Путь сквозь жизнь (СИ) - Дмитрий Жуков

— Кто же я на самом деле? — прошептал варвар. Но кто мог ответить ему на этот вопрос? Джутаро никогда не задавал его себе, почему же вдруг теперь? — Отец, как же мне не хватает тебя и Орвала. Нашего мудрого старого Орвала. Как сложна жизнь, когда приходится отвечать за последствия своего выбора, — с этими словами варвар оторвал взгляд от зеркала, что так четко отражало его звериную сущность. Необязательно выглядеть зверем, чтобы быть им. Джутаро действительно забыл, кто он на самом деле, но надеялся, что еще не поздно было вспомнить, кем ему быть следовало.

Зовар и Орвал покинули этот мир, но они не оставили его одного. Память о них не давала Джутаро потеряться в себе самом окончательно, но он не был одинок — Эмрам и Касилия продолжали оставаться осколком того целого, который и был его семьей. Островком надежды и спасения. Джутаро же был тем, кто соединял два осколка двух разных миров — мира магов и чародеев, и мира варваров и воинов.

Джутаро тихо вошел в башню Эмрам. Когда он только попал сюда, то вначале испугался ее чудовищностью. Башня казалась ему живым и страшным великаном, чьи отверстия-окна скорее напоминали пустые глазницы черепа причудливой формы. Джутаро никогда не доводилось видеть ничего подобного прежде, но вскоре этот страх оставил его: башня оказалась домом.

Ни один дворец, ни один замок, ни одно строение, что строилось эльфом, человеком, гномом или орком не походило на это чудо инженерной мысли внеземного архитектора. Невероятно огромная, массивная и высокая конструкция, что брала начало глубоко в недрах острова и уходила высоко в небо, исчезая в густых облаках. И даже тогда она продолжала расти вверх. Однажды Джутаро забрался на самую вершину. Была ночь и была гроза. Юный варвар видел, как сияют тучи, а молнии неистово полыхали. И хотя он слышал, как рокочет гром много раз в жизни, так он видел грозу впервые. В то самое мгновение Джутаро был выше грозных и мрачных туч, выше тех, кто боялся взглянуть в сверкающее и рокочущее небо. Северные племена варваров почитали эту стихию, веря, что весна приходит с первой грозой, что высоко-высоко в небесах боги празднуют приход весны, низвергая на смертных потоки воды, питающие землю своей влагой, наполняющие ее жизнью и силой. Впрочем, временами, хотя и очень редко, грозы приносили и печаль, но то уже была вина людей, а не богов. Лишь глупцы осмеливались гневить тех, кто даровал им жизнь.

Глядя с вершины башни вниз, Джутаро самому казалось, что он отчасти бог. Эмрам говорила, что ранее здесь жили те, чья кровь текла в его жилах, а ее башня служила коридором, соединяющим два великих мира. Что-то пошло не так. Эмрам никогда не рассказывала Джутаро и Касилии о том, что произошло, но его сестра как-то сказала ему, что Эмрам принадлежала тому таинственному народу, который пришел сюда в их мир много-много тысяч лет назад и построил эту башню. Их мать и еще несколько подобных ей остались здесь. Вернуться они не могли, поскольку их родной мир постигла ужасная судьба. Что же это была за участь, оставалось лишь гадать.

— Ты пришел, — Эмрам узнала Джутаро по тому, как он бесшумно появился в комнате, где она готовила зелья, творила заклинания, наблюдая за тем, что происходит в мире — возможно, даже за его пределами! Волшебница не обернулась.

— Я… — начал было Джутарро, но Эмрам опередила его.

— Не стоит. В конце концов, это твой дом. Разве нужны причины, чтобы вернуться сюда. Это твой дом. И так будет всегда.

— Дом, — отозвался Джутаро, словно эхо слов Эмрам. — Мне сложно назвать какое-либо из мест, в которых я бывал, домом. Иногда мне кажется, что мне некуда идти, поэтому я, словно зверь, иду туда, где есть… — Джутаро умолк, размышляя над тем словом, которое могло бы объяснить то, чего ему так не хватало. — Надежда, — наконец-то вымолвил он несколько неуверенно, а затем твердо повторил то, что сказал. — Да, надежда. Надежда на то, что я нужен. Я пришел за помощью и за советом мудрой хозяйки этого чудесного места, которое мне бы опять хотелось назвать домом. Но у меня есть условие… мама, — Джутаро уже много лет не называл Эмрам матерью. Он ощутил, как она затаила дыхание, почувствовал, как часто забилось ее сердце, губы волшебницы перестали шептать заклинания, а руки застыли, перестав рисовать древние символы и руны в воздухе.

— Условие, — улыбнулась Эмрам. — Какое же условие, Джутаро? — она назвала его имя с такой любовью и нежностью, что он почувствовал, как его глаза наполняются слезами. Как только он посмел быть таким жестоким с ней? Как он мог?

— Что в этот раз ты меня услышишь, и попытаешься понять.

Это было условие, однако прозвучало оно больше как просьба. Эмрам не ответила, но Джутаро знал, что она готова его выслушать. Он вдруг почувствовал, как прошлое отпускает его, что он наконец-то свободен.

— Все могло бы быть по-другому. И все же ты и отец выбрали не самое лучшее решение. Вы решили убежать друг от друга. Почему? Этого я не знаю. Хотя это был ваш выбор. Я не вправе осуждать ваше решение. Однако и не это самое главное. Скажи, зачем было приводить меня сюда? Зачем было давать надежду на то, что я обрел семью вновь? Ту часть, которой мне так не хватало всю мою жизнь. Касилия говорила о том, что между тобой и отцом была крепкая связь, которую не смогли разрушить ни расстояние, ни время. Тогда я этого не понимал. Теперь, кажется, понимаю. Отец так и не смог забыть тебя. Даже не пытался. Орвал чувствовал, как он страдает и как мучается, но дед не мог помочь отцу, а Зовар все держал в себе. Хотя варварам и пришлось нелегко, когда в наши земли вторгся король Арзул, я рад тому, что это произошло. Отцу смерть принесла облегчение. Он освободился, а так бы, наверное, сошел с ума.

Волшебница молча слушала сына, не прерывая его. Джутаро должен был сказать это, а она должна была услышать. Эмрам знала, что ее сын пришел не только ради Ольны. Он мог бы обойтись и без ее помощи. Джутаро не знал, что ожидало его впереди, не знала этого и она, но оба ощущали, что эта сила способна уничтожить их мир, отделить их друг от друга навсегда. Навечно!

— Ты, возможно, думаешь, что я пришел сюда только ради Ольны. Это не совсем так. Я люблю ее и всем сердцем хочу, чтобы она была счастлива. Даже если когда-нибудь я стану

препятствием на пути ее счастья, я уйду. Я не причиню ей зла. Так и с тобой, мама. Ты и Касилия значите для меня много. Слишком много, чтобы причинить вам зло. Ранее я сказал много того, чего не следовало. Но прошлое, к сожалению, не изменишь. Понять ошибку можно только совершив ее. Бессилие заставляет говорить и делать подлые вещи. Что-то впереди ждет меня. Я чувствую, что шел к этому всю свою жизнь. Это мгновение приближается. Возможно, скоро я встречу Зовара и Орвала, но прежде, чем это случится… — Джутаро вытащил радужный клинок из ножен, сталь ударилась о мраморный пол и, преклонив голову и колено перед Эмрам, Джутаро продолжил. — Я прошу у тебя прощения. Я многого не понимаю и вряд ли пойму, но я хочу, чтобы ты знала, что ты и Касилия моя семья и я не жалею о том времени, что провел с вами.