Рандеву в Лиссабоне - Айрис Денбери

Леона быстро вскочила:

— Мне тоже надо идти! Никогда не могла понять, почему вы так быстро обижаетесь, Эверард. У Сельмы просто ангельский характер, что она все это терпит.

Она схватила свою сумку и натянула перчатки.

— Пока, Дженис, надеюсь, тебя не обидела.

— Конечно нет. До свидания и спасибо за этот прекрасный день.

Пока Эверард провожал Леону к машине, Дженис быстро поднялась наверх в свою комнату и к тому времени, как он вернулся, уже сидела и стучала на пишущей машинке.

Эверард ходил по комнате, время от времени давая ей кое-какие советы по работе, спрашивая, разбирает ли она его почерк и исправления. Дженис хотелось, чтобы скорее он ушел к себе и дал ей возможность спокойно поплакать. У нее сжимало горло от усилий сдерживать слезы. Наконец он подошел к ней и встал рядом. Ее всегда раздражало, когда кто-то стоял за спиной и наблюдал за ее работой, она тут же начинала путаться и делать ошибки.

— Дженис, почему вы мне не сказали об этом молодом человеке, вашем друге, что ждет вас дома?

Его близость не давала ей возможности дышать, она начала задыхаться. Дженис нашла ластик и стала стирать им слово, чтобы исправить ошибку.

— А мне следовало это сделать? — пробормотала она, не глядя на Эверарда.

— Когда мы сюда ехали, мне казалось, что вы ни с кем не связаны. Потом я понял, что вы в слишком дружеских отношениях с Диксоном. Теперь оказывается, что вы оставили кого-то в Англии, кто страдает и ждет вас. Кроме этого, Мануэл Карвалью готов окончательно завоевать вас своим латиноамериканским очарованием. Я и представить себе не мог, приглашая вас в поездку, что привожу с собой такой магнит. Почему вы все так усложняете? — Он отошел от нее, потом повернулся в ее сторону.

— Я и не знала, что создаю вам сложности, — ответила Дженис. — Я больше не допущу, чтобы мои развлечения мешали нашей с вами работе. Я готова отработать упущенное на экскурсиях время. Дома, в Англии, вы бы не знали или не интересовались бы моей личной жизнью.

— Вы совершенно правы, я не имею права расспрашивать, как вы проводите свое свободное время. Но поймите, что я чувствую за вас ответственность. — Он опять встал за ее спиной и неожиданно рассмеялся. — Посмотрите, что вы сделали с этой страницей!

Дженис увидела, что протерла дырку, стирая слово ластиком. Она тут же выдернула из машинки лист бумаги, и ей очень захотелось бросить бумагу ему в лицо.

На мгновение он положил руки ей на плечи, и тут же ее будто пронзило током.

— Успокойтесь, Дженис, — мягко произнес он. — Прошу у вас прощения за то, что вмешиваюсь в вашу личную жизнь.

Ей хотелось броситься в его объятия и сказать, что все, что привлекало ее в Клайве, было просто ошибкой и давно прошло, что Мануэл просто приятный знакомый и что никто ее не ждет в Лондоне. И вообще, нигде, ни в одной точке мира, никто ее не ждет. Ей хотелось вывести его из себя своим буйным поведением, и пусть бы он отослал ее домой с позором. Тогда она была бы свободна, ее бы никто не терзал, она бы не страдала день и ночь о человеке, который рассматривал ее только как свою «ответственность» в чужом городе.

Будет лучше ничего не отрицать, и пусть он верит, что она готова флиртовать с дюжиной мужчин. Она ничем не дает ему понять, что любое, самое легкое его прикосновение бросает ее в дрожь и зажигает кровь, натягивает ее нервы до предела. Будет лучше оставаться для него всего лишь временной «ответственностью».

Глава 6

— Дженис, у вас остались в этом году отпускные дни? Вы использовали весь отпуск? — вдруг спросил Эверард, когда Дженис проверяла длинную колонку цифр.

— Нет, у меня осталась еще одна неделя, — ответила она.

— Как вы планируете ее провести?

— Я еще об этом не думала.

В течение последней недели между Дженис и Эверардом установились вежливые, спокойные отношения, которые позволяли лишь иногда теплую нотку в голосе. Он больше не задавал ей вопросов по поводу ее друзей и совершенно намеренно завел разговор об ее отпуске.

— Скажите, не хотели бы вы провести неделю или несколько дней на одной из плантаций, посмотреть, как из винограда выжимают вино и вообще весь процесс его изготовления?

— Да, мне бы очень хотелось посмотреть, — ответила Дженис, но не отважилась его спросить, будет ли и он там.

— Хорошо, я это для вас устрою.

— Спасибо. — Она не могла понять, можно ли это было рассматривать в качестве предложения мира, или это была просто часть плана, в котором она должна была принять участие.

Клайва она не видела ни разу с того момента, как произошла стычка между ним и Эверардом, который только однажды вспомнил об этом эпизоде.

— Диксон думал, что сможет меня унизить, но ему нужно было больше узнать о бизнесе семьи Карвалью. Когда я рассказал о том, что произошло между нами, сеньору Жоакиму, отцу Сельмы, он только рассмеялся, сказав, что никогда не наделял Диксона правом принимать решения. Сеньор Жоаким даже не знал, что тот собирается со мной встретиться. Полагаю, Диксон наплел Алмейдо какую-то легенду, чтобы убрать того со своего пути.

Дженис помнила, какие старания прикладывал Клайв, чтобы увидеть планы и эскизы. Если у него не было на то никаких полномочий от Карвалью, тогда что же было на самом деле у него на уме?

Дженис несколько раз была вместе с Эверардом в лиссабонском филиале их фирмы и видела, как тому было трудно разобраться в отчетах и контрактах, которыми занимался Диксон. Все находилось в полном хаосе. Главный клерк офиса, Колумбано, изо всех сил старался помочь Эверарду. Это о нем был послан в Лондон критический отчет, который Дженис по ошибке посчитала написанным о Клайве. Ей было интересно, сделали ли Колумбано последнее предупреждение, что его сместят, если он не улучшит свою работу.

Теперь Эверард звонил в Лондон только из своего гостиничного номера, а не из офиса. Он объяснил Дженис, что не может быть уверенным на все сто процентов, что в гостинице нет спрятанных подслушивающих устройств, но, по крайней мере, здесь нет людей, заинтересованных подслушать его разговоры. А в офисе слишком многие могут снять трубку параллельного аппарата и подслушать разговор.

Клайв явно добавил свою долю в атмосферу подозрительности в офисе.

Некоторое время работа была особенно напряженной для Дженис и Эверарда. Бесконечные сметы и калькуляции, отчеты о разных стройках, документация и корреспонденция заполняли все время Дженис. Они даже еду заказывали в номер, чтобы не тратить драгоценное время. Но при этом Дженис никогда раньше не испытывала такого удовлетворения от работы с Эверардом. Он оставался таким же нетерпеливым и требовательным, но даже инструкции, которые она от него получала, не казались теперь такими отрывочными и строгими. Эверард проявлял к ней гораздо больше внимания, настаивал, чтобы она делала небольшие перерывы в работе, предлагал ей отдыхать минут по двадцать в кресле на балконе, а потом снова браться за документы, пока ее не подкосит усталость.

— Таким образом работают на фабриках, — заметила как-то Дженис, отдыхая на балконе и потягивая приятный холодный напиток. — Администрация уверена, что так у рабочих будет меньше брака, а значит, повысится производительность труда. Эверард с удивлением на нее посмотрел, и она растаяла под этим взглядом.

— Такое понятие к вам не имеет никакого отношения, хотя совершенно естественно, если вы сломаетесь от работы, я тоже пострадаю, — серьезно произнес он, но при этом его глаза смеялись.

— Ну, только ради вас постараюсь сохранить свою работоспособность, — заметила Дженис спокойным голосом и без всякого выражения в ее красивых глазах.

В конце концов они закончили работу с бумагами, и у них появился свободный день. Но Эверарду надо было ехать на важное мероприятие — собрание в совете по международному туризму, на котором ему предстояло представить резюме всех настоящих и будущих проектов, планируемых компанией.

— Скажите Дженис, вы не могли бы поехать сегодня в Эсторил? Двое из членов нашего совета из Швеции остановились в гостинице «Эсторил-Сол». Уверен, что они предпочли бы заранее изучить эти отчеты о нашей работе. Мне бы хотелось, чтобы вы лично доставили и эти документы. Иначе они будут лежать у регистратора гостиницы несколько суток.

Дженис была очень рада, что ей неожиданно представился случай снова побывать в Эсториле одной, без сопровождающих.

— Потом вы можете использовать оставшееся время по своему усмотрению. Сходите на пляж, в общем отдыхайте так, как вашей душе угодно. Но вы должны вернуться в гостиницу к шести часам. В это время нам должны звонить из Лондона и передать дополнительную информацию и данные для сметы. Я у них это запрашивал. Запишите все, напечатайте в двух экземплярах и привезите мне одну копию.