Argumentum ad hominem - Вероника Евгеньевна Иванова

– Так я же любя.

– И кто об этом знает?

По всей видимости, никто. Но не орать же во весь голос на площади, как я всех вокруг люблю? Тем более, что не всех и не особо.

– В общем, вот. Как там у них это называется? А, предписание.

Сусанна изучала бумаги из коллегии минут пять, то хмурясь, то воздевая брови к линии роста волос. Потом отложила бяку в сторону, отодвинула подальше и вынесла свой вердикт:

– Это неправильно!

– Если ты о букве закона, то вряд ли. Коллегия в таких вещах не ошибается.

– Ты же поняла, о чем я. Это… Несправедливо!

Конечно. Наверное. Обязательно. Но что толку теперь копаться в чужом безразличии и умысле, каким бы он ни был. Обратно эту реку не повернешь, да и стоит ли? Даже подумать о том, чтобы вернуться, пусть и в ранге триумфатора… Нет, лучше блевануть. Уж точно, будет полезнее для организма. А для морального удовлетворения и вовсе незаменимо.

– Ладно, как бы там ни было, дело запущено в производство, и все что мне остается это ждать результатов. А чтобы не было больно за бесцельно прожитые… В общем, не хочу тратить время впустую. Да и деньги лишними не будут.

– Дарли, а может, тебе все-таки…

Только не надо на меня смотреть так умоляюще.

– Я думала над тем, чтобы отдохнуть. Правда-правда.

– И?

– Скучно. Только не заводи разговоры про хобби, умоляю! Я и раньше не могла долго усидеть на месте, а теперь это ещё и довольно больно. Если подушку не подложить. Так что…

Сусанна укоризненно вздохнула.

– Виновна, ваша честь. Осознала. Признаю чистосердечно. Но не раскаиваюсь.

– Все б тебе шутить…

– Не смешно получилось? Ай-яй-яй. Теряю хватку.

– Дарли!

– Давай к делам, а? Мы, конечно, с тобой хорошо сидим, но если за дверью скопится очередь, я буду чувствовать себя…

– Не будешь.

В роли главной сегодняшней вредины? Почему бы и да. Но сдается мне, что слова Сусанны, сказанные будто бы в сторону, да к тому же, с ноткой сожаления, относятся вовсе не к моим чудачествам. Ну да ладно.

– Как обстановка на рынке труда?

В ответ неопределенно пожали плечами.

– На что я могу рассчитывать со своим послужным?

– Я не контактирую с частным сектором, ты же знаешь. Могу дать пару номеров брокеров. Заказы, правда, там мелковаты, но зато люди проверенные, не кинут.

– Хм.

Все они проверенные, да только не доверенные. В смысле, доверять я им точно не рискну. Если человек, которого я знаю всю свою сознательную жизнь, оказался таким… такой… К тому же, вряд ли по частникам ещё не прошел слух о неприятностях в одном богатом доме.

– Хватит с меня частного сектора. Нахлебалась. Попробую заглянуть к муниципалам.

Сусанна понимающе кивнула:

– Тогда… Патронажная служба?

– Категорическое «нет».

Вернуться туда, откуда все начиналось, чтобы снова каждый день кого-то хоронить? Ну уж, свои надежды – совершенно точно.

– Но, Дарли…

– Не хочу остаток своей жизни смотреть на умирающих стариков. Достаточно и отражения в зеркале.

– Какое отражение? Ты у нас ещё о-го-го!

– А ещё э-ге-ге и а-га-га. Нет, Санни, утешение страждущих идет мимо и очень бодрым шагом. Разве только мне самой где-нибудь найдется немножко утешения… Как насчет молодых и здоровых?

– М-м-м.

– Закончились? Все-все-все? Хотя да, понимаю, там, наверное, конкурс на место. Но если надо, пободаюсь. Где наша не пропадала?

– Дарли, не надо. Пожалуйста.

Видеть Сусанну серьезной было странновато. Конечно, она, как и любой нормальный человек, не лучилась весельем каждую минуту своей жизни, но скорбно поджатые губы ей точно не шли. Во-первых, сразу выдавали возраст, а во-вторых…

– В чем проблема?

Она молчала довольно долго, напряженно ковыряя пироженку. Потом все-таки на что-то решилась, выдохнула и положила ложку на стол.

– Много ты видела народу в коридоре?

– Да вообще никого. Тихий час, наверное. Или пробки. Подгребут, куда денутся.

– Не подгребут. Со вчерашнего дня ни одной живой души не было. И ещё долго не будет.

– Это в честь чего? Саммит какой? А билетики ещё остались? Я бы сходила.

– Все гораздо хуже.

Трагедия с Сусанной не стыковалась никак. Получалось что-то вроде любительских проб в драмкружке, и то с натяжкой. Но если дела, действительно, серьезные…

– Вот что. Или говори, как есть, или говорить начну я. И спрашивать.

Она чуть поколебалась, но даже наклонилась ко мне и сообщила, понизив голос почти до шепота:

– В четверг одну из наших госпитализировали. Прямо с рабочего места.

– И в чем проблема? Всякое бывает. Тот же аппендикс. Да мало ли чего ещё?

В мою сторону по столу подвинули клочок бумаги, явно уже успевший побывать во многих руках:

– Вот чего.

Судя по шрифту и обрывкам линий, это было вырезано из какой-то стандартной печатной формы вроде тех, что заполняют, в том числе, и врачи. Далее обыденность заканчивалась и начинались вопросы, потому что в графе «Диагноз» было вбито: «Травматическая дефлорация, инициированная дистанционно».

Я попробовала представить. С одной стороны. С другой стороны. Даже покрутила пальцами. Под столом. Потом сдалась и спросила:

– Это как?

Сусанна всхлипнула:

– А вот так!

– Эй, эй… Только не надо слез и остального. Не оценю, ты же знаешь. Объясни лучше, если, конечно, сможешь: о чем идет речь в этой писульке?

– Да разве непонятно?

– Что цветочек сорвали? Вполне. Со всей революционной ненавистью. А вторая часть, она-то о чем?

Новый всхлип.

Пришлось слезть со стула, зайти Сусанне за спину и пару минут мять пышные, как булочки, плечи, приговаривая в золотистый затылок всякую чухню типа «Не плачь, зайчик, все будет хорошо, мы им всем ещё покажем». Правда, ассоциации работали очень узко, и зайчики в моем воображении показывали всему честному миру совсем не то, что вообще стоит демонстрировать. По крайней мере, если не просят.

– Теперь можем поговорить? Успокоилась?

Она кивнула, но сначала старательно высморкалась.

– Итак?

– Он. Её. Просто так. Потому что может. Потому что захотел.

Пф-ф-ф-ф. И о чем мы тогда вообще говорим?

– Значит, «он» все-таки был в наличии?

– Был.

– Тогда все логично.

– На другом конце города.

Снова здорово.

– Давай начнем с начала, ладно? Эта несчастная. Она чем вообще занималась?

– Поддержкой.

– Имеешь в виду…

– Силовой, да.

Не самое увлекательное занятие, но учитывая, что все происходит в уютной комнате и вполне расслабленной обстановке, жить можно. Я бы согласилась.

– Хорошо. Пока ничего криминального не вижу. Дальше.

– Один из тех, кого она должна была вести по вахте, запросил прямой контакт.

Чуточку больше геморроя, но все ещё терпимо.

– Она подключилась и…