Коктейль "Маргарита" - Морин Чайлд

  Джанин рассмеялась. На душе стало легко. Впервые после ночного разговора с Максом в саду. Господи, что бы она делала без друзей? Ей не хотелось даже думать об этом. Но не ошибается ли Дебби? Макс ясно дал понять, что его интересуют только временные отношения. Он никогда не заговаривал о любви. И Джанин инстинктивно понимала, что ей также не нужно говорить о чувствах. Особенно теперь.

  Кроме всего прочего, он не доверял ей.

  Прошлой ночью она смотрела ему в глаза. В них полыхали гнев и недоверие.

  И она не знала, как с этим справиться.

  Самый большой бар курорта располагался на нижнем этаже. Почти все огромное пространство занимали стеклянные столики. Каждый из них был украшен вазочками с мелкими белыми цветами. Сквозь тонированное стекло стен лился приглушенный солнечный свет. Благодаря дизайнерскому решению из любой точки зала можно было видеть океан.

  Но Макс не замечал ничего вокруг. Он сидел над нетронутым бокалом со скотчем тридцатилетней выдержки. Погруженный в свои мысли, он машинально чертил донышком бокала круги на столешнице.

  Все его мысли были о Джанин. Он снова и снова прокручивал в памяти их ссору в саду. Макс до сих пор кипел от злости. Чего она от него ожидала? Что он выкажет понимание и всепрощение? И это после того, как она предала его?!

  Злость заставляла его держаться подальше от Джанин. Спать он отправлялся во вторую спальню апартаментов. Но спалось ему плохо. Правда, даже себе Макс никогда бы не признался, что без Джанин постель его одинока и холодна...

  — Ты выглядишь так, будто сейчас что-нибудь разобьешь.

  Макс раздраженно поднял глаза, но сразу же улыбнулся.

  — Здравствуй, Гейб. Не беспокойся, твоя посуда в безопасности.

  — Рад слышать, — Гейб сел напротив и попросил бармена принести чашку кофе. Откинувшись на спинку стула, спросил: — Итак, зачем ты хотел меня видеть?

  У Макса совершенно вылетело из головы, что он сам позвонил Гейбу и попросил о встрече. Но он сразу приступил к делу.

  — Из-за одного твоего постояльца, Джона Прентисса.

  Гейб кивком поблагодарил официанта, принесшего кофе, и поднес чашку ко рту.

  — Что ты о нем знаешь? — Макс задал вопрос в полной уверенности, что Гейб даст исчерпывающую характеристику данному человеку. Его друг принял за правило знать о своих постояльцах все. Он считал, что это поможет избежать неприятностей на курорте.

  — Вот так, без подготовки, я мало что могу тебе рассказать. — Гейб пожал плечами и поставил чашку на стол. — Пользуется популярностью у дам. Много играет в казино. Что еще ты хочешь знать?

  — Никто на него не жаловался?

  — Нет еще... — Гейб слегка напрягся. — Я могу за ним понаблюдать.

  Макс вспомнил, что он знает о Прентиссе. Доказательств мошенничества Джона у него не было.

  — Хорошо бы, на всякий случай...

  — Я не спущу с него глаз, — пообещал Гейб и встал из-за стола.

  Макс опять ушел в свои мысли. Перед глазами стояла картина: сад, залитый лунным светом, Джанни, пытающаяся ему что-то объяснить. Но тогда он был слишком обозлен и не слышал ее. Зато теперь его мысли постоянно возвращались к их разговору. Он вспоминал то, о чем она говорила. Вполне вероятно, что Джанин права. Возможно, он действительно не понял, какой глубины душевную рану нанес ей бывший возлюбленный...

  Полный отвращения к себе, он поднял взгляд и рассеянно осмотрелся. Недалеко от него сидел Прентисс. Максу мгновенно пришла в голову мысль поговорить с ним. Он хотел сам убедиться в том, что все рассказанное Джанин — правда. Встав, он взял свой бокал и направился к столику Джона.

  — Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

  Блондин кинул на него настороженный взгляд и только после этого сказал:

  — Пожалуйста.

  — Благодарю, — Макс уселся за столик, наблюдая, как Джон складывает газету, которую он перед этим читал. — Джон Прентисс, полагаю?

  — Правильно. А вы — Макс Страйвер.

  — Да. Я хотел бы с вами поговорить.

  — О Джан?

  То, что другой мужчина называет Джанин так интимно звучащим коротким именем, неожиданно сильно задело Макса. Но он постарался подавить неприятное чувство.

  — Моя жена утверждает, что вы обманули ее.

  Джон снисходительно улыбнулся и медленно покачал головой.

  — Неправда.

  — Да? — Макс положил сцепленные в замок руки на стол и пристально посмотрел на мужчину напротив: — Тогда, может быть, я от вас услышу, как все было на самом деле?

  Джон откинулся на спинку стула.

  — Мне не хочется говорить дурно о жене другого мужчины.

  Макс зло прищурился.

  — Я уверен, что это касается нас обоих.

  — Ладно, — кивнул Джон. В его голосе появились нотки сожаления. — Мне очень жаль, но это она пыталась обмануть меня.

  — Это правда? — внутри Макса все заледенело, но он продолжал хранить непроницаемый вид. Годы работы в мире бизнеса приучили его к выдержке в самые неприятные моменты.

  — О да, — Джон снова кивнул и отхлебнул мартини. Посмотрев Максу в глаза, он сказал: — Когда я пытался закончить наши отношения, боюсь, что с Джанин случилась истерика. Представляете, она даже притворилась, что беременна. Она очень хотела женить меня на себе. Даже врала друзьям о нашей помолвке. Все это очень неприятно...

  — Надо думать, — в течение всего рассказа мысли Макса скакали голопом. Джанин — истеричка? Два этих слова совершенно не вязались друг с другом. Макс знал ее всего две с небольшим недели, но успел прекрасно изучить свою временную жену. У нее сильный характер, об истеричности и говорить не приходится.

  — К счастью, я выяснил, что она солгала мне, — Джон извиняюще улыбнулся, как будто сожалея о поведении Джанин.

  Макс не знал, верить ему или нет. С одной стороны, Джон Прентисс ему активно не нравился: скошенный безвольный подбородок, бегающие глаза. С другой стороны, тот вроде бы искренне сожалел о поведении Джанин. В душе Макс уже поверил в неискренность своей временной жены. А, как говорится, обманувший однажды обманет и второй раз...

  В конце концов, эта женщина притворялась его женой. Почему бы ей не захотеть превратить фиктивный брак в настоящий?

  Все его инстинкты вопили об осторожности. По отношению к Джанин и мужчине, которого она когда-то любила.

  — Сегодня я разговаривал с Джоном.

  — Что? Зачем? — Джанин взволнованно повернулась к Максу.

  — Я хотел услышать, что он скажет в свое оправдание, — Макс оправил на себе черный пиджак. Встретив ее вопросительный взгляд в зеркале, он добавил: — В конце концов, я слышал только твою версию событий.