Власть и наука - Валерий Сойфер

Цифры, данные экспериментов, ссылки на вековечную практику не задерживали на себе его внимания. Он и позже повторял, что порождение видов его сотрудниками доказано, что систематики и ботаники вообще сами не знают толком, что такое вид, а, не зная, и не могут правильно критиковать его положения. 8 апреля 1954 года, выступая на юбилейной сессии Академии наук Украинской ССР в Киеве, он яростно спорил по этим вопросам. Сохранившаяся чудом неотредактированная стенограмма этого выступления хорошо передает речь "колхозного академика".

"Что такое вид, -- говорил он, -- до настоящего времени никто еще в науке не сказал. Вид от вида отличается качеством. Я не философ, значит, но марксистско-ленинскую философию люблю. Я обратился в Институт философии, и товарищи мне сказали: качество от качества отличается не количеством. Они отличаются качественно. (Хохот).

Совокупность свойств отличает один вид от другого. Разве если вы собаку встретите без хвоста, это новый вид -- бесхвостые собаки? Нет.

... любая систематика должна выполнять задачи практики. Вот летает воробей. Летает себе, и пусть. А приложи практик руку -- не то, что разновидности, а штаммы появились бы. На какую породу собак вы ни посмотрите, ни одна из них от собаки не уклоняется. Где же делась настоящая собака, если все породы от собаки уклоняются? (Смех).

Мне без смеха ответили -- вымерла (хохот)...

Порождает ли пшеница рожь или не порождает? Я хочу, чтобы хоть один человек встал и сказал: я не верю, что пшеница превращается в рожь. Тогда я скажу: на мои личные деньги, а когда убедитесь в своей ошибке, вернете, конечно, -- поезжайте летом ко мне. Нарежьте своими руками два снопа пшеницы, принесите домой, посмотрите, чтобы не попалась рожь, а потом обмолотите и вынесите на солнышко, насыпьте тонким слоем, и вы найдете одно, два, три зерна ржи. Если вы не поверите, что это рожь, посейте, и все соседи скажут, что это рожь. Не подобие ржи, а настоящая рожь.

Кто не верит, что из ржи может получиться [к]остер? Приезжайте в Великие Луки и убедитесь. Таких случаев мы знаем сейчас 30 штук...

Можно признавать факты или спорить о толкованиях. Я никогда еще в жизни не отстаивал ни одной формулировки, если мне предлагали лучшую.

Противники мои в науке думают: Лысенко понятия не имеет, что такое вид. А я смотрю на них и думаю: они сами не понимают" (59).

Так до самой смерти он продолжал твердить, что виды порождают скачком другие виды. Долгое время его поддерживали многочисленные лысенкоисты. Солидаризировались с ним в этом вопросе и такие люди как академики АМН СССР Н.Н.Жуков-Вережников и В.Д.Тимаков (60). Никакой практической пользы, никакого спасительного комплекса мер, которые бы остановили распространение сорняков на полях СССР в годы лысенковского правления, конечно, не последовало12.

Н.С.Хрущев критикует травопольщиков за их ошибки

В феврале-марте 1954 года состоялся Пленум ЦК КПСС, продолжавшийся почти неделю. Это был уже второй пленум после смерти Сталина, и, подобно предшествовавшему ему (сентябрьскому пленуму 1953 года, принявшему решение "О мерах дальнейшего развития сельского хозяйства СССР"), он был целиком посвящен попыткам преодолеть крупные просчеты в этой области.

Впервые на этом пленуме было открыто сказано о нехватке зерна, о низкой урожайности сельскохозяйственных культур, о плохом состоянии животноводства, об истощении пахотных земель. Хотя речи выступавших были полны заверений в том, что в ближайшие годы страна выйдет из прорыва, хотя оптимизм и вера в светлое будущее превалировали в речах людей, говоривших от имени страны, победившей фашизм, тем не менее, реальность просчетов в сельском хозяйстве была всем ясна.

С этого времени 1-й секретарь ЦК КПСС Н.С.Хрущев начал свои бесконечные реформы сельского хозяйства, надеясь путем посылки партийных функционеров на село, закрытия МТС, введением на селе партийных органов, отделенных от других партийных комитетов, и т. п. решить проблемы сельского хозяйства. На этом пленуме он предложил начать освоение огромных пустующих территорий Западной Сибири, Алтая, Казахстана и частично Поволжья. Было принято специальное решение по этому вопросу, названное "О дальнейшем увеличении производства зерна в стране и об освоении целинных и залежных земель".

В речи, произнесенной на пленуме 23 февраля, Хрущев остановился и на ошибках агробиологов. Он объявил, что учение о травопольной системе больше не рассматривается партией как единственно правильное в земледелии.

Травопольную систему ввел Василий Робертович Вильямс -- известный почвовед. После окончания Петровской земледельческой академии в Москве он съездил вслед за Д.Н.Прянишниковым и П.С.Косовичем13 на стажировку во Францию и Германию (1889-1890). Вернувшись в Россию и защитив кандидатскую диссертацию, он должен был продолжать научную деятельность, но Петровскую академию как рассадник революционной заразы закрыли. Вильямс пользовался доверием властей, и его оставили хранителем имущества академии. В 1894 году вместо Петровской академии царь распорядился открыть (на её базе) Московский сельскохозяйственный институт для привилегированных кругов (в основном для детей крупных землевладельцев), и Вильямсу предложили кафедру. Вскоре он получил звание профессора. В 1907 году после того, как Прянишников отказался принять пост директора этого института, командовать им стал Вильямс. Несомненно, его авторитет как ученого даже и сравнить с авторитетом Прянишникова было нельзя, но зато репутация Вильямса как твердого проводника консервативных тенденций -- и не только в вопросах воспитания -- была отлично известна правительству.

Однако после прихода к власти большевиков Вильямса будто подменили. Революцию он безоговорочно признал, щеголял в рваной обуви и грозившей вот-вот расползтись вязаной куртке (когда рукава куртки вконец разлохматились, он их отрезал, но куртку демонстративно не выбросил: безрукавка, -- гордо позировал он, -- даже удобнее и демократичнее).Он вспомнил свое бедняцкое происхождение (его отец инженер, эмигрировал из Америки еще в середине XIX века, Василий родился в 1863 году уже в Москве, однако отец вскоре умер, и детство Вильямса действительно протекло во всё нараставших лишениях). Указывая на свое американское происхождение, Вильямс любил повторять, что в "жилах его течет кровь индейцев Америки".

В.Р.Вильямс в 1922 году стал первым "красным ректором" Тимирязевки (так переименовали Петровскую академию в честь К.А.Тимирязева, изгнанного в 1891 году из академии за откровенно революционные призывы). Вильямс первым среди профессоров академии в 1928 году вступил в партию большевиков. Его поддерживал Н.И.Вавилов (64). Делал Вильямс и общественную карьеру: в 1922 году стал членом Моссовета, в 1928 году -- членом ВЦИК, в 1938 г. -- депутатом Верховного Совета СССР. Его шумные декларации так набили многим оскомину, что кто-то обозвал его "коммуноидом", и прозвище настолько прилипло к Вильямсу, что в 1933 году в "Социалистическом земледелии" появилась даже статья, в которой клеймили позором тех, кто якобы пустил в оборот с вредными намерениями это словцо, метко определявшее сущность Вильямса (65). Критикам в статье грозили карами, упоминая о тех, кто уже сидел или был выслан.

Вильямса снедала жажда славы, и, в конце концов, он выдвинул себя на роль столпа земледелия, обосновавшего новое учение -- травопольную систему земледелия. Нужно сеять многолетние травы, -- объявил он, -- обработку почвы вести глубоко, при пахоте переворачивать пласт почвы, переваливая в нижние слои пронизанную корнями дерновину (чтобы улучшить плодородие почвы), отказаться от бороны и катков (чтобы почва "дышала") и т. п. Против этих идей выступили многие авторитетные ученые, пожалуй, одним из первых академик Н.М.Тулайков, предостерегавший от опасности эрозии почв при использовании вильямсовской схемы. После гибели Тулайкова в сталинских застенках, врагом номер один для Вильямса стал Прянишников. Последний считал, что нужно развивать химическую промышленность удобрений и вносить азотные, фосфорные и другие туки в землю, а Вильямс уверял, что можно обойтись гораздо меньшим количеством удобрений, если сеять бобовые смеси и многолетние травы. Эта точка зрения, наконец, дошла до Сталина, и вопрос тут же был решен приказным порядком. Травопольную систему начали внедрять повсеместно. Особенно активно это стали делать после войны, когда Вильямса и в живых-то не было (он умер в ноябре 1939 г.).

Лысенко был хорошо осведомлен, что Сталину импонировали идеи Вильямса, и не случайно в письме к вождю в 1948 году он упомянул его фамилию, уверяя, что вполне "разделяет учение Вильямса о земледелии", "развивает его", поскольку-де корень его один, общий с "мичуринским учением". В эти годы Лысенко стремился прочно завоевать признание властями как главного травопольщика. Например, в 1946 году в программной статье о путях развития сельского хозяйства он писал: