Слова сияния - Брендон Сандерсон

— Понятно, — тихо ответил он. Скрытые насмешки обрели смысл. — Найди для меня светледи Навани, будь так любезен.

— Как пожелаете, — сказал Амарам, но резко остановился, на что-то указывая. Через соседний остров шла мать короля, направляясь к ним с видом приближающейся бури.

— Что ты думаешь, Амарам? — спросил Далинар. — О том, что наговорили на мой счет?

Амарам встретился с ним взглядом.

— Очевидно, что эти видения посланы самим Всемогущим и даны нам во времена великой нужды. Хотел бы я узнать их содержание раньше. Они заряжают меня огромной уверенностью в своей позиции и в вашем предназначении в качестве пророка Всемогущего.

— У мертвого бога не может быть пророков.

— Мертвый... Нет, Далинар! Несомненно, вы неверно истолковали этот комментарий из ваших видений. Он говорил о том, что мертв в умах людей, что они больше не слушают его приказы. Бог не может умереть.

Амарам казался таким серьезным.

«Почему он не помог вашему сыну?» — зазвенел в голове Далинара голос Каладина.

Конечно же, Амарам пришел к Далинару в тот день и принес извинения, объяснив, что с его назначением Сияющим он никак не мог помочь одной фракции против другой. Он сказал, что ему следует быть выше мелочных ссор между кронпринцами, даже если это причиняло боль.

— А мнимый Герольд? — спросил Далинар. — Дело, которое я поручил тебе?

— Я все еще собираю сведения.

Далинар кивнул.

— Я был удивлен, — заметил Амарам, — когда вы оставили раба во главе охраны.

Он посмотрел в ту сторону, где в темноте стояли телохранители Далинара, недалеко от острова, на их собственной территории, ожидающие с другими охранниками и сопровождающими лицами, включая многих учениц присутствующих на пиру светледи.

Еще не так давно никто не чувствовал необходимости приводить с собой на пир охранников. Теперь вокруг было людно. Капитан Каладин отсутствовал — отдыхал после заключения.

— Он хороший солдат, — негромко проговорил Далинар. — Просто несколько его шрамов не хотят заживать.

«Веделедев свидетельница, — подумал Далинар, — у меня самого есть пара шрамов».

— Я просто беспокоюсь о том, что он не способен как следует вас защищать, — сказал Амарам. — Ваша жизнь важна, Далинар. Мы нуждаемся в ваших видениях, в вашем руководстве. Тем не менее если вы доверяете рабу, то так тому и быть, хотя я, честно говоря, не прочь услышать от него извинения. Не ради самолюбия, а чтобы знать, что недоразумение разрешилось.

Далинар не ответил. Навани уже переходила через короткий мост на их остров. Шут начал было провозглашать оскорбление, но она шлепнула его по лицу стопкой бумаг, едва взглянув, и направилась к Далинару. Шут посмотрел ей вслед, потирая щеку и ухмыляясь.

Подойдя к ним, она заметила в руке кронпринца бумаги. Казалось, Далинар и Навани стояли посреди моря любопытных глаз и приглушенных смешков.

— Они добавили слов, — прошипела женщина.

— Что?

Она потрясла бумагами.

— Вот! Ты знаешь их содержание?

Далинар кивнул.

— Здесь не то, что я писала, — объяснила Навани. — Они изменили общий тон, некоторые мои слова, чтобы придать смехотворность всему случившемуся, чтобы все звучало так, будто я просто тебе потворствую. Хуже того, другим почерком они добавили комментарии, которые высмеивают твои слова и действия.

Она глубоко вздохнула, как бы успокаивая себя.

— Далинар, они пытаются уничтожить ту малую часть доверия к тебе, которая еще осталась.

— Я вижу.

— Как записи попали к ним в руки? — спросил Амарам.

— Не сомневаюсь, что их украли, — ответил Далинар, начиная понимать что к чему. — К Навани и моим сыновьям всегда приставлена охрана, но когда они покидают комнаты, те остаются относительно незащищенными. Нам не следовало быть настолько небрежными. Я допустил промах. Думал, что его нападения будут только физическими.

Навани посмотрела на целое море светлоглазых в мягком фиолетовом свете, многие из которых собрались группами вокруг разных кронпринцев. Она шагнула ближе к Далинару, и хотя глаза ее были бешеными, он знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что она чувствует. Предательство. Посягательство. То, что было для них личным, раскрыли, извратили и выставили на обозрение всему миру.

— Далинар, я сожалею, — промолвил Амарам.

— Они не изменили сами видения? — спросил Далинар. — Скопировали их аккуратно?

— Насколько я могу судить, да, — ответила Навани. — Но общий тон другой и еще эти издевательства. Шторма. Просто отвратительно. Когда я найду женщину, которая это сделала...

— Пожалуйста, Навани, — проговорил Далинар, положив руку ей на плечо.

— Как ты можешь говорить так?

— Потому что это детская выходка людей, которые полагают, что меня может смутить правда.

— Но комментарии! Изменения. Они сделали все возможное, чтобы тебя дискредитировать. Извратили даже ту часть, где ты предлагаешь перевод с языка зари. Они...

— Так же, как я не боюсь ребенка с оружием, которое он не в силах поднять, я никогда не испугаюсь мыслей человека, который не умеет думать.

Навани нахмурилась.

— Цитата из «Пути королей», — пояснил Далинар. — Я не юноша, нервничающий перед своим первым балом. Садеас совершил ошибку, полагая, что я отвечу ему тем же. В отличие от меча насмешка может ударить только по тому, кто сам решит быть битым.

— Это задевает тебя, — сказала Навани, встретившись с ним взглядом. — Я же вижу, Далинар.

К счастью, другие не знали его достаточно хорошо, чтобы увидеть то, что заметила она. Да, это вредило. Вредило, потому что видения были предназначены ему, возложены на него, чтобы он поделился ими ради блага людей, а не для насмешек. Ему причинял боль не смех сам по себе, а потеря возможности воплотить в жизнь то, что могло произойти.

Далинар отступил от Навани и стал пробираться через толпу. В некоторых взглядах он теперь замечал печаль, а не только насмешку. Возможно, ему только казалось, но он подумал, что некоторые испытывали к нему больше жалости, чем презрения.

Он не был уверен, какое чувство наносило больший вред.

Далинар добрался до стола с едой в задней части острова. Он взял большую кастрюлю и протянул ее пришедшей в замешательство прислуживающей женщине, а затем взобрался на стол. Держась одной рукой за соседний фонарный столб, он посмотрел сверху на маленькую толпу. Перед ним находились важнейшие люди Алеткара.

Те, кто еще не наблюдал за ним до сих пор, повернулись в его сторону, шокированные тем, где он оказался. Вдали Далинар заметил Адолина и светледи Шаллан, спешащих на остров. Видимо, они только что прибыли и услышали разговоры.

Далинар посмотрел на толпу.

— То, что вы прочитали, — проревел он, — правда.

Воцарилось ошеломленное молчание. В Алеткаре еще не было случая, чтобы кто-нибудь устраивал подобное представление. Однако он уже стал главным посмешищем вечера.

— Комментарии добавили, чтобы дискредитировать меня, — продолжил Далинар, — а общий тон записей Навани изменили. Но я не буду скрывать того, что случилось со мной. Меня посещают видения от Всемогущего. Они приходят почти каждый шторм. Вам не стоит удивляться. Слухи о моих переживаниях циркулировали неделями. Возможно, мне следовало рассказать о своих видениях раньше. В будущем я собираюсь обнародовать их, одно за другим, чтобы ученые всего мира могли изучать то, что я видел.

Он нашел глазами Садеаса, стоящего с Аладаром и Рутаром, и стиснул фонарный столб, оглядывая толпу алети.

— Я не виню вас в том, что вы считали меня сумасшедшим. Это естественно. Но в ближайшие ночи, когда дождь омоет ваши стены и завоет ветер, вы захотите знать. У вас появятся вопросы. И вскоре, когда я предъявлю доказательства, вы узнаете. Сегодняшняя попытка уничтожить меня только докажет мою правоту.

Он скользил взглядом по лицам — некоторые ошеломленные, некоторые сочувственные, другие насмешливые.

— Среди вас есть те, кто полагал, что я сбегу или буду сломлен после сегодняшнего нападения. Они знают меня не настолько хорошо, как им кажется. Пусть пир продолжается, я хочу поговорить с каждым из вас. Ваши слова могут оказаться издевкой, но если вы будете смеяться, делайте это, глядя мне в глаза.

Далинар спустился со стола.

А затем отправился продолжать начатое дело.

Прошли часы, прежде чем кронпринц наконец позволил себе присесть к пиршественному столу. Его окружили спрены усталости. Он провел остаток вечера, перемещаясь в толпе, заставляя себя вступать в разговоры, ища поддержку для экспедиции на равнины.

Далинар подчеркнуто игнорировал страницы с видениями, если только ему не задавали прямые вопросы о том, что он видел. Взамен он представал перед ними как сильный, уверенный человек — Терновник превратился в политика. Пусть они поразмышляют об увиденном и сравнят его с тем жалким сумасшедшим, каким его изобразили в фальшивых копиях.