Отражённый блеск - alexz105

Холодок в груди подсказал Гарольду, что Снейп попал в цель. Он сам уже думал об этом, но не мог придумать ничего путного.

— Я не боюсь за тебя сегодня, завтра, через год или через пятьдесят лет. Я боюсь того, что станет с тобой, когда все твои друзья и близкие неминуемо состарятся и начнут покидать этот свет.

— Может быть, мне удастся с твоей помощью воссоздать Философский камень? — быстро возразил Гарольд.

— Видишь, ты уже думаешь об этом. Уже сейчас! А что будет потом, можешь себе представить? До философского камня уже додумался. Ну, допустим. И что дальше? Ведь у каждого, кого ты решишь облагодетельствовать, будут свои родные и близкие. И их поить эликсиром? Но это невозможно! Не могут быть бессмертными все. Значит, ты своими собственными руками создашь в магическом мире касту бессмертных стариков?

Гарольд несогласно мотнул головой.

— А как же другие магические долгожители? Вампиры, например! Они же бессмертные, но не старые?

— Нет. Ты правильно сказал, что они долгожители, но они не бессмертные. И ужас их смертности заключается в том, что они погибают от рук своих же соплеменников. Неминуемо погибают. Поэтому и объединяются они в строгие иерархические кланы, со строгим подчинением и правилами. Но даже это тщетно. Рано или поздно что-то щелкает в мозгу кого-нибудь из более юных соплеменников, и он убивает главу клана, на которого еще вчера смотреть без страха не мог. И так по кругу смерть забирает даже тех, кто, казалось бы, практически бессмертен.

— Если я не заберу Огонь и Чашу в магическую Британию, то я себе этого никогда не прощу! — Гарольд прижал ладони к глазам.

Снейп подошел к нему и по-отечески, положил руку на голову.

— Знаю. Но если ты решил для себя этот главный вопрос, то будь готов, что тебе придется решать и дальше. Все и за всех. Отныне и навсегда!

Гарольд нерешительно покивал и возразил:

— А как же свобода воли? Свобода выбора?

— Разумеется, она существует, но лишь в граничных условиях, которые задаешь ты.

— Но я же не смогу заниматься всем и всеми? Это никому не под силу.

— Откуда мы знаем, какие силы станут подвластны тебе, после того, как артефакт обоснуется в Британии? Но в чем-то ты прав, обратить внимание бога на себя нелегко. А избавиться от его внимания — еще тяжелее. К тому же это может оказаться смертельно опасно.

— Не вмещаю! — честно признался Гарольд. — Но Огонь и Чашу здесь не оставлю!

— Решено! Готовь артефакт в дорогу. Ты уже решил, каким способом мы будем возвращаться?

— Пока артефакт был разделен, с его частями можно было аппарировать. А сейчас уже нельзя. Так что возвращаться будем на медном корабле, а дальше пешком через подземелье эльфов.

— Это займет недели две. Значит надо запастись провизией.

— Попробуем пополнить запасы магией. Не так уж много нам и надо.

— Хорошо, Гарольд. Я пошел готовить корабль и снаряжение.

— Пришли ко мне Десмонда. Я отдам ему половины порталов и объясню, как с ними управляться…

* * *

Гарольд вынес Огнь и Чашу из подземелья и поместил ее на корме медного корабля в защитном коконе. Этого никто не заметил.

Никто!

Все были здесь, все суетились, занимались множеством разных дел, но никто не заметил, как Гарольд открыто пронес артефакт внушительных размеров и закрепил его на палубе судна.

Более того. С этого момента на корму никто не заходил, словно ее и не было.

Это была магия артефакта. Он скрыл свое присутствие от всех, кроме того единственного мага, который имел право и обязанность доставить его в магическую Британию.

Единственный посвященный в суть дела Снейп поинтересовался, здесь ли уже артефакт? Получив утвердительный ответ, он долго расхаживал по кораблю, хмурился и присматривался, но так и не заметил того, что сам же старательно обходит стороной участок палубы в тридцать квадратных футов.

— Какая мощь, — с уважением признал он, — но он точно здесь? Ты меня не мистифицируешь?

Гарольд заверил зельевара, что артефакт здесь и об обмане не может быть и речи.

Тут его внимание привлекли приближающиеся близнецы в компании с Драко.

— Малфой, соблаговолите уделить для беседы со мной четверть часа.

Гарольду надоели блядские непонятные отлучки этой компании. Последний день перед отбытием, а им все не угомониться. Глядя, как близнецы скалятся на них, Гарольд затолкал блондина подальше на нос. Приспущенный стаксель удачно скрыл их от остальных.

— Драко, у тебя совесть есть? — напустился он на блондина. — Нафига я ритуал Верности проводил для тебя и для Джинни? Чтобы ты лазал по девкам вместе с этими долбоебами?

Гарольд был зол и в выражениях не стеснялся.

— Да погоди, ты, — пробормотал ошарашенный Малфой, — ты все неправильно понял, Гарольд.

— Учти, что я на тебя ни магию, ни время больше тратить не буду! Совесть — это тебе не гондон, чтобы его штопать каждые месяц!

— Какой, гондон? О чем ты?— офигел от натиска блондин.

— Все о том же! Всех баб в городе поимели, или остались нецелованные?

— Ничего не понимаю! — взмолился Драко. — Какие бабы? Я только билеты продавал.

— Какие билеты? — с разбегу запнулся Поттер.

— Какие-какие, обыкновенные. На лекции.

— Какие лекции? Ты лекции читал?

— Не я, а Фред с Джорджем. Они просветительством занимались, а я помогал.

Гарольд медленно остывал. Занятие, конечно странное. Особенно для близнецов, но то, что Драко ему не врет, не вызывало сомнений.

— Что еще за лекции? На какую тему?

— Это… как его… «Вред алкоголизма и культура половых отношений в сельской местности».

Гарольд обалдел. А Драко продолжил объяснения.

— Они там большой сарай сняли между кабаком и этим, как его… домом терпимости. Ну и стали отвлекать народ от низменных удовольствий и развлечений.

— И как народ? — насторожился Гарольд. — Валом повалил на ваше культурное мероприятие? Все перестали пить вино, бросили своих блядей и пошли на вашу лекцию?

— В первый вечер народу было не очень много, — охотно рассказывал Драко, довольный уже тем, что Поттер остыл, — на второй собралось больше. А вчера и сегодня просто сарай по швам трещал!

— На лекцию, значит, давка. Ага! Понимаю. Вот ведь какова сила ораторского искусства, — деланно удивился Гарольд, — ты сам-то её послушал?

— Нет. Я у калитки стоял, билеты продавал. Шумно там. Это от сарая шагов пятьдесят. Но народ там внутри время от времени ревел одобрительно, значит, понравилось.

— И почем билеты? Сколько стоит культура в массы? — быстро спросил Гарольд, ища взглядом близнецов.

— Я не силен в здешних деньгах. Увесистая такая монета серебряная. Или же золотая, но тогда маленькая. Кажется, четверть золотого называется.

Гарольд, кусая губы, отступил и примирительно произнес:

— Ладно, Драко. Извини, что я о тебе нехорошо подумал.

— Не обо мне одном, — со значением пожал плечами Малфой и с гордо поднятой головой отчалил в сторону.

Фреда и Джорджа Поттер нашел в прохладном вестибюле замка. Они сидели в уголке и раскидывали монеты на три кучки. Кучки были внушительные.

— Привет, махинаторы! Кого ограбили?

— У нас честный бизнес! Несем просвещение в массы, — хором ответили Уизли и заржали.

Гарольд наклонился. Близнецы не сразу поняли, что его заинтересовало, а когда поняли, то было уже поздно. В руках Поттера оказался извлеченный из холщового мешка компактный видеопроектор.

— Sony, — прочитал он медленно, — первоклассная техника маглов, доработанная умниками Уизли, надо понимать. И что этот аппарат делает? Лекции читает или кино показывает?

— Осторожнее, Гарольд, — с легкой паникой в голосе воскликнул Фред.

— Ты же не умеешь им пользоваться, — поддакнул ему побледневший Джордж.

— Ничего, соображу как-нибудь, — с недоброй усмешкой ответил Гарольд, развернул аппарат стекляшкой объектива на белую стену темноватого помещения и приказал, — Акцио кино!

Яркий луч вырвался из проектора и близнецы горестно застонали.

Несколько секунд обалдевший Поттер разглядывал, как голый усатый мужик своим причиндалом длиной полтора фута нанизывает жизнерадостную белокурую даму с шелковым платочком на шее, который, кстати, является единственной деталью ее туалета, а потом швырнул несчастный проектор об стену и повернулся разъяренным ликом к незадачливым культуртрегерам. В руках его неизвестно откуда появился толстый жгут длиннющей крапивы зловещего темно-зеленого окраса.

— Только не это! — ахнул Фред.

— Мамочки! — по-девчоночьи взвизгнул Джордж.

Вихрь жгучих ударов обрушился на близнецов. Гарольд загнал их в угол и беспощадно охаживал по плечам спинам и всему, что подвернется. Крапива не ломалась, не махрилась и не теряла своей злобной жгучести. Такой даже у мамы Молли на заднем огороде не росло!

— Довольно, Гарольд! Меня уже как в печку засунули! — взмолился Джордж.

Поттер кинул крапивный веник на пол.

— У-у-у-у, ё-ё-ё-ё, — подвывал Фред, держа руки так, чтобы не коснуться ими своих ошпаренных боков, — ну ты садист, Гарольд! Такого я не чувствовал с тех самых пор, как мы с братом осиное гнездо расковыряли в пятилетнем возрасте!