"Господин мертвец" - Константин Соловьёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Мейстер. Мейстер, это унтер Корф».
«Слушаю, унтер».
«Мы… Я достиг пункта «Оттар». Здесь пусто. Повторяю, пусто. Никого нет. Тоттмейстеры, должно быть, убрались еще пару часов назад, если вообще тут были. Не вижу никаких следов французского присутствия. Мы опоздали, мейстер. Я. Я опоздал».
Он не знал, какой реакции ждать от тоттмейстера Бергера. Но все равно был удивлен, когда различил в его мысленном шепоте улыбку. Пронзительный ветер магильерского голоса не потеплел, но будто бы смягчился.
«Вы не опоздали, унтер. Все сделано вовремя».
«Мы не нашли французских тоттмейстеров».
«Их там и не было. Извините, унтер, мне пришлось использовать ваш взвод без предоставления полной тактической обстановки. Этого требовала ситуация».
Дирку показалось, что окружающий мир медленно проседает в глухую трясину. Вместе с ним. Медленно засыпает его землей, погребая в маленькой и тесной могиле.
Их там не было.
Дирк рассмеялся и сам испугался своего смеха. Хриплый, лающий, такой смех не мог вырваться из человеческого горла. Этот смех поднялся из разлагающихся глубин его тела, как поднимаются стервятники, оставляя свой пиршественный стол.
«Значит, ситуация требовала, чтоб я потерял последних мертвецов своего взвода, атакуя пустую траншею?»
Он задал вопрос и ждал, какие слова принесет в ответ ветер.
«Ситуация – странная вещь, унтер, - сказал невидимый тоттмейстер Бергер. Невидимый, бесстрастный и по-обычному собранный, - Иногда незнание ее позволяет делать то, что отвечает моменту, тогда как знание сделало бы все усилия напрасными. Ваша атака не была пустой тратой сил, если вас волнует именно это».
«Мы били в никуда! Я потерял своих последних мертвецов!».
«И добились успеха».
«Какого успеха? – Дирк стащил шлем и, не глядя, швырнул его за спину. Стальной череп с пугающим ликом покатился по настилу пустым яйцом, - Второй взвод прекратил свое существование. Остался только я. И то долго не протяну. Слишком сильно истрепали сегодня. Здесь ведь никогда не было тоттмейстеров, да?».
«Не было, унтер Корф. Но это не имеет значения. Ваша атака здорово спутала французам карты. Вы прошли несколько эшелонов их защиты и здорово оттянули на себя штурмующие силы».
«Если… Если тоттмейстеров не было, - Дирк почувствовал, как мысли приклеиваются друг к другу, как клочок грязного бинта к свежей ране, так, что становится невозможно разорвать их и продумать каждую по отдельности, - Что, черт возьми, мы атаковали?».
«Пустоту. Вы атаковали пустоту, унтер. Точку «Оттар», которая не представляет важности ни для нас, ни для французов».
«Знаете, мейстер, иногда мне кажется, что я схожу с ума. Все эти мысли, воспоминания… Теперь я понял. Это не я схожу с ума. Это вы сходите с ума. Или уже сошли. Потому что ваши мысли – это часть моих. Вы безумны, тоттмейстер Бергер».
Смех магильера показался Дирку скрежетом разламываемых костей, но в то же время он был беззлобен. Просто смех безумца, который пронизывает от темени до пяток.
«Тоттмейстеры все безумны. Спросите любого. Вы атаковали пустоту, унтер, но не думайте, что это было моей прихотью или способом уничтожить остатки взвода. Я согласен нести потери, но только не тогда, когда это безрассудная трата ресурсов. А вы все – мои ресурсы, помните об этом. Ценные, нужные ресурсы, которые я собирал годами. С такими не расстаются по доброй воле. Сегодняшние французы были опытны в штурме. С первых же минут они проломили оборону и двинулись вперед, необычайно ловко и решительно. Нам нужен был контрудар. Выпад, который заставил бы их замедлить движение. Оглушающий хук, который не выбивает сознание, но заставляет противника помедлить. Ваша атака и была таким хуком. Вы ударили слепо, в пустоту, так, что невозможно было определить ни цель атаки, ни намерения отряда. Вместо того, чтоб врезаться в одну из штурмующих групп или воссоединиться с другими обороняющимися отрядами, вы ударили в глубину атакующих порядков. Выстрел навстречу. Это сбило их с толку. Когда намерения противника неясны, он кажется опасен. Французам пришлось сдержать полдесятка своих штурмовых команд, обложить вас, перекрыть все ключевые позиции района. Это потребовало много сил и времени».
«Самоубийственный прорыв в никуда… К чему ради этот ничтожный выигрыш времени, если нет сил остановить наступление? Двести четырнадцатый полк, судя по всему, уничтожен практически в полном составе. «Веселые Висельники» потеряли так много сил, что оставшиеся калеки вроде меня уже не смогут выполнить боевую задачу. Что толку путать противника, если нет возможности воспользоваться его замешательством?»
«Такая возможность есть, унтер Корф. Просто вы не были поставлены в известность о ней».
«Ресурсам необязательно знать истинное положение вещей?»
«Можно сказать и так. В любом случае, вами я доволен. Пусть даже вы стали излишне легки на язык, задача вами выполнена, а это то, что я ценю в первую очередь».
«Готов… Готов выполнить любую другую задачу, - каждый шаг давался ему тяжело, поврежденная нога трещала, из пробитого живота на пол траншеи сочилось что-то густое, липкое, - Жду новых приказов, мейстер!».
«А вот сарказм вам не к лицу, - устало сказал тоттмейстер Бергер, - Приказы… Приказы будут. Возвращайтесь, унтер».
«Куда возвращаться?» - не понял Дирк.
«К штабу фон Мердера. Нам удалось отбить его и отшвырнуть французов подальше. Теперь тут вполне безопасно. Сам оберст обещал скоро прибыть. Удивительно, как он выжил, вздорный старик…»
«И теперь он, конечно, торопится встретиться с вами, мейстер? На вашем месте я бы приказал кемпферам перед встречей отобрать у него пистолет. Кто знает, что придет ему в голову. Он ведь не ценный ресурс вроде меня, он наверняка захочет узнать, кто погубил его солдат. И вполне может оказаться, что он не из тех, кто любит бить в пустоту».
«Напрасная ирония, унтер. Оберст будет там не ради меня. А ради одного моего гостя, которого удалось перехватить в тот момент, когда он готовился улизнуть. Наверно, он и вам будет интересен. Люфтмейстер Хаас, помните такого?».
Хаас.
Дирк воздержался от мысленной реплики, но для тоттмейстера Бергера не представляло труда разобрать его чувства на расстоянии.
«Кажется, вы не против собственноручно оторвать ему голову, а? Извините, но такой возможности я вам не представлю. Слишком много желающих. Возвращайтесь в штаб, унтер. Единственное, что я могу обещать вам – интересную беседу».
«Я иду, мейстер. Но ждать меня не стоит. Здесь все кишит французами, а первая же штурмовая команда прикончит меня в минуту. Я едва держусь на ногах».
«Французы пусть вас не беспокоят. Вы выполнили свою задачу, а… а я выполнил свою. Ваш район практически безопасен».
Голос тоттмейстера Бергера пропал, и Дирк ощутил безотчетное облегчение, словно его голову покинуло прижившееся там существо-паразит. Отчего-то этот разговор измотал его сильнее, чем предшествовавший бой.
Каждый шаг давался с трудом, он ковылял как старик, то и дело опираясь о стену и подволакивая ногу. Район практически безопасен… Опять какая-то тоттмейстерская ложь, непонятная и сложная. К чему она? Он же видел те полчища французов, которые шли на штурм. Даже если «Висельникам» удалось уничтожить половину, оставшихся все равно было более, чем достаточно для того, чтоб смести любое возможное сопротивление. Да и не существовало более «Веселых Висельников» как боеспособного подразделения. В лучшем случае – едва тянущие ноги везунчики вроде него. Чем тоттмейстер Бергер собрался останавливать французов?
От мыслей Дирка отвлек шум на поверхности. Он привычно разобрал шелест быстрых шагов. Кто-то бежал к траншее и, судя по тому, как гудела земля, бежавший был не один. А еще отличался приличным весом. Значит, одна из французских штурмовых команд, отправившаяся по его следу. Дирк взглянул на кинжал, зажатый в левой руке. Может, он успеет прибрать одного или двух. Особенно если они не ожидают засады. Одного сразу же, встретить лезвием в шею снизу вверх. Второго – впечатать с разворотом в стену, ткнуть в затылок. Третьего… Третьего уже не будет. Даже если французы круглые дураки, одному ему, едва ковыляющему, не справиться.
Что ж, так даже лучше. Дирк перехватил кинжал поудобнее, приготовился сам. Хороший командир никогда не бросает своих подчиненных. Жаль, что Хааса так и не повидал, хотелось взглянуть ему в глаза. Взглянуть и спросить – за что? За что ты так ненавидишь людей, магильер?..
Да и черт с ним, с магильером. Сейчас есть дела поважнее. Точнее, одно дело. Последнее.
В траншею посыпалась земля, кто-то тяжелый спрыгнул вниз. И еще один. И еще. Эти французы оказались быстрее, чем предыдущие. Быстрее и сильнее. В какое-то мгновенье их оказалось не меньше десятка в траншее.
Дирк собирался пырнуть ближайшего, но рука с зажатым кинжалом вдруг остановилась на полпути, так и не ткнув лезвием в щель на чужих доспехах. Серых доспехах. Умная рука, она всегда соображает в бою быстрее головы. Серые доспехи. Почти такие же, как у «Веселых Висельников», может на пару тонов темнее, потому как краска еще свежая, не выгоревшая под фландрийским солнцем. На массивных, как церковные купола, наплечниках незнакомая эмблема – стилизованные пересекающиеся кости.
