Закон военного счастья (сборник) - Николай Басов

Рост вернулся на свое место за рычаги, а Казаринов со стрелками по его приказу принялись перебирать всю кучу, стараясь найти горящие палки и отложить в сторону, но это оказалось легче сказать, чем сделать. Чистый латекс, который они транспортировали, каким-то образом мог самовозгораться, если его хотя бы некоторое время держали около пламени. Почему это происходило и как тугие резиноподобные култышки могли вспыхивать, словно уголь, зерно и хлопок, вместе взятые, – осталось непонятным.

В общем, когда стало ясно, что просто так пожар не прекратить, Рост решился. Они пересекали залив самой кратчайшей дорогой и, едва достигли берега, Рост посадил свою машину, приказал вынести все эти палки и подержать их в морской воде, чтобы они хоть немного остыли. Ничего более разумного он не придумал.

Так они оказались на берегу, почти на краю дварского леса, километрах в восьмидесяти от Одессы. Высадившись, чтобы размять кости, Рост посмотрел, как Казаринов и все, кого он сумел мобилизовать, носятся как угорелые между гравилетом и ближайшей морской заводью, махнул Киму, который ходил над транспортом низкими кругами, и посигналил Еве, чтобы она тоже садилась. Она села, метрах в ста от транспорта, на небольшом взгорке. Оттуда высыпало сразу человек десять, все с оружием, но Ева бежала быстрее всех. Еще издалека она закричала:

– Вы чего?

Рост как мог объяснил. Сегодня это пришлось делать вот таким древним образом, потому что связь как прекратилась, едва они вошли в пространство над морем, так и не восстановилась ни над лесом дваров, ни когда они выбирали этот пляж для посадки.

Ева успокоилась. Ее такой малостью, как пожар на борту, было не пронять. Она согласилась, что идея Роста остудить все култышки в воде может сработать, и приказала своим орлам помочь, хотя с окрестностей глаз все равно не спускать – мало ли что?

Сначала Рост и Ева потоптались было около работающих ребят, но Казаринов вежливо так предложил:

– Не крутитесь под ногами, господа пилоты. Идите-ка лучше погуляйте, без вас быстрее дело пойдет. Только оружие не забудьте, тут степных шакалов полно.

Ева хотела было задраться, мол, почему без нее что-то пойдет быстрее, но Рост ее остановил. Если ей было неприятно по форме предложение Казаринова, то по сути оно вполне подходило. Они и пошли, сначала по берегу, метров на пятьсот, потом от моря, на самый высокий здешний холм.

Ева шла молча, срывала травинки и жевала их, наслаждаясь их чистой горечью. Рост посмотрел на нее, уже в который раз подивился ее точеному лицу и огненно-рыжей гриве, потом спросил:

– Ева, почему я тебя до Переноса не знал?

– Я не боловская, – ответила она, выискивая, какую бы еще травинку попробовать. – В городе оказалась случайно. Мы с отцом и мамой всегда, когда наступали отпуска, садились в машину и отправлялись куда глаза глядят. И в тот год… тоже поехали. В Боловске у нас была ночевка, соскучились по цивилизации, решили остановиться в гостинице и… остановились. А ночью случился Перенос.

– Где твои родители?

– Мама умерла еще в первую зиму, у нее оказалось острое воспаление почек. Вода была – сам помнишь какая. А отец… Он попробовал было поработать на заводе, но загрустил и… В общем, умер прошедшей зимой.

– Кто он был у тебя?

– Металлург. Вот ты доспехи носишь – это он разработал рецептуру и режимы проковки.

– А ты чем занималась до Переноса?

– В Москве жила. Работала в отцовском институте, замуж за одного парня собиралась.

– Замуж?

– Он хотел защититься и лишь потом сыграть свадьбу, вот мы и ждали. Но сейчас я думаю, – она запнулась. – Я была ему не нужна. Он просто защититься хотел и использовал папу… Не знаю, может, я и ошибаюсь. Все-таки он был из порядочной семьи, с чего бы ему так кривить душой?

– А сейчас?

– Что сейчас? – не поняла Ева. Потом подумала, опустила глаза. – Нет, сейчас замуж не собираюсь. Не встретила такого интересного паренька, как ты, вот и… Остаюсь пока в девках.

– Я не о женитьбе, – начал Рост, а потом понял, что именно об этом и спрашивал.

Даже странно, никогда не разговаривал так с девушками, вообще почти не разговаривал с ними, как выяснилось. И вдруг вот так свободно, как с товарищем… Может, потому, что Ева и стала товарищем? Ее сила духа, участие в войнах и разделенные победы делали ее куда ближе, чем, например… Рост вздрогнул, потому что понял, что говорить с Евой ему проще и интереснее, чем с Любаней.

Он вздохнул, замолчал и зашагал вперед, чтобы Ева не видела его лица. Почему-то ему очень не хотелось, чтобы она его сейчас увидела. Но теперь Ева не собиралась отпускать его как ни в чем не бывало. Она догнала его и заглянула в глаза, спросила:

– Ты чего?

– Смотри какой холм интересный, – сказал Рост.

Вершина холмика и в самом деле была какой-то плоской… Нет, не плоской. На ней находился старый, весь изъеденный, почти сровнявшийся с землей фундамент. Но он выглядел еще надежным, сидел в земле плотно, над ним запросто можно было бы возвести домину не меньше той, что отгрохали в Боловске триффиды.

Чуть ниже его главных плит находилось очень любопытное углубление, что-то вроде подвала, полузасыпанного, но сохранившего свою форму, главным образом из-за тяжелых, очень толстых стен. Ева спустилась по выщербленным ступенькам.

– Тут настоящий родник. – Она дошла до струйки воды, бьющей из стены на высоте человеческого роста и стекающей в довольно правильное, широкое и неглубокое корытце, явно сделанное разумными руками. Попробовала поймать воду губами, улыбнулась. – Холодная и вкусная. Попробуй. – Она плеснула водой Ростику в лицо.

Он вытерся, вздохнул, стал смотреть дальше. Ниже корытца вода стекала еще в целый ряд плоских каменных уступов, сделанных последовательно, словно большая клепсидра. А потом по очень толково спрятанной под каменными плитами ложбине вытекала на третий уровень и уже оттуда уходила дальше к морю.

– Интересно, – Ева вдруг погрустнела, – кто тут жил прежде? Я имею в виду тех, кто это все выстроил?

– Кажется, я понимаю, – признался Рост. – Сначала – корытце с запасом питьевой воды для кухонных надобностей. Потом – для помывок и прочего. И в конце концов, для гигиены.

– Думаешь, у них тут был ватерклозет? – удивилась Ева. Присмотрелась, вздохнула. – Может быть. Да, пожалуй… Как давно я видела такую штуку, – в ее голосе прозвучала ностальгия. Внезапно она усмехнулась. – А знаешь, давай переселимся сюда, отстроим дом…

– Стоп, – удивился Ростик. – Как так – отстроим дом?

– Обыкновенно. Тут же только стены возвести да обвалившийся подвал почистить. Волосатики за одну неделю управятся.

– Ева, у нас обязанности. А кроме того, от Одессы далеко. И еще – я женат.

Рыжеволосая красавица грустно улыбнулась. Вздохнула. Молча, сбивая камешки, попадающиеся ей под ноги, пошла по ступенькам наверх. Уже наверху она невнятно, как-то в четверть голоса, словно сама не хотела, чтобы это прозвучало вслух, но уже и не в силах удержать в себе, проговорила:

– А вторая жена тебе не нужна?

Рост сделал вид, что ничего не слышал. Он неожиданно разозлился. На себя, за то, что допустил те мысли, которые у него возникли, когда они топали сюда, на Еву, которая пришла и вдруг так решительно, по-хозяйски стала смущать его в общем-то налаженную жизнь. На эти развалины… За то, что они тут стояли и свидетельствовали о давно прошедшей, неизвестной, но некогда кипящей и, вероятно, удобной жизни. В конце концов он разозлился даже на дваров, которые сначала принесли дань, а потом стали палить из пушек, заставив их сделать эту вынужденную посадку.

Они пошли к морю, спустились сразу к воде, зашагали в сторону отдаленных гравилетов, около которых суеты уже не было. Видимо, работа по тушению пожара подошла к концу.

– Ладно, – вдруг жестко произнесла Ева. – Забудь, что я там наговорила.

– Нет, – ответил Рост. – Забывать не собираюсь.

– Почему? Мало ли… глупостей в голову забредает? У тебя их, что ли, не бывает?

– Бывает, – согласился Ростик. – Но… Что сказано, то и останется.

Ева посмотрела на него, хлопая огромными глазищами с мохнатыми ресницами. Удивительно, подумал Ростик, сама рыжая, как лисица, а ресницы темные.

– Гринев, да ты и в самом деле суров, – с удивлением протянула она. – Я думала, это поза такая, а ты… Оказывается, все настоящее.

– Мне нужно над этим подумать, – признался Ростик. – И вовсе не суров я, просто у нас в семье так… не принято. Понимаешь? – Он помолчал и досказал уже совсем то, о чем думал: – А за то, что ты это все проговорила, – спасибо. Это… может оказаться очень важным.

– Для тебя или для нас обоих? – быстро, даже немного хищно поинтересовалась Ева.

– Пока не знаю, – ответил Ростик. – И ответить тебе не могу.