Закат Пятого Солнца (СИ) - Штаб Юрий

«Что же, у Монтесумы появился достойный наследник. Умный и амбициозный. Стоит ли верить, что после победы над испанцами молодой уэй-тлатоани сочтет нужным сдержать данные мне обещания?»

— Каким будет пароль? — спросил вождь.

— Пускай будет: «Оружие Мичоакана дарует победу», в честь нашего сегодняшнего разговора, господин.

— А если тебя вскоре убьют разбойники? И ты не успеешь передать пароль своим соратникам?

— Моя смерть ничего не изменит, господин. Эти слова уже известны нужным людям.

— Ты говорил, что пароль мы сейчас с тобой выдумаем… — недовольно буркнул Шикотенкатль. — А на самом деле вы и без меня с этим делом справились.

То, что он поймал почтека на лжи, не обрадовало вождя. Ему казалось, что лазутчик специально допустил этот промах, чтобы показать — все шаги просчитаны наперед, а любые случайности сведены до минимума. И то, насколько дальновидно планировали ацтеки, лишало Шикотенкатля уверенности в себе. Наверное, у Куаутемока уже разработана стратегия покорения Тлашкалы после победы над чужеземцами.

Вождь разрезал веревки на запястьях у пленника и собрался выходить из дома.

— Погоди, господин. Верность моих людей несомненна. Я уже не раз в этом убеждался. Они скорее умрут под пытками, чем предадут нашего повелителя. Уверен ли ты в надежности своих солдат? Будет лучше, если никто и никогда не узнает о сегодняшнем разговоре. Ежели среди твоих воинов есть такие, что могут начать болтать, то тебе следует решить этот вопрос…

Слова почтека звучали мягко и уважительно, но их смысл показался вождю чудовищно наглым и оскорбительным.

«Этот поганый лазутчик скоро будет распоряжаться здесь, как у себя дома! — вскипел Шикотенкатль. — Он чуть ли не прямым текстом советует мне убить кого-то из верных солдат!»

— Если бы среди моих людей были ненадежные, то я не взял бы их с собой сегодня, — сухо ответил вождь. — Здесь отборные воины, преданные мне всецело.

— Хорошо. Я прошу тебя, господин, прими в дар кинжал из Мичоакана, который ты держишь в руке. Это замечательное оружие должно принадлежать тебе.

Через два дня торговец покинул Тлашкалу. Теперь Шикотенкатлю оставалось только ждать и гадать, когда же придет время переметнуться в этой войне на сторону ацтеков.

5. Битвы на подступах к столице

Испанцы закрепились на берегах озера Тескоко. Но путь до столицы был еще далек. Несколько десятков миль вдоль побережья отделяли конкистадоров от ближайшей дамбы, ведущей в Теночтитлан. И вокруг хватало городов, которые продолжали сохранять верность уэй-тлатоани Куаутемоку. Битвы с каждым из них отнимали немало сил.

Кортеса в очередной раз неприятно удивило то, что почти все союзники, даже после многочисленных побед, испытывали перед своими недавними угнетателями заметную робость. Перебороть многолетнюю привычку нелегко. Сражаться против ацтеков в одиночку, не имея поддержки европейцев, индейцы чаще всего оказывались не в состоянии. А испанцев было слишком мало, чтобы успеть повсюду.

Разве что храбрые тлашкаланцы, которые и раньше не покорились Монтесуме, никого не боялись. Но даже им, несмотря на всю отвагу, зачастую не хватало дисциплины закаленных европейских солдат. Так и получалось, что если конкистадорам вместе с союзниками удавалось взять под контроль какой-то город, то стоило испанцам вернуться в основной лагерь, как ацтеки тут же отвоевывали его обратно.

Альварадо, Сандоваль и другие капитаны только и успевали метаться по окрестностям во главе отрядов, оказывая помощь то тут, то там. Теперь война показала свое страшное лицо. Во время первого похода на столицу Эрнан Кортес надеялся покорить эту землю дипломатией, стараясь сократить количество сражений. Теперь шло противостояние не на жизнь, а на смерть. Обе стороны захватывали пленников. Ацтеки своих невольников большей частью приносили в жертву, так как опасались оставлять в рабах большое количество врагов, которые могли взбунтоваться. Испанцы и их союзники пленников клеймили и отправляли подальше, в Тлашкалу или Семпоалу, откуда те уже вряд ли смогли бы сбежать.

И хотя конкистадоры строго запрещали человеческие жертвоприношения, но в реальности искоренить этот обычай никак не могли. Слишком мало их было, чтобы уследить за тем, что происходило на огромной территории, которая теперь считалась частью испанских владений. А индейцы, даже те, что приняли христианство, все еще оставались во власти своей прежней религии. Помолиться Деве Марии — это, конечно, дело хорошее, но если заодно попросить о помощи еще и богов своей родины, то такая перестраховка уж точно не помешает!

За помощью к конкистадорам обратился город Чалько, которому не давали покоя ацтеки. Присягнув на верность испанской короне, он теперь ждал помощи. Поход предстоял серьезный и возглавить его решил лично Кортес. И вот отряд пехоты в сопровождении нескольких всадников двигался вперед по извилистому ущелью, со всех сторон окруженному крутыми скалами. Дорога то расширялась, то сужалась.

Кое-где на пути попадались небольшие долины, в которых в мирное время жили люди. Но сейчас селения стояли пустые. В покинутых домах нельзя было найти ничего съестного. Над сожженными полями кое-где еще вился дымок. Похоже, индейцы ушли отсюда совсем недавно, уничтожив всю провизию, которую не смогли унести. Несколько раз конкистадоры находили засыпанные колодцы. Приходилось двигаться дальше, рассчитывая только на свои припасы.

Фернан с опаской смотрел наверх. Кое-где ущелье угрожающе сужалось, и каменные кручи нависали буквально над головой. До выхода на открытое пространство идти еще несколько часов. За это время враги могут десять раз устроить какую-нибудь неприятность. Например, обвал. И в самом деле, на вершинах скал виднелись многочисленные фигуры индейцев. Вниз летели стрелы, камни и насмешки.

Себастьян поднял арбалет, но через секунду с проклятием опустил оружие:

— Негодяи! Умно расположились. Солнце светит прямо у них из-за спины. Как раз нам в глаза! Целиться невозможно. Да и дистанция великовата.

А камни и стрелы продолжали сыпаться. Ацтеки как будто специально обстреливали неприятеля лишь с правой стороны, вынуждая отступить влево. Кортес прекрасно понимал, что делать этого нельзя. Скорее всего, там какая-то ловушка. Приподнявшись на стременах, он внимательно осматривал утесы. Скалистые отроги со всех сторон выглядели примерно одинаково. Как же обнаружить заранее заготовленную и дремлющую до нужного момента лавину? Индейцы сумели затопить половину Истапалапана, открыв шлюзы на дамбе. Наверняка им хватит знаний даже небольшую гору обрушить в нужный момент. И все же подъем на вершину, где засели ацтеки, не казался отсюда таким уж непреодолимым.

— Сеньоры, выбейте неприятеля из этого орлиного гнезда! — скомандовал он.

Сотня испанцев и тлашкаланцев принялась карабкаться на скалы. Стрелки снизу по мере сил старались прикрыть свою пехоту. Фернан в первых рядах спешил наверх. Он поднимался по ложбине, которая не просматривалась с вершины, а потому пока что не опасался вражеских стрел. Щит он забросил на спину. Меч тоже находился в ножнах. Лишь нож в правой руке помогал зацепиться за любую выемку или трещину в камне и обрести точку опоры.

Через несколько минут он взобрался на уступ, откуда его сверху было уже отлично видно. Надев на левую руку щит, Фернан продолжал восхождение. Трижды в него попадали стрелы. Две из них с лязгом ударились в шлем и отскочили. Пробить стальной купол они, разумеется, не могли. Гонсалес в очередной раз порадовался тому, что успел купить нормальный шлем. Хлопковый колпак вряд ли бы его выручил. Еще одна стрела вонзилась в стеганку возле плеча, но завязла в толстой, пропитанной солью ткани.

Карабкаться становилось все труднее. Склоны к середине подъема стали более крутыми. И теперь, когда испанцы преодолели примерно половину пути, ацтеки взялись за них всерьез. Сверху один за другим стали скатываться большие камни. Валуны, подскакивая на неровностях и вращаясь в воздухе, с грохотом мчались вниз.