Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы - Дмитрий Стародубцев

Вернувшись в расположение либеры, ДозирЭ поспешил известить Ибабда о том, что не смог найти для засады удачного места. К удивлению молодого человека, либерий не огорчился. Наоборот, с улыбкой выслушав подробный отчет, он сказал:

– Очень хорошо! – Увидя удивленное лицо ДозирЭ, он объяснил: – Если уж МЫ не смогли обнаружить место для засады, то противник тем более его не отыщет!

Между тем враг приближался: об этом сообщили при помощи сигнальных лент с матри-пилоги, поднявшейся высоко в небо. Вскоре легковооруженный авидронский отряд лучников-следопытов столкнулся с авангардом «союзников» и после короткого боя отступил, потеряв несколько человек. Ибабд отдал все необходимые распоряжения, загудели раковины, забили калатуши; воины, сидевшие на земле, поднялись и надели шлемы; высоко над головами взмыли знамена партикул.

Через некоторое время показались пешие и конные «союзники», их было великое множество: только видимые глазу отряды значительно превышали численность авидронского войска. Несколько колесниц Ибабда с установленными на них стрелометами выехали далеко вперед, развернулись и послали поочередно десяток подожженных стрел в сторону противника. Было еще достаточно далеко, и метательные снаряды не долетели примерно полсотни шагов до первых рядов надвигающейся армии, однако конные и пешие фаланги «союзников» одна за другой остановились. Вскоре из их рядов выехал знатный воин на высоком норовистом коне и шагом, нарочито медленно, будто смеясь над опасностью, двинулся в сторону авидронов.

– Это переговорщик, – сказал Ибабд. – ДозирЭ, выясни, чего он хочет.

– Позволю заметить, рэм, – молодой человек похлопал по шее свою заскучавшую лошадь и приблизился к Либерию, – этот посланец наверняка будет предлагать нам сдаться. Что ему ответить?

– Скажи ему… – задумался Ибабд, подбирая нужные слова. – Скажи ему… В общем, ты сам знаешь, что ответить…

ДозирЭ приложил руку ко лбу и выслал лошадь вперед; вскоре он уже подъезжал к высокородному наезднику, который остановился ровно посередине между противоборствующими армиями и в гордой позе, с подчеркнуто прямой спиной и левой рукой на боку, поджидал авидронского всадника. Его великолепное оружие сверкало в лучах вечернего солнца, мускулистый тонкогривый конь нетерпеливо мотал головой и пофыркивал.

ДозирЭ остановился в двух шагах и почтительно приветствовал незнакомца. Посланник «союзников», который выглядел чуть моложе авидрона, ответил дружеской улыбкой и легким поклоном.

– Я единственный сын Каликотерия – интола Галермо, – сказал он на хорошем авидронском. – Зовут меня Баготерий. Все мы с уважением относимся к авидронам, храбрым из храбрых, мужественным из мужественных. Только вам – авидронам – могло прийти в голову встать с горсткой цинитов на пути столь огромного войска. Однако вы люди разумные, и здравый смысл должен вам подсказать, что ни при каких обстоятельствах вам не одержать верх. Фатахилла велик и могуч, и в его распоряжении миллионы отчаянных воинов. Не лучше ли сразу смириться, как смирились мы и все народы пролива Артанела, и спасти этим свои жизни и жизни своих женщин и детей?

– Оставь свои речи, мой друг, для желторотых юнцов, – прервал переговорщика ДозирЭ. – Чего ты хочешь?

Баготерий нахмурился, невольно оглянулся назад, убедившись, что войско, с которым он прибыл, по-прежнему стоит за его спиной, и довольно заносчиво отвечал:

– Нас здесь свыше ста тысяч. С нами интол Корунго по имени Чивис со своей славной армией, отряды, которые нам послал союз городов Вастаху, некоторые лимские вожди, интол Пизар с двадцатью тысячами опытных воинов, коловаты, бедлумы, корсуны, нейгрики, десять тысяч бионридских наемников и знаменитое племя вудов, известное тем, что его мужчины – лучшие на свете пращники…

– Ну и зачем вы собрали весь этот голодный сброд? – ДозирЭ не скрывал своего удивления. – У вас, наверное, теперь одна забота – как прокормить этих неумытых дикарей?

Баготерий вспыхнул, его глаза сверкнули юношеским гневом, а по лицу пошли красные пятна. Он сжал рукоять морской рапиры с красивой витой гардой из золота и драгоценных камней, но в последний момент всё же нашел в себе силы остановиться. Через мгновение он был таким же высокомерным и хладнокровным, как и в начале разговора.

– Хотелось бы мне услышать, что ты будешь говорить, когда мы уничтожим всю вашу армию, – заносчиво молвил наследник Галермо. – Наверное, станешь на коленях молить о пощаде?..

– Не дождешься!

– Послушай, я не знаю, кто ты такой, и не желаю тратить время на пустые разговоры. Передай своему военачальнику, что если вы освободите ущелье и пропустите нас к Дати Ассавар, то мы вас пощадим. Мало того, мы дадим вам несколько дней, чтобы вы смогли унести отсюда ноги. Это единственная для вас возможность спастись. Ты понял меня?!

ДозирЭ тяжело, исподлобья глянул на самоуверенного юнца, отчего тот несколько оробел. Грономф сам не знал, что некоторое время назад приобрел этот красноречивый взгляд, исполненный силы и угрозы, присущий властным и опытным мужчинам.

– Я получил от своего военачальника все необходимые указания, – холодно сказал ДозирЭ. – Так что могу тебе ответить от его имени, от имени всех цинитов, которых ты перед собою видишь. Сегодня мы будем биться с такой яростью, с какой еще никогда не бились. Если нам и суждено умереть, то ценой многих тысяч ваших жизней. Но скорее всего, мы не доставим вам такой радости. Эгоу!

С этими словами молодой человек приложил руку ко лбу, развернул лошадь и, крепко сжимая ногами ее бока, поскакал в сторону авидронских партикул.

Баготерий немного постоял, задумчиво и огорченно глядя вслед наглому самонадеянному авидрону.

Сражение началось только на следующий день. К авидронским позициям стали приближаться легковооруженные конные лучники и метатели дротиков из Галермо, двигающиеся неплотным строем в десять рядов, за которыми толпой бежали обнаженные по пояс рослые дикари с луками, топорами и короткими копьями в руках. Нападающих было всего около пятнадцати тысяч, и, несомненно, они получили указание разметать авидронских легковооруженных, разрушить валилы и заставить отступить колесницы, чтобы очистить пространство перед основным авидронским строем.

Циниты передовых отрядов Ибабда с любопытством и решимостью наблюдали за приближением противника. Всадники «союзников» – крепкие мужчины со светлыми молодыми лицами, ехали неспешно, безбоязненно переговаривались, некоторые выезжали вперед и издевательски гарцевали на виду у авидронов. Было ясно, что они рассчитывают на легкий бой и скорую победу.

Авидронские вспомогательные силы разместились перед основным строем во всю ширину ущелья. Когда всадники приблизились к авидронам шагов на триста, в сторону воинов Ибабда полетели сотни стрел. Циниты Кадишской либеры не отвечали, и, видя это, воины Галермо вновь двинулись вперед, продолжая стрелять на ходу. Полуголые корсуны и нейгрики, которые следовали за ними, стали выбегать вперед, смешиваясь с конницей.

Между противоборствующими сторонами оставалось всего сто шагов, и вдруг по сильному и глубокому сигналу авидронской трубы тысячи стрел и камней полетели в «союзников». Громко застучали метательные механизмы, установленные внутри валил и на быстроходных повозках, взвились вверх горящие зангнии и посыпались в самую гущу наступающих, глухо разбиваясь об их головы и о лошадиные морды. Через мгновение всё было объято пламенем, дым заволакивал место сражения.

Надвигающаяся масса пеших и конных воинов по инерции еще шла вперед, но было видно, что смятение внезапно охватило поредевшие ряды. Слишком густо летели авидронские стрелы и свинцовые пули.

«Союзники», в особенности галермовцы, не ожидали ничего подобного. Они остановились, кругом падали их сраженные товарищи, ржали раненые лошади… Корсуны и нейгрики оказались чуть смелее и продолжали наступать, но всадники Баготерия, охваченные паникой, уже поворачивали напуганных лошадей, беспощадно давя пеших воинов. Всё смешалось, началась давка, и наступающая армия в один миг превратилась в обезумевшую толпу, где одни устремились назад, другие еще рвались вперед, третьи – умирающие или зажатые ранеными лошадьми, умоляли о помощи, но равнодушно затаптывались десятками ног и копыт.

За этим хаосом и всеобщим смятением противника внимательно следил невозмутимый Ибабд.

– Эта несогласованность присуща всем войскам, состоящим из многих союзников, – сказал он окружавшим его воинам, как бы рассуждая вслух. – Вспомнить хотя бы битву под Кадишем. Тогда трусливые эйселлы едва не погубили авидронскую армию. Если б Лигур во время их бегства не сумел раздвинуть свои ряды и не пропустил бы их в тыл, они бы нас смяли. И кто знает, чем бы тогда закончилось сражение…