Вся Стальная Крыса. Том 2 - Гарри Гаррисон

Я рыбкой нырнул в сторону, сделал кувырок и выпрямился уже на обочине около моих мальчиков.

— Остановите грузовик! — закричал я. И поморщился от боли — только что обзавелся новыми ушибами.

Неуправляемая машина съехала на обочину и врезалась в кущу деревьев. Толстые стволы растрескались, наклонились, но не рухнули.

Однако грузовик — не танк. Колеса покрутились вхолостую и замерли, содрогнулся кузов, в последний раз рыкнул двигатель и умолк.

Первым до кабины добрался Джеймс, распахнул дверцу. Выскользнуло бесчувственное тело Игоря и врезалось бы в землю головой, не схвати мой сын водителя за ноги. Я перелез через обоих в кабину. Анжелины там не было. В кузове тоже было пусто — Поверни его набок, вытащи язык, — командовал Боливар. — Вот так. Пульс?

— Есть. Но очень слабый, учащенный и неровный.

— Сердечный приступ? — спросил я.

Джеймс кивнул и огляделся. Немногочисленные дома стояли на порядочном отдалении, свидетелей, кроме нас, не было.

— Все это мне не нравится.

Жалеть Игоря было не за что, но не стоять же над ним, дожидаясь, когда он испустит дух. Но не я, а Джеймс высказал эту мысль.

— Не хочу, чтобы его смерть легла на нашу совесть. Давайте-ка вызовем «Скорую помощь».

Он достал телефон.

— Вызови, — согласился я. — Будет не лишним, если ты съездишь с ним в больницу. Или хотя бы проследишь за машиной. А тем временем мы с Боливаром обыщем дом. Если ничего не выясним, позвоним тебе, и ты допросишь Игоря, когда он очухается.

Джеймс вызвал медиков.

— «Скорая» в пути. Я назвался родственником, мне позволят сопровождать Игоря. Буду держать вас в курсе.

— Погоди-ка, — сказал Боливар. — Не лучше ли будет, если я тебе позвоню? Мы хотим незаконно проникнуть в чужой дом, вряд ли будет разумным дожидаться там звонка. К тому же он может нас выдать.

— Так и сделаем. Идите в дом, а когда что-нибудь найдете, сразу позвоните.

Послышался вой сирены, и мы скрылись в рощице, что окаймляла поместье с двух с горой. Под ее прикрытием выбрались на задворки. По пути мы заглядывали в каждое окно — все не зашторены. Пентхауз был из стекла, и мы, разумеется, проверили и его.

— Погляжу с той стороны, — сказал Боливар. — А ты лучше подожди здесь.

Он исчез, не дожидаясь ответа. Безмолвным призраком обогнул широченный плавательный бассейн и скрылся. Я постоял под деревьями, посмотрел на дом. За окнами — ни малейшего движения. На заднем дворе стоял большой гараж на две машины. Он был на запоре, но это меня не остановило. Однако в гараже я обнаружил лишь одно средство передвижения — старинный мопед со спущенной камерой. Полом служила крепкая плита из замасленного бетона. Я постучал ногой. Плита звучала, как и полагается массивной бетонной плите.

Я вышел наружу. Через минуту появился Боливар, отрицательно мотая головой.

— Ни одного зашторенного окна. Думаю, пора вспомнить твою гипотезу о потайной комнате.

— Входим?

— Сначала позвоним Джеймсу. Он, наверное, уже в больнице. Если «Скорая» и не доехала, робофельдшер наверняка сообщил все сведения о пациенте. Сейчас узнаем, что стряслось с нашим приятелем.

Боливар набрал номер.

— Это дядя Том. Мы очень волнуемся.

— Да, Том, есть от чего волноваться. Игорь без сознания, у него обширный инфаркт миокарда. Придется пересаживать правый желудочек. Как только приедем, ему подключат искусственное сердце. Как ваша охота?

— Стоим перед красивым домом с замечательным видом из каждого окна. Сейчас войдем.

— Обо мне не забывайте.

— Ну что ты!

— Бедный Игорь, — сказал я. — Знаю, я выгляжу не ахти, но чтобы при моем виде — инфаркт… Видать, у кого-то нечистая совесть. Я намекаю на исчезновение настоящего Ибы. Если Игорь — соучастник, он принял меня за призрак или подумал, что его жертва восстала из могилы. Впрочем, сейчас не до него. Надо проникнуть в дом. Есть идеи?

— Как насчет того, чтобы позвонить в дверь? Снаружи мы никаких ответов не получим.

— Железная логика, дитя мое.

Я нажал на кнопку, и где-то в глубине дома зазвонили колокола. Из дверного косяка торчала линза телекамеры. Я поспешил шагнуть в сторону, надеясь, что не угодил в кадр. Чего доброго, еще кого-нибудь доведу до инфаркта, а это уже перебор. Дверь отворилась.

— Чем могу служить? — произнес рафинированно-вежливый голос.

— Я приехал навестить Имперетрикса фон Кайзера-Царского, — сказал я.

— С глубоким сожалением вынужден поставить вас в известность, что хозяина нет дома. Что ему передать?

— Я скажу, что ему передать.

Я шагнул к привратнику.

Разумеется, им оказался роскошный робот. Выше меня. Сверкающий великолепно отполированной сталью. Глазами служили громадные бриллианты отменной огранки. Вдобавок робот носил белые перчатки. И от него на версту веяло механическим чванством.

— И что же вам угодно передать моему хозяину, сударь?

— Не твое, железка, дело. С дороги!

Я двинулся вперед, но меня решительно остановила металлическая десница в белой перчатке.

— У меня строжайший приказ этого не допускать. Извольте сейчас же выйти вон.

— Я не уйду, и ты меня не остановишь.

Я нажал, и робот убрал руку. Затем сложил металлическую кисть в кулак и врезал мне в челюсть.

— А как же законы роботехники? — возопил я, хватаясь за ушибленный подбородок. — Робот не может причинить вред человеку.

— Вы, милостивый государь, не человек. Вы гадкая инопланетная форма жизни.

Боливар вставил ногу между дверью и косяком. Робот наступил ему на ботинок и захлопнул дверь.

— Эй! — вскричал мой сын, прыгая на одной ноге и держась за другую.

— И правда, «эй», — согласился я, потирая челюсть. — Не уверен, что этот робот мне понравился.

С этими словами я достал молекуразлучник, включил и быстро провел им вокруг замка. Тот вывалился на коврик. Отошедший в конец коридора робот вернулся.

— Вход воспрещен! Я немедленно обращусь в полицию.

— Мы и есть полиция! — заорал я. — Офицер, предъявите этой штуковине ваш жетон.

Боливар сверкнул роскошным, хоть и фальшивым, жетоном с позолотой и рубинами.

— К нам поступила жалоба, что по этому адресу бесчинствует сумасшедший робот. Собирайся, поедешь с нами.

— Мне запрещено покидать эти апартаменты. Соблаговолите немедленно уйти.

— Не соблаговолим, потому что попран закон! Ты меня ударил, хотя не мог не знать, что наносить побои человеческому существу — ужасное преступление. Ты арестован.

— Я знаю законы. Но вы никакой не человек.

— Тебе прекрасно известно, что я человек. А ты — конструкция. Значит, существует и твой конструктор. Тебя сделали люди, и я, как видишь, принадлежу к их числу. Следовательно, я — представитель сконструировавшей тебя человеческой расы. А конструкция обязана подчиняться своему конструктору.

Подумать только, я веду философский диспут с роботом. Докатился!

— А я вижу, что никакой вы не человек. Хозяин мне объяснил, что люди — это налогоплательщики Феторра. Инопланетяне к человеческой расе не относятся. Еще он дал мне список всех настоящих людей в этом городе. Вы туда не включены. Следовательно, вы должны уйти. Если не уйдете, я выполню приказ уничтожать все инопланетные формы жизни.

Он двинулся вперед, и Боливар поспешил отойти в сторону, так что мы с ним оказались на одинаковом расстоянии от робота. Дворецкий остановился, растерянно завертел головой, не зная, кого уничтожить в первую очередь.

— Вы обязаны удалиться. Инопланетным формам жизни входить сюда запрещено. Наказание — уничтожение на месте.

Я зашел роботу за спину и тем самым вывел его из логической западни.

— Вы оба обязаны уйти. — Он повернулся и схватил меня. — Вы прошли дальше, чем ваш спутник, а потому уходите первым, иначе будете демонтированы.

Он держал меня мертвой хваткой и, судя по интонациям, наслаждался своими умозаключениями.

Боливар проскочил мимо нас и закричал:

— А я прошел еще дальше! Заставь меня выйти первым, это твой долг.

— Прошедший дальше должен выйти первым.

В тон дворецкого вторглась нотка растерянности. Он отпустил мою руку и потянулся к Боливару.

Я пробежал по коридору с криком:

— А я — еще дальше! Меня первым надо выгнать.

Робот держал Боливара за руку, но бриллианты уже уставились на меня.

— Я дальше! — крикнул я.

Раздался непонятный скрежет — я надеялся, что это лопаются логические цепи. Казалось, робот забыл о Боливаре. Вдруг дворецкий пошел за мной, не выпуская его руки.

— Эй! — вскричал Боливар, пытаясь вырваться.

А в следующий момент робот и меня схватил за предплечье. Значит, время точить лясы вышло. У меня не было желания подвергаться демонтажу. Я выхватил из кармана молекуразлучник и показал роботу.