Закон военного счастья (сборник) - Николай Басов

Они атаковали. Их попытались таранить, и довольно успешно, Ева дважды не смогла избежать столкновения. И второе дорого обошлось их крейсеру – были убиты кормовые стрелки, их спаренная установка оказалась смята, а снизу, где-то в районе брюха, начался пожар, который пришлось довольно активно гасить, иначе он мог перекинуться на запасы топливных таблеток, это была бы быстрая и беспроблемная смерть и машины, и людей.

Зато они убрали переднего «горбунка», и вражеские лодки впереди стаи тут же начали разбегаться. Видимо, сил командира в одной лодке, которая осталась посередине стаи, уже не хватало для управления более чем пятью сотнями машин. Разумеется, немало было и таких, которые стали удирать назад, в сторону океана… Но Рост их сбивал, и Ким их сбивал, так что мало-помалу они продвигались все-таки в нужную сторону – к Одессе.

Потом, когда пожар погасили, и их крейсер пришел в относительный порядок, они сбили трехногую машину в середине. При этом Ева получила очень плохой удар трех слившихся лучей через смотровую щель. Хорошо, что выстрел был сделан под углом, и лишь задел девушку. Но она была выбита из своего кресла, несмотря на ремешок, которым привязалась еще перед боем, а потом еще почти четверть часа не могла ворочать рычагами. За них пришлось сесть Ростику – как ни странно, из всего остального экипажа у него единственного оказался хоть какой-то опыт пилотирования гравилетов.

Разумеется, он отошел как можно дальше от стаи, чтобы случайно не попасть под удар очередного пурпурного «Талалихина», и темп огня существенно упал, потому что в башне осталась одна Ада, но… Они справились и с этим.

А потом Ростик понял, что Ким, осознав восстановившуюся боеспособность Евиного крейсера, уходит вперед. И в самом деле, пора было встречать их над Одессой, не позволяя им проскочить город, заставить приземляться, оказывать давление сверху.

Ростик был не очень уверен, что это у них выйдет, но попытаться все равно следовало. По крайней мере, следовало надеяться, что самые предприимчивые пилоты этих лодочек уже удрали из стаи и остались только те, кто был не способен на самоотверженное сопротивление или длительное непослушание.

Ведь главную загадку этого боя они разрешили, и, кажется, правильно, так почему бы их противникам не оказаться проще и трусливее, почему бы им не попытаться элементарно спасти свои жизни в надежде на последующие переговоры и выкуп?

Глава 27

На этот раз совещание проходило в кабинете Председателя. Как уже бывало, здесь еще оставался немалый беспорядок – свидетельство недавних переездов, эвакуации, ударов по городу. Особенно это было заметно по очередной раз разбитым стеклам – материалу ныне дорогому, практически невосстановимому. Но в то же время, опять же, как Ростик уже видел не раз, чувствовалось и стремление все вернуть на место, поправить, отремонтировать.

На заседании было очень много народу, раза в два больше, чем на заседании в подвале Дворца культуры во время налета. Ростик сначала решил было, что все эти начальники в критические дни работали в разъездах, просто физически не могли заседать, а потом вдруг подслушал, как один очень неприятного вида мужичок чем-то неуловимо похожий на Дзержинского, только в пенсне, негромко говорил своему соседу:

– Мне Председатель три повестки прислал с требованием куда-то там явиться… Но ты помнишь, какой ад творился на улицах? Вот я и подумал – нет уж, буду организовывать, – мужичок хохотнул, выставив вперед желтые от местного самосада зубы, – оборону, так сказать, по месту жительства.

– А я на заводе оказался как раз, когда эти налетели, – отозвался его собеседник. – И представь себе, у них там для меня даже пайка не нашлось, пока мы ждали, чем все кончится. Только на вторые сутки накормили. Якобы я у них по спискам не прохожу… Ну и что, что не прохожу? Что же, меня не кормить? А в город направляться… Сам говоришь, по улицам тогда не пройти было.

Чтобы его не стошнило, Ростик пересел, а потом подозвал и Кима с Евой, когда они наконец вошли в кабинет. Причем за ними гналась та самая пожилая секретарша, которую Ростик помнил еще, кажется, по первосекретарю Борщагову, расстрелянному за явное предательство. Она не хотела их пускать, и Ким – голова садовая – чуть было ее не послушал. Но тут уж Рост не выдержал. Он поднялся и повелительно, насколько мог, высказался в том смысле, чтобы оба пилота поторапливались, потому что докладывать в одиночестве он отказывается. Секретарша, конечно, отстала, мельком посмотрев на Ростика, и выразительно поджав губы. Что же, решил Рост, плохую репутацию вполне можно использовать в подобных случаях.

Потом к их компании прибился Поликарп, усталый до невозможности. Он сразу же принялся высказывать свое мнение Ростику:

– Слушай, ты не мог эти черные треугольники как-нибудь поменьше уродовать.

– Поменьше? – заинтересовалась Ева. – Как это?

– Их же мне восстанавливать приказано. Две машины – еще туда-сюда. А третья – просто невмоготу. Мы уже по три комплекта шин переложили, котлы отревизовали до последней пылинки, а она все равно не летает… Топливо жрет, как верблюд, а не летает.

– В бою я как-то об этом не думала, – призналась Ева. – Просто уворачивалась от них, как могла, и дергалась, чтобы вот ему, – она кивнула на Ростика, – было сподручней отстреливаться.

В кабинет деловой походкой, как Ленин в каком-то фильме, не столько вошел, сколько ворвался Рымолов. За ним, с развевающимися полами пиджака, «стремился» Каратаев. За ними торопливо семенили теща Тамара, Галя и кто-то еще. Ростик вздохнул, ему вся эта деловитость казалась бессмысленной и показной до оскомины.

Председатель сел, повелительно рассадил свою свиту. Потом оглядел собравшихся, кому-то улыбнулся, да так, что очень напомнил того, с желтыми зубами, а иным просто кивнул. Потом резковато, чуть более властно, чем было нужно, приказал:

– Начинаем. Рассаживайтесь, очень мало времени. Город нужно восстанавливать… – Потом увидел Ростика, Кима, Еву и Поликарпа. – Ага, вот и наши герои. Да, герои. – Он еще раз осмотрел собравшихся, словно выискивал, кто будет с ним спорить, но таких не нашлось. – Они спасли не только город, они спасли наше будущее. По крайней мере, на некоторое время.

Кто-то высказался в том смысле, что это коллективная заслуга, но Председатель очень выразительно хлопнул ладонью по столу.

– Нет, особенный вклад Гринева и пилотов – ни с чем в сравнение не идет. Это, дорогие мои, следует сразу понимать и впредь не путать.

Он даже говорить по-человечески разучился, подумал Рост. На каком-то очень уж парадном языке… вещает. Наверное, полагает, так и следует говорить Председателю. А ведь чуть больше двух лет прошло с той поры, когда он был простым профессором с очень осмысленными взглядами на жизнь, на управление человечеством, городом, на необходимость выживания тут, в Полдневье.

– Давайте для начала послушаем доклад нашего главного исполнителя этой операции. Просто чтобы быть в курсе дела.

Рост стал рассказывать. Его попытались прервать, когда он описывал, что сделал Боец, то есть Денис Пушкарев, но Рост на это не поддался, он твердо и очень явственно закончил этот эпизод, прежде чем перешел к последующим. Сражение с черными треугольниками тоже вызвало у аудитории противоположные чувства. Были такие, кто принялся поторапливать его, настаивая на том, чтобы доклад был «короче», но были и такие, что выясняли детали, даже переспрашивали. Особенно этим отличался неизменный Вершигора – бывший главред боловской районной газеты. Ему это как бы по должности полагалось, вот он и старался, задавая кучу вопросов, иногда откровенно «на засыпку».

Рассказывая о сражении со стаями обычных леталок, Рост подробно остановился на малых «горбатых» машинках, их организующей силе. Тут уже заинтересовался сам Председатель, он пару раз попросил Ростика описать поведение и внешний вид этих особых машин, а потом спросил, как Рост в горячке боя до такого открытия сумел додуматься. На миг в нем проявился прежний Рымолов, умный и тонкий собеседник, не зараженный чиновничьими манерами… Но лишь на миг. Потом все стало обычным, многие из сидящих за главным Т-образным столом даже не заметили этих изменений.

– А когда мы «довели» их до Одессы, – перешел к последней стадии войны Ростик, – и остановили, хотя это было совсем непросто, то стали кружить не столько вокруг них, сколько над ними. Они подергались в разные стороны, и некоторые принялись садиться. На земле их уже встречал Дондик и…

– Ага, – отозвался Каратаев, – Дондик, значит, тоже в этом принимал участие?

– Я же говорю, Дондик принялся выволакивать севших пурпурных, выстраивал их в колонну, брал под охрану. Наши ребята, правда, нервничали, были перестрелки, но… Как только мы видели, что на земле что-то не то, то пикировали и подавляли пурпурных всей имеющейся огневой мощью. Это помогало, хотя машин, даже уже сдавшихся, поуродовали немало. Это длилось почти до темноты.