Избранные творения - Григорий Нисский

Посему блаженны те делатели, которых вино, вкушенное ими, веселит сердце; напротив того, жалки и достойны слез те, у которых «вино», по выражению Моисея, делается «яростию змиев» — (Второз. 32:33), преложившись в ядовитое качество и от розги содомской принося плод в пагубу. Посему, если имеешь в виду осмый день; то помни, говорите Пророк, о точилах в добродетелях; да «точила», по слову притчи, «источают»тебе «вино» благовонное (Притч. 3:10).

Глава 6. (О надписаниях: «о Маелефе», «исход скинии», «о обновлении дому Давидова», «изступления», «в воспоминание», «исповедание», «столпописание», «да не растлиши»)

А надписание: «о Маелефе», яснее переданное переложившими речение сие на эллинский язык, придает какую–то ревность подвижникам добродетели, указывая им на конец подвигов, говоря, что одержавшим верх в борьбах предстоят ликования и веселия; так как в этом смысл протолковано оное слово: «Маелеф», которое переводится словом: ликование, что знаем из истории о победе Давида, когда в единоборстве с сим юношею пал Голиаф, с ликованием встретив, девы славят отважный Давидов подвиг. Так, надписание: «о Маелефе» выражает, что всякая победа над сопротивниками, приобретаемая трудом и пролитием пота, сопровождается весельем и ликованием, потому что всякая разумная тварь присоединяется к победителям, как бы входя с ними в один стройный лик. Было некогда, что словесное естество составляло один лик, который взирал на единого Ликоначальника, и исполнением заповеди приводил себя в согласие с тою стройностью ликов, какую ликоначальник установлял своим движением.

Но после того, как это Божественное согласие ликов расстроил вторгшийся грех, и под ноги первых людей, ликовавших вместе с Ангельскими силами, подлив нечто, соделавшее их поползновенными к обольщению, довел до падения, и человек отлучен от общения с Ангелами, потому что падением прервано единомыслие; падшему потребно стало много трудов и пота, чтобы, поборов и свергнув с себя налегшего на него в падении, снова восстать, в награду за победу над противником получив право на Божественное ликостояние. Посему, когда слышишь, что надписание: «о Маелефе» соединено с выражением «в конец», тогда знай, что в этой загадке предлагается тебе совет не ослабевать в борьбах с искушениями, но взирать на конец — победы, то есть, на вчинение в Ангельский лик и твоей души, очищенной приражением искушений. Так, слышим от Господа, было и с Лазарем, который, поелику терпением страданий на целом поприще жизни сохранил себя непадшим, по разрушении на нем этой скинии после победы над боровшимся с ним на жизненном поприще, немедленно оказался среди Ангелов; ибо сказано: «бысть умрети нищему, и несену быти Ангелы» (Лук. 16:22). Вот ликование — совершение пути с Ангелами, и лоно патриарха, приемлющее на себя Лазаря, и само представляющееся не чуждым сего радостного согласия с ликом. Ибо не погрешит, кто, услышав слово: «лоно», представит себе, что это полнота благ, какою наименован патриарх, подобно какому–то обширному объему моря, и в ней–то пребывает Лазарь; — потому что у отличившихся подобными подвигами ни у кого нет ничего собственного, но благо общим делается для всех, одною и тою же добродетелью достигших равного блага.

Надписание, в котором упоминается: «исход скинии», и еще другое: «о обновлении дому Давидова»близки между собою и по положению и по смыслу. Ибо одно имеет место в двадцать осьмом псалме, а другое в следующем за ним. Каждое из них читается следующим образом: надписание первое: «псалом Давиду, исхода скинии», а надписание следующего псалма: «псалом песни, обновления дому Давидова». Если не вышли мы из этой чувственной скинии, не обновится истинный дом наш. А смысл сказанного таков: в естестве человеческом умопредставляются две жизни: плотская, водящаяся чувствами, и духовная, невещественная, преуспевающая в разумном и бесплотном житии души. Но невозможно соделаться в одно и то же время причастным той и другой жизни; потому что тщательность об одной из них производит лишение в другой. Потому, если будем стараться соделать душу жилищем Божиим, то надлежит плотью выйти из плотской скинии. Чтобы дом наш обновлен был Тем, Кто обновляет нас Своим вселением, сему невозможно совершиться иначе, как разве когда совершится исход скинии отчуждением от жизни телесной.

Псалом «изступления» следующий за «обновлением», пред которым положено следующее надписание: «в конец, псалом Давиду, изступления», согласен с рассмотренными прежде и советует удаляться от тех, с кем связь вредна.

В псалмах же с надписанием: «в воспоминание» (Пс. 37:69), предлагается нам краткое некое учение о спасении. Поелику преслушание заповеди Божьей соделалось для людей путем к погибели (мы не погибли бы, если бы сохранили в памяти заповедь); то Писание поэтому, как врачевство от недуга забвения, предлагает нам памятование о заповеди, делая это в двух псалмах.

А в псалмах, к которым прилагается слово: «исповедание», речением сим научаемся следующему: поелику, по обычаю Писания, слово: «исповедание» имеет двоякое значение и указывает то на исповедание грехов, то на благодарение; здесь в том и другом разумении оного руководимся им к жизни добродетельной; потому что исповедание грехов производит удаление и отчуждение от худых дел, а усердие в благодарности увеличивает милость Благодетеля к приемлющим благотворения с добрым чувством. Посему псалом предлагается «во исповедание»: в таком случае, когда беспокоит тебя какое либо воспоминание о грехе, советует тебе прибегнуть к очистительному средству — покаянию; а если жизнь твоя благоуспевает в лучшем, доброе твое произволение делает твердым за благодарность твою к Богу.

Слова: «столпописание», и: «да не растлиши», в совокупности ли, отдельно ли, находятся в каких надписаниях, содержат в себе совет о добродетели долготерпения. Ибо сие: «да не растлиши» сказано Давидом, когда запретил он оруженосцу нанести удар Саулу; а смысл слова: «столпописание» тот, что таковое речение должно иметь начертанным в памяти, как на некоем столпе, чтобы в подобных делах, если какое обстоятельство возбудит нашу раздражительность к отмщенью за оскорбление, прочитывая мысленно сие повеление, запрещающее убийство, сами в себе усыпляли мы раздражительность, приучая к долготерпению. Но точнейшее о сем рассуждение оставим до будущего времени, переходя к обозрению прочих надписаний. Ибо надлежит уразуметь, что когда значит слово: «аллилуия», которое служит надписанием многих псалмов.

Глава 7. (О надписании «аллилуия»)

Итак, слово: «аллилухя» есть таинственное побуждениье к песнопению Бога; оно взывает слуху, что означаемое им то же, что: «хвалите Господа». Ибо в каких частях святого Писания встречаются напереди эти слова: «хвалите Господа», в еврейских Писаниях означается это словом: «аллилуиа». Или, может быть, слово сие дает паче видеть силу псалмопения, которому служит надписанием, сказуя о нем, что это — хвала Богу. Так как на еврейском языке естество Божие означается различно разными именами, употребляемыми в некоем иносказательном значении; то в числе имен, означающих Бога, находится и слово: «иа», а слово: «аллиллу» у Евреев значит хвала. И не дивись, если таковой вид сего речения в косвенном падеже имени показывает, так называемый, именительный падеж: потому что не по нашему обычаю у евреев видоизменяются слова, напротив того, у них иное сравнительно с нашим видоизменение в произношении имен. Так, имя Пророка, придав ему еллинское видоизменение, произносим: «Илиа», а у евреев, по правилам языка, именительный падеж сего имени говорится: «Илиу». Так и здесь, когда слово: хвала требуется означить в именительном падеже, язык еврейский выговаривает: «аллилу». Поелику же хвала непременно относится к Богу, а имя: «иа» есть одно из имен, означающих естество Божие; то целое вообще слово: «аллилуия» толкуется: хвала Богу. Посему, когда речение сие приписано к псалмопению, надлежит разуметь, что следующее ниже непременно должно возводить к славословию Бога. Как в книге псалмов таковые надписания находятся всего более над последними псалмами; то можно из сего уразуметь, что достигшим уже совершенства в жизни добродетельной и очистившим себя, согласно с тем, что выразумели при обозрении предыдущих отделов псалмопения, прилично хвалить Бога и быть в таком состоянии, в каком, как веруем, пребывает естество ангельское. Ибо у них, известно нам, нет другого занятия, как только хвалить Бога, и у совершенных в добродетели нет иной заботы, как только устроять жизнь свою, чтобы была хвалою Богу. Итак, поелику псалмы, имеющие надписание: «аллилуиа», все почти находятся в последнем отделе псалмопения; то ясно можно уразуметь, что выше всякого восхождения на высоту с помощью псалмов — последний отдел псалмопения, в котором большею частью заключается хвала Богу или приглашение хвалить Бога.