчего-то не подходит.

— Куда ты собралась? — доносится за моей спиной, и я вздрагиваю, услышав его голос.

Не успела!

— Отпусти меня! — прошу его спокойно, обернувшись, с надеждой, что он успокоился и пришёл в себя. — Я больше ничего тебе не должна! Я могу отдать тебе бизнес! Забирай! И больше ничего тебе не буду должна.

Мужчина практически полностью обнажён, не считая полотенца, повязанного на бёдрах. Его нагота меня пугает. Что если он принял душ, чтобы потом прийти ко мне, и… нет! Пожалуйста, нет!

— Ошибаешься, — его шаги оглушают, заставляют вздрагивать. — Ты моя. Пока я не пойму, что ты мне больше не нужна, ты будешь здесь. Рядом со мной. В моей кровати. И скажу тебе так: ты мне нужна будешь всегда.

— Ну, уж нет! Размечтался! — кричу, сделав шаг к нему, что становится ошибкой. Его руки ложатся на мою талию, а я тут же оказываюсь прижатой к стене его мощным телом.

— Проверим? Хочешь, мы это проверим? — шепчет прямо в губы. — Кажется, ты забыла, что судьба мальчишек зависит от меня? Забыла?

— Урод! Как же я тебя ненавижу! — ненавистно выкрикиваю, сдерживая слёзы, чтобы он не увидел, как больно мне сделал. Не дам ему возможности почувствовать власть надо мной и моей жизнью.

— Меня это полностью устраивает, — его рука скользит по моей шее и спускается всё ниже, в то время как он жадно вдыхает мой запах. — Но я заставлю тебя передумать, ведьма… Заставлю.

— Не притрагивайся ко мне! — шиплю сквозь зубы. — Ты мне омерзителен после всего, что сделал! — Максим не унимается и руками блуждает по моему телу, грубо сминая и оставляя след на каждом сантиметре. Словно приручает моё тело миллиметр за миллиметром.

— Не ори так! — просит, принявшись покрывать мою шею и ключицы поцелуями, которые в любой другой момент свели бы меня с ума. Но не сейчас, когда мои мальчики где-то далеко и плачут без меня. Думают, что я их предала. — Детей напугаешь…

— Ты издеваешься? — в одну секунду начинаю брыкаться активнее и напористее. Не знаю, откуда взялись новые силы, чтобы сопротивляться, но я им очень даже рада. — Каких детей, Максим? Кого я напугаю? — истерически ору.

— Тёму и Диму, — раздражённо проговаривает и одаряет меня новым ревностным взглядом. Грубо хватает за талию и зло продолжает. — Или ты забыла о том, что в доме дети? Что совсем голова от любовника поехала? Не помнишь ни о чём?

— Ты больной? — взвываю от боли, когда его злость переходит в руки, и он сжимает их на моей талии, до синяков. — Нет! Ты реально больной! На голову! Нравиться издеваться надо мной? Видеть, как я плачу? И сыпать соль на рану? И зачем? Зачем напоминать мне о них, когда я только более-менее успокоилась? Или тебе и, правда, слезы мои нравятся?

— Что ты несёшь? — непонимающе тянет и отпускает меня. Делает шаг назад, но задумчивого и нахмуренного взгляда не отводит. — Я не понимаю тебя, Ника. О чём ты? Я просто попросил тебя не кричать, чтобы дети не испугались. В кабинете хреновая шумоизоляция, а для их психики не очень хорошо слышать наши ссоры и… не только их.

— Ты заботишься об их психике?! — удивлённо переспрашиваю. — А час назад она тебя не беспокоила. Или ты считаешь, детский дом не сломает их психику? Вначале ты подсылаешь органы опеки, у меня забирают моих мальчиков, а сейчас боишься, чтобы они ссоры не услышали? Как? Они в детском… — проговариваю сквозь слёзы, не веря, что он может так издеваться. Хотя… он отправил собственного брата в детский дом. В нём нет ничего святого и хорошего.

— Ника, какие органы опеки?! — начинает уже он орать на меня. — Я не понимаю! Я никого не присылал!

— Как не подсылал? А те, кто приехал и забрал мальчишек?!

— Давай чётко и по порядку, — уже серьёзно просит. — Что случилось? Без слёз, нытья и криков! Чётко и коротко, Ника.

— Ты позвонил, — начинаю говорить, в этот момент усомнившись в том, что именно Максим причастен к тому, что мальчиков забрали. — Я выгнала Ваню. Отправила Тёму наверх, потому что боялась, что ты придёшь злой. Я не хотела, чтобы они тебя видели таким и начали переживать лишний раз, — смахиваю слёзы. — Но вместо тебя приехали органы опеки, полицейские и они забрали мальчиков. Дали мне постановление и просто увезли их.

— И ты подумала, что это я подослал? — спрашивает, и я киваю. — Я, конечно, тем ещё придурком иногда бываю, но я этого не делал, Вероника.

— Ты сказал мне, что заберёшь их или отправишь в детский дом в прошлый раз…

— Это были пустые угрозы, Ника, — проговаривает и направляется в свою спальню, где начинает одеваться. Я иду следом за ним. — Я могу играть тобой, но не детьми. Тем более собственным братом и мальчишкой, что каждую ночь приходит к тебе в комнату, чтобы подержать тебя за руку и убедиться, что его больше не заберут. Думаешь, я способен на то, чтобы невинные дети страдали? Извини, конечно, но я что действительно, по-твоему, способен на такое? Нет! Это же, бл*ть, дети, Вероника! Их психика уже сломана детским домом и смертью родителей. Я лучше сам сдохну, но их не трону.

— Ты мне угрожал, — произношу, а из глаз льются слёзы, потому что Дима и правда так делает. Каждую ночь. Приходит, берёт меня за руку, целует в щеку, говорит, что любит и уходит к себе в комнату, взяв обещание, что я никогда их с Тёмой не брошу.

— Ага! Только я блефовал — безразлично мычит, но я вижу, что он злится. И не только на меня. — Причину назвали? По которой детей забрали.

— Н-нет.

— Ты просто так отдала им детей?! — шокировано оборачивается. — Ника, блять!

— Они пришли и начали тыкать постановлением, — тараторю, поняв, что реально дура, раз сама не спросила о причине. — Я пыталась задержать их, но даже охрана не помогла.

— Уволим к чёртовой матери, — рычит, со всей злости кинув полотенце на кровать. Подходит ко мне и поднимает моё лицо за подбородок. — Скажу раз, и больше повторять не буду: Я ни за что не отдам кому-нибудь наших мальчиков. И тебя тоже. Ты моя. И они мои. А я привык всё своё держать под контролем и рядом с собой.

— Ты был зол и сказал, что ты едешь убивать меня… — шепчу, смотря на него заплаканными глазами.

— Я не так сказал, но подтекст был таким, — спокойно проговаривает и пальцами начинает стирать мои слёзы. — Я собирался избить этого твоего придурка. Кстати, чтобы я его больше в этом доме не видел. А тебя я собирался запереть в спальне и не выпускать пока до тебя не дойдёт, что ты от меня уже не избавишься, моя маленькая, глупая ведьма. Тебе либо свыкнуться с этой мыслью надо, либо полюбить меня… Но это позже. Оставайся дома. Поеду разбираться, на каком основании забрали мальчишек, — наклонившись, легко касается своими губами моих и добавляет. — Я их верну, Ник. Обещаю. Только не плачь, прошу, — и от его слов мне хочется ещё больше разрыдаться. — Я никогда так бы не поступил ни с тобой, ни с ними. А сейчас мне пора.

— Я с тобой, — произношу и хватаю его за руку. — Пожалуйста!

— Хорошо, — недолго подумав, соглашается.

Глава 34. Макс

— На каком основании вы забрали детей? Тем более без моего присутствия и даже не предупредив меня, — наезжаю на женщину в годах. По данным органов опеки, именно она отдала приказ о том, чтобы расторгнуть договор опеки.

Именно эта похожая на жабу крыса заставила страдать детей и мою ведьму. Из-за неё были пролиты слёзы тех, кто мне дорог.