Бранна - Л. А. Кейси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Райдер так и сделал. Он еще раз осмотрел меня, а когда убедился, что со мной все в порядке, достал свой телефон, постучал по экрану и прижал его к уху.
— Кейн? — сказал он, широко улыбаясь, когда его брат ответил. — Бро, поздравляю тебя и Эйд. Еще один мальчик! Я рад за вас.
Райдер рассмеялся над чем-то, сказанным Кейном, затем ответил:
— Ах, могло быть и хуже. Ты мог бы пропустить роды, как тогда, когда родился Джакс.
Я практически с другого конца комнаты могла услышать, как Кейн говорит: «Пошел ты». Я улыбнулась, когда Райдер снова рассмеялся, но улыбнулась шире, когда он очень быстро замолчал.
— Скажи еще раз, — попросил мой муж. — Кажется, я теряю сигнал. Прозвучало так, будто ты сказал, что его зовут Локк Райдер.
Он действительно так сказал.
Мое сердце наполнилось теплом, когда Райдера начало немного качать из стороны в сторону.
— Кейн, я не знаю, что сказать, кроме того, что для меня это большая честь.
После этого они поговорили еще минуту или две по телефону, и когда прием стал дерьмовым, Райдер повесил трубку.
Он посмотрел на меня и сказал:
— Они дали ему мое имя.
— Разве это не блестяще?
— Да, — сказал он, прочищая горло. — Блестяще.
Бабочки взорвались у меня в животе, когда он потер глаза.
— Ты собираешься плакать? — спросила я, улыбаясь так широко, что у меня заболели щеки.
— Нет, — быстро сказал он. — Просто что-то попало в глаза. Ты оказалась права насчет того, что здесь немного пыльно.
— Да, — поддразнила я. — Должно быть, это из-за пыли, потому что ты никогда бы не стал плакать из-за того, что твой младший брат дал своему новорожденному сыну твое имя.
— Конечно, нет, — возразил мой муж. — Это не имеет значения.
— Ага, — невозмутимо ответила я. — Ничего особенного.
Райдер шмыгнул носом и снова потер глаза.
— Я пойду в туалет, — сумел выдавить он, прежде чем повернулся и выбежал из комнаты.
Я скрыла свое хихиканье, потому что знала, что он собирается дать волю своим «мужским эмоциям», пока меня нет рядом. По словам братьев, все мужчины должны следовать кодексу. Никогда не «распускай нюни» и не плачь ни перед кем. В Мужской Библии этому посвящена целая глава — по крайней мере, так сказал Доминик. Этот чертов кодекс, по которому они жили, скоро изменится, как только у всех них появятся дети, и братья будут наблюдать, как они растут. Я бы поставила на это свою жизнь.
В этот же вечер, когда я очнулась от дремоты — на самом деле это было похоже на шестичасовую кому… я обнаружила Райдера на кухне, готовящего нам ужин. Он не заметил меня, поэтому я тихо вошла в комнату и просто наблюдала за великолепием, которым является мой муж.
Я прислонилась к кухонной стойке и потерла живот, когда ребенок начал брыкаться.
— Малыш сегодня активен, — сказала я.
Райдер поднял глаза, улыбнулся, а затем обогнул стойку, чтобы поцеловать меня в знак приветствия.
— Хорошо спалось? — спросил он.
— Очень хорошо, — промурлыкала я, встряхивая расслабленными конечностями.
Он усмехнулся, возвращаясь к плите. Ребенок снова сильно брыкался.
— Готова поспорить, этот ребенок будет похож на тебя, — пробормотала я вслух.
Райдер посмотрел на меня и подмигнул.
— В конце концов, у нас будет тот, кто будет больше похож на тебя, чем на меня, так что не теряй надежды.
Я фыркнула.
— Сколько детей ты планируешь завести?
Райдер ответил:
— Пять.
Господи.
Я подперла щеку рукой.
— Ты все еще настроен на это, да?
— Конечно, — ответил он. — Я всегда был настроен на это.
Я склонила голову набок.
— Что, если я хочу только одного?
— Почему ты хочешь только одного ребенка? — спросил он, его тон звучал озадаченно.
— Потому что некоторые люди довольны одним ребенком, — заявила я.
— Но будет ли ребенок счастлив? — спросил мой муж, продолжая готовить наши стейки. — Единственный ребенок в семье — это одинокий ребенок.
Я закатила глаза.
— У нашего малыша есть три двоюродных брата, которые будут ненамного старше. Он или она будет много общаться с другими детьми.
— Откуда ты знаешь? — поинтересовался Райдер, переворачивая стейки, которые шипели на сковороде. — Откуда ты знаешь, что мои братья и девочки никуда не переедут, и мы не сможем видеться с ними так часто?
Мое сердце заколотилось в груди.
— Они не сдвинутся с места, — ответила я.
— Ты этого не знаешь, — сказал Райдер, насыпая немного приправы на сковороду. — Они могут захотеть переехать в северную часть города или в другой округ с лучшими школами для своих детей. Сомневаюсь, что они останутся здесь только для того, чтобы составить компанию нашему ребенку.
Я никогда не думала ни о чем подобном. Наверное, я всегда предполагала, что мы все останемся жить рядом друг с другом. Внезапная мысль о том, что моей сестры, друзей и братьев Райдера нет поблизости, не понравилась мне, и я разозлилась на Райдера за то, что он вселил это беспокойство в мою голову.
Я уставилась на него.
— Почему ты так негативно относишься к этому?
— Это не так. — Он вздохнул. — Я просто не хочу, чтобы ты предполагала, что наша племянница и племянники будут компенсировать братьев и сестер нашему ребенку.
— Значит, сказал так только для того, чтобы я согласилась иметь с тобой пятерых детей.
— Что это вообще значит? — спросил он.
— Это значит, — твердо ответила я, — что ты скажешь все, что угодно, чтобы получить то, что хочешь.
Райдер фыркнул, и именно в этот момент я поняла, что он не собирается соглашаться, что бы я ни сказала, и это начинало сводить меня с ума.
— Что, если я больше не смогу?
Райдер выключил плиту и разложил наши стейки и гарниры по тарелкам.
— Это безумный разговор, — ответил он, отклоняя мой вопрос.
— Нет, это не так, — заявила я, недовольная тем, что этот разговор быстро превращается в спор. — Что, если ребенок, которого я ношу, единственный, кого я когда-либо рожу? Будет ли его или ее недостаточно, потому что нет других