Поллианна взрослеет - Элинор Портер

– Поллианна, что с тобой? – воскликнула миссис Керю. – Теперь-то в чем дело?

– Ни в чем, – всхлипывала Поллианна. – Елочка такая совершенно замечательная, что я не могла не заплакать. Я подумала, как бы Джеми приятно было увидеть ее…

Тут уж у миссис Керю лопнуло терпение.

– Что ты заладила: «Джеми, Джеми»! – вскипела она. – Поллианна, сколько можно твердить о том Джеми? Тебе прекрасно известно, что не по моей вине его сейчас нет с нами. Я ему предлагала переехать сюда насовсем. И вообще, где твоя знаменитая игра в радость? Мне кажется, сейчас самое время ее применить.

– А я играю в нее, – слабым голосом ответила Поллианна. – Но не могу понять, что творится. Раньше я не замечала, чтобы игра так странно действовала. Вот раньше, когда я находила чему радоваться, я чувствовала себя вполне счастливой. А теперь, когда есть Джеми… Вот я радуюсь, что вокруг меня ковры и картины и у меня всегда что-нибудь вкусное на обед. Но чем больше я радуюсь за себя, тем обиднее мне становится за него. Я никогда раньше не замечала, чтоб игра так действовала. И я не знаю, что ее так изменило. Вы не знаете?

Миссис Керю лишь махнула рукой в сердцах и отвернулась, не произнеся ни слова в ответ.

Но на следующий день после Рождества произошло нечто столь удивительное, что Поллианна даже на какое-то время позабыла о Джеми.

Миссис Керю отправилась за покупками и взяла с собой Поллианну. И пока миссис Керю решала, предпочитает ли она брюссельские или венецианские кружева для своего воротничка, Поллианна заметила неподалеку за прилавком лицо, показавшееся ей как будто бы знакомым. Какое-то мгновение она вспоминала, присматриваясь и наморщив лоб, и вдруг радостно вскрикнула и опрометью бросилась вдоль прохода.

– Ах, так это же вы! – радостно приветствовала она девушку, выставлявшую в витрину лоток с розовыми бантами. – Как я рада вас видеть!

Девушка обернулась к Поллианне и удивленно уставилась на нее. Но в следующее мгновение ее усталое лицо озарила приветливая улыбка.

– Ну-ка, ну-ка! Ты та самая девочка из городского парка!

– Ну, да! Как славно, что вы меня узнали, – засияла Поллианна. – Что же вы больше не приходили? Я вас каждый раз искала.

– Не выбраться было. Работа. В тот раз у меня был последний в этом году свободный вечер и я… пятьдесят центов, мэм, – отвлеклась она от беседы, чтобы ответить на вопрос приятной пожилой дамы относительно цены черно-белого банта.

– Пятьдесят центов, хм…

Дама повертела бант в руках, и, поразмыслив, со вздохом положила его на место.

– Хм, очень милый, дорогая, спасибо, – сказала дама и двинулась дальше.

Вслед за дамой подошли две миловидные девушки, которые, прыская смехом и перекидываясь шуточками, выбрали нечто из алого бархата с блестками и еще что-то кружевное, разукрашенное искусственными розами. Весело щебеча, девушки ушли, а Поллианна мечтательно вздохнула.

– Вот так у вас целый день? Представляю себе, как вы довольны, что выбрали эту работу!

– Довольна?!

– Ну, да. Ведь это должно быть жутко увлекательно: столько людей! И все такие разные. С каждым можно поговорить. Вы даже обязаны с ними разговаривать, ведь в этом ваша работа? Мне такое по душе. Пожалуй, я стану продавщицей, когда вырасту. Ведь это так интересно – смотреть, кто что покупает!

– «Интересно смотреть»? – фыркнула девушка за прилавком. – Деточка, если бы ты знала хотя бы половину того, что…

– Один доллар, мэм, – перебила она сама себя, отвечая на сердитый вопрос молодой женщины относительно цены ядовито-желтого бархатного банта с бисером.

– Спасибо, что сподобились ответить, – раздраженно сказала женщина. – Я дважды спрашивала.

Продавщица закусила губу.

– Я не расслышала, мэм.

– Это ваши проблемы, милочка. У вас такая работа – слушать, что покупатели говорят. Вам за это деньги платят. Сколько стоит вон тот черный бант?

– Пятьдесят центов.

– А голубой?

– Один доллар.

– Без дерзостей, пожалуйста! Отвечайте, как положено, если не хотите, чтоб я на вас пожаловалась. Покажите мне лоток с розовыми бантиками.

Девушка-продавец открыла было рот, но, ничего не сказав, стиснула губы в тонкую линию и покорно достала с витрины лоток с розовыми бантами. При этом руки ее заметно дрожали, а в глазах сверкали гневные искорки. Молодая покупательница повертела в руках пять бантов и спросила цену четырех из них, после чего удалилась, бросив недовольное:

– Не из чего даже и выбрать.

– Ну, как тебе? – срывающимся голосом спросила девушка из-за прилавка ошарашенную Поллианну. – Интересно на все это смотреть? Какого ты теперь мнения о моей работе?

Поллианна нервно засмеялась.

– Ну и сердитая же тетенька! Хотя по-своему забавная. По крайней мере, вы можете радоваться тому, что не все покупатели такие, как она.

– Наверное, – кисло усмехнулась девушка. – Но скажу прямо, деточка: эта твоя игра в радость, о которой ты упоминала в парке, может, и хороша лично для тебя, но…

Она опять не смогла закончить фразу, так как нужно было отвечать на вопрос очередной покупательницы.

– Пятьдесят центов, мэм, – устало повторила она все ту же фразу.

– Вы все так же одиноки? – сочувственно поинтересовалась Поллианна, когда девушка снова на мгновение освободилась.

– С тех пор, как мы с тобой виделись в парке, я устроила не более пяти вечеринок и побывала не более чем на пяти ответных, – ответила девушка со столь горьким сарказмом в голосе, что его не могла не уловить даже Поллианна.

– Но ведь Рождество вы хорошо встретили?

– Еще бы! Весь день пролежала в постели с компрессами на ногах и прочитала четыре газеты и журнал. А вечером поплелась в кафе, где с меня содрали тридцать пять центов за пирог с курятиной – на десять центов больше, чем по будням.

– А что случилось с вашими ногами?

– Натерла себе волдыри за время предрождественской суеты: у меня работа ведь стоячая…

– Ах! – сочувственно ахнула Поллианна. – Так у вас ни елочки не было, ни праздничного стола, ни подарков? Ничего-ничего?

– Откуда этому всему взяться-то?

– Вот жалость… Видели бы вы мою елочку! – вздохнула девочка. – Она у меня сказочно красивая…

– Хотя постойте! – вдруг оживилась девочка. – Так вы ведь еще можете ее увидеть! Мою елку еще не убрали. Скажите, вы бы могли сегодня… или завтра вечером придти ко мне и…

– Поллианна! – ледяным тоном прервала ее миссис Керю. – Ради всего святого, как это понимать? Где ты была? Я тебя ищу по всему магазину. Даже в отдел мужских костюмов заглядывала.

Поллианна обернулась к ней со счастливым возгласом.

– Миссис Керю, вы как раз очень кстати! Познакомьтесь, пожалуйста, это… Правда, я не знаю, как ее зовут, но мы очень хорошо знакомы, вы не волнуйтесь. Я с ней подружилась когда-то в городском парке. Она очень одинока, и у нее никого здесь нет. Но у нее есть отец, и он тоже пастор, в точности как мой, только ее папа жив. И у нее не было елочки, а только куриная котлета и волдыри на ногах. Я хочу, чтобы она увидела мою. То есть мою елочку, – на одном дыхании выпалила Поллианна. – Я пригласила ее придти к нам сегодня вечером или завтра вечером. Ведь позволите мне снова зажечь свечи на елочке?

– Поллианна, опомнись, – начала миссис Керю с холодным неодобрением.

Но девушка из-за прилавка перебила ее с еще более холодной неприязнью:

– Не волнуйтесь, мэм, я не намерена к вам приходить.

– Да нет же, прошу вас, вы непременно приходите! – взмолилась Поллианна. – Вы себе не представляете, как мне хочется, чтоб вы пришли и чтобы…

– Я заметила, что леди не желает меня видеть, – довольно зло перебила ее девушка.

Побагровев, миссис Керю резко повернулась, чтобы уходить, но Поллианна вцепилась в ее рукав и не пускала, в то же время лихорадочно убеждая девушку за прилавком:

– Но она пожелает, она непременно вас пригласит! Она тоже хочет, чтобы вы к нам пришли, я это точно знаю! Вы себе не представляете, какая она добрая, сколько денег она жертвует на всякие благотворительные общества!

– Поллианна! – резко одернула ее миссис Керю.

Она снова готова была идти прочь, но застыла на месте, пораженная глубочайшим сарказмом в тоне молодой продавщицы, когда та сказала:

– Как же! Я очень хорошо себе представляю. Я знаю, как много некоторые люди жертвуют на дело спасения. Знаю, сколько рук помощи протягивается к тем, кто уже пустился во все тяжкие. И это очень хорошо. Я ничего плохого в этом не вижу. Я только иногда удивляюсь, почему никто не предложит помощь девушкам еще до того, как те собьются с пути? Почему не устраивают уютных домов с книгами, картинами, коврами и музыкой для порядочных девушек? Может, тогда было бы не так много других… Ой, да что это я такое несу? – неожиданно прервала она свою речь и обернулась к молодой покупательнице, которая выбрала синий бант.

– Пятьдесят центов, мэм, – услышала Миссис Керю, направляясь с Поллианной к выходу.