Слова сияния - Брендон Сандерсон

Его глаза... Они стали светлее — желто-коричневые, а не темно-карие, какими были когда-то. Он носил Клинок Осколков на перевязи за спиной, в предохранительных ножнах. Оставался всего один день до того, как окончательно установится связь.

— Ты не обязан салютовать мне, Моаш, — сказал Каладин. — Ты же теперь светлоглазый. И на пару миль превосходишь меня по званию.

— Я никогда не буду стоять выше тебя, Кэл, — ответил Моаш. Забрало на его шлеме было поднято. — Ты мой капитан. Навсегда. — Он ухмыльнулся. — Но я не могу тебе описать, сколько штормового удовольствия получаю, когда светлоглазые пытаются понять, как же вести себя со мной.

— Твои глаза и вправду меняются.

— Ага. Но я не один из них, слышишь меня? Я — один из нас. Четвертый мост. Я — наше... секретное оружие.

— Секретное? — переспросил Каладин с сомнением в голосе. — Моаш, разговоры о тебе, возможно, уже дошли до самого Ири. Ведь ты первый темноглазый, получивший Клинок и Доспехи за несколько последних поколений.

Далинар даже пожаловал Моашу земли и регулярное денежное содержание, щедрую сумму, и не только по стандартам мостовиков. Моаш все еще заходил поесть рагу, но не каждый вечер. Он был слишком занят, обустраивая свое новое жилье.

В этом не было ничего плохого. Подобные перемены естественны. Частично поэтому сам Каладин отказался принять Клинок, и, возможно, поэтому он всегда беспокоился о том, что о его способностях станет известно светлоглазым. Если даже они не найдут способа забрать его силы — он знал, что его страх иррационален, но все равно его испытывал, — они смогут найти способ забрать у него Четвертый мост. Его людей... его самого.

«А может, не они заберут их у тебя, — подумал Каладин. — Может, ты сам проделываешь это с собой лучше любого светлоглазого».

Подобные мысли вызвали у него отвращение.

— Мы уже близки к цели, — тихо сказал Моаш, когда Каладин вытащил бурдюк с водой.

— К цели? — Каладин опустил бурдюк и посмотрел через плечо на плато. — Я думал, у нас еще несколько часов в запасе, пока мы не доберемся до мертвой куколки.

Она оказалась далеко, почти так же далеко, как когда армии ходили в забеги с мостами. Вчера добыли гемсердце Бетаб и Танадал.

— Я не об этом, — проговорил Моаш, глядя в сторону. — О другом деле.

— О-о. Моаш, ты же... Я имею в виду...

— Кэл, ты же с нами, правда? Ты сам так сказал.

«Два обещания».

Сил сказала ему следовать за своим сердцем.

— Каладин, — продолжил Моаш более торжественно. — Ты подарил мне Осколки, несмотря на то, что злился на меня за неподчинение приказу. И не без причины. В глубине души ты знаешь: то, что я делаю, правильно. Это единственное решение.

Каладин кивнул.

Моаш огляделся вокруг, затем встал, звякнув Доспехами, наклонился и прошептал:

— Не волнуйся. Грейвс говорит, что от тебя много не потребуется. Нам просто нужна брешь в охране.

Каладину стало дурно.

— Мы не можем ничего сделать, пока Далинар находится в военном лагере, — прошептал он. — Я не буду рисковать, если есть шанс, что ему причинят вред.

— Не проблема, — ответил Моаш. — Мы думаем так же. Дождемся нужного момента. Согласно новому плану короля поразят стрелой, поэтому не возникнет риска впутать тебя или кого-то еще. Ты направишь Элокара в нужное место, а Грейвс завалит его из своего собственного лука. Он великолепный стрелок.

Стрела. Оружие труса.

Но это нужно сделать. Нужно.

Моаш хлопнул Каладина по плечу и зашагал прочь в позвякивающих Доспехах. Все, что необходимо сделать, — просто направить короля в определенное место... и предать доверие Далинара.

«А если я не помогу убить короля, не предам ли я справедливость и честь?»

Король убил или все равно что убил многих людей: одних из-за безразличия, других — по некомпетентности. И, шторма, Далинар тоже не невинен. Если он был столь благороден, как притворялся, почем он не заключил Рошона в тюрьму, а отправил туда, где он «не мог больше причинять вред»?

Каладин пошел к мосту, наблюдая, как маршируют солдаты. Шаллан Давар с важным видом сидела на камне, продолжая рисовать наброски механизма моста. Адолин слез с коня и передал поводья конюхам, чтобы те его напоили. Он жестом подозвал Каладина.

— Принц? — произнес подошедший к нему мостовик.

— Здесь видели убийцу, — сказал Адолин. — Ночью, на равнинах.

— Да, я слышал, как разведчик говорил о нем твоему отцу.

— Нам нужен план. Что, если он атакует здесь?

— Надеюсь, он так и сделает.

Адолин взглянул на него и нахмурился.

— Судя по тому, что я видел, — пояснил Каладин, — и исходя из того, что узнал про первую атаку убийцы на старого короля, его успех определяется замешательством жертв. Он прыгает со стен на потолок, заставляет людей падать в неестественном направлении. Так вот, здесь нет ни стен, ни потолков.

— Значит, он может всего лишь летать, — состроил гримасу Адолин.

— Да, — улыбнулся Каладин, указав рукой. — Зато у нас, сколько там, примерно три сотни лучников?

Каладин эффективно использовал свои возможности против стрел паршенди, а значит, лучники, скорее всего, не смогут попасть в убийцу. Но он предполагал, что убийце будет трудно бороться со стрелами, летящими в него волна за волной.

Адолин медленно кивнул.

— Я скажу, чтобы в случае чего они были наготове.

Принц пошел к мосту, и Каладин присоединился к нему. Они прошли мимо Шаллан, которая все еще была поглощена своими набросками. Она даже не заметила, что Адолин ей помахал. Светлоглазые женщины и их развлечения. Каладин покачал головой.

— Ты знаешь что-нибудь о женщинах, мостовичок? — спросил Адолин, оглянувшись через плечо и увидев Шаллан, которая, как и они, шла по мосту.

— Светлоглазых женщинах? — уточнил Каладин. — Ничего. К счастью.

— Многие думают, что я разбираюсь в женщинах, — поделился Адолин. — Но правда заключается в том, что я знаю, как их завоевать — как рассмешить, как заинтересовать. Но не знаю, как удержать. — Он запнулся. — Эту я действительно хочу удержать.

— Ну... может, стоит сказать ей об этом? — предложил Каладин, снова подумав о Таре и о совершенных им ошибках.

— Такое срабатывает с темноглазыми женщинами?

— Ты спрашиваешь не того человека. В последние месяцы я проводил с женщинами не так много времени. Был слишком занят, пытаясь избежать смерти.

Похоже, Адолин совсем не слушал.

— Может, я и смогу сказать ей что-то в таком духе... Кажется слишком просто, а она какая угодно, но не простая... — Он снова обернулся к Каладину. — Как бы там ни было, насчет Убийцы в Белом. Нам нужно разработать план получше, чем просто предупредить лучников о готовности.

— У тебя есть какие-нибудь идеи? — спросил Каладин.

— У тебя не будет Клинка Осколков, но он тебе и не понадобится, потому что... ну, ты и сам знаешь.

— Знаю? — Каладин ощутил укол тревоги.

— Ага... знаешь. — Адолин отвел взгляд и пожал плечами, пытаясь вести себя беззаботно. — Насчет той штуки.

— Какой штуки?

— Той штуки... с... гм, со всеми прибамбасами.

«Он не знает, — понял Каладин. — Просто забрасывает удочку, пытаясь понять, почему я способен так хорошо сражаться. И делает это очень неумело».

Каладин расслабился и даже обнаружил, что улыбается неуклюжим попыткам Адолина. Приятно ощутить хоть что-то, отличное от паники и беспокойства.

— Думаю, ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

Адолин помрачнел.

— В тебе есть что-то странное, мостовичок, — сказал он. — Признай.

— Не буду я ничего признавать.

— Ты выжил в том падении вместе с убийцей, — проговорил Адолин. — И сначала я думал, что ты работаешь с ним в паре. Теперь же...

— Теперь что?

— Ну, я решил, что кем бы ты ни являлся, ты на моей стороне. — Адолин вздохнул. — Так или иначе, вернемся к убийце. Мои инстинкты подсказывают, что самый лучший план — тот, что мы использовали на арене. Ты его отвлекаешь, а я убиваю.

— Может сработать, но я боюсь, что он не из тех, кто позволит себя отвлечь.

— Как и Релис. Мы это сделаем, мостовичок. Ты и я. Завалим этого монстра.

— Нужно действовать быстро, — ответил Каладин. — Он выиграет затяжной поединок. И, Адолин, бей по позвоночнику или в голову. Не пытайся наносить ослабляющие удары. Сразу убивай.

Принц нахмурился.

— Почему?

— Я заметил кое-что, когда мы вместе падали, — объяснил Каладин. — Я его порезал, но рана каким-то образом исцелилась.

— Но у меня Клинок. Убийца не сможет исцелиться от нанесенной им раны... верно?

— Лучше не проверять. Бей насмерть. Верь мне.

Адолин встретился с ним взглядом.

— Странно, но да. В смысле, я тебе верю. Очень странное ощущение.

— Ага, ладно, я попробую удержаться, чтобы не начать прыгать по плато от радости.