Один шаг до перемен (СИ) - Колибри Клара

– Вот оно что! – я надеялась, что объяснения Ткачева прольют свет на мою историю, а оказалось, что только добавили новых ничем не подтвержденных мыслей. – А что, если сегодня стреляли в тебя?! Смотри! Ведь, может быть?! С Леонидом Павловичем что-то произошло, ты, значит, можешь стать наследником, а они…

– А может, хватит фантазировать? Давай-ка успокоимся и дождемся полицию, – посмотрел на меня так, что высказываться сразу расхотелось

А тут и наряд пожаловал. Как только раздался сигнал от ворот, Дмитрий поднялся и пошел открывать. Я осталась сидеть в кресле и ломать голову от несуразицы всего, случившегося со мной за последние сутки. Хотела бы от тех мыслей отрешиться и сосредоточиться на визите полицейских, только никак не выходило, пугали они меня очень. А когда стражи порядка прибыли в гостиную и предстали передо мной, то от их сообщения как поглупела.

– Что же это вы, гражданка, вводите полицию в заблуждение?! Ладно, первый раз! Там был всего лишь сигнал о незапертых воротах, но теперь-то, куда годится заявлять о том, что вашу машину обстреляли?! Похоже, вам не нас вызывать надо было, а медиков…

– Да, да… как вы можете! – у меня перехватило дыхание.

– Тихо! Отставить возмущения! – прикрикнул на меня тот, что был постарше. – На указанном вами шоссе ваша машина обнаружена не была. И никакая другая тоже. И свидетели не найдены. В ближайшем доме, к указанному вами месту нападения, никто ничего даже не слышал и, тем более, не видел.

– Так…ведь, вот… – хотела указать на Ткачева, и упомянуть еще про полученное им ранение, но вовремя заметила его знак мне заткнуться. Вот и пришлось прикусить язык. – А гильзы! Или как их там? Что-нибудь же, должно там было остаться?

– Мы с фонарями все обшарили: дорогу, обочину, кювет и ближайшие кусты. Но ничего не нашли.

– А место?! Вы точно искали, где надо? Может, мне с вами туда проехать?

– Вы же сами точно указали, что стрелять в вас неизвестный стал от отметки окончания населенного пункта, где-то через десять-двадцать метров за ним. Вот, мы и обшарили там все метрах в двухстах или даже больше. Ничего не нашли.

– Что если утром… – не сдавалась я.

– Тогда тоже, вряд ли, что найдем, – прервали меня решительно.

– Но вы взгляните на меня! – протянула к нему руки, исцарапанные в тех злополучных кустах, и еще продемонстрировала недавно порванный рукав платья, а также несколько пятен на нем от травы и земли. – Это я специально, что ли, такое над собой учинила?!

– Это уже вам виднее, где и как время проводите.

– Так я…

– А теперь призываю вас к ответственности за свои слова, гражданка. Соберитесь с мыслями и ответьте мне на несколько вопросов. И так! Где ваша машина? Можете сказать? Возможно, что она в гараже стоит? Нам бы туда заглянуть. А заодно и в ваши документы. На автомобиль и личные.

– Вы же их сегодня уже видели! Ну, не вы лично, конечно. Я же в отделение заходила! Как раз перед тем, как на мою машину напали. Там у меня паспорт смотрели. А теперь, увы! Сумка осталась в брошенной машине, а в ней…

– Упорствуете, гражданка? Небылицы нам тут выдумываете? Да чтобы у нас на участке, и такое?! Поднимаемся все дружно и топаем к гаражу, я вам сказал!

– Что же, пошлите, – я вскочила с места одновременно с этим полицейским. – Покажу вам гараж. И все, что хотите. Все покажу. Идем.

Ясное дело, что по участку вблизи хозяйственных построек и гаража мы круги нарезали зря. Где бы я этому типу в погонах и его коллегам, следовавшим за нами угрюмой тучей, нашла свой Мерседес?

– Об угоне заявлять будете? – рявкнул на меня старший группы, не выдержав, в конце концов.

– Как будто из этого может выйти толк!

– Полегче с такими высказываниями, – было мне ответом.

Расставались мы с этим полицейским, когда стрелки на часах в гостиной показывали начало третьего ночи. А если вспомнить, что не спала толком уже двое суток, то не удивительно совсем было мое желание рухнуть на любую постель и отключиться напрочь. Я это и сделала. В смысле, отключилась уже на диване в гостиной, когда Дмитрий пошел провожать наших «защитников». А очнулась в пять часов этого же дня, только вечером. И обнаружила, что лежала в собственной постели, отведенной мне в этом коттедже. Дальше осмотр показал, что была в одном нижнем белье. Странно! Обычно спала в ночной сорочке или в пижаме, на крайний случай. Нахмурилась, было, стараясь припомнить, как отправилась спать и пришла сюда, но кроме головной боли ничего из этого не получила. Я вообще чувствовала себя совершенно разбитой. Что толку, спрашивалось, что проспала подряд четырнадцать часов? На пользу мне это не пошло. Как и принятый потом душ, и обтирание махровым полотенцем. Тогда решила, будто кофе сможет повлиять на меня благотворно и отправилась за ним на кухню. Шла я, еле волоча ноги, в том направлении и вздыхала. Очень хотелось, чтобы новый день принес мне хоть что-то хорошее, об этом и сказала Дмитрию, обнаружив его уже сидящим за столом и пьющим кофе все на той же кухне.

– А как же я? Разве, ты не рада меня видеть рядом с собой? – улыбнулся он мне белозубо в ответ. Я же мысленно только подивилась чужому веселью, а еще тому, что балагурил именно Ткачев. Не думала и не гадала, что он, вообще, мог улыбаться, а тут еще совсем не находила повода для этого.

– Ты – это да. Конечно, как же еще, – выдала такой ответ, не задумываясь, и даже сама не поняла толком, что это такое сказала. – Но вот если бы здесь с тобой еще могла бы обнаружить Селиверстова и его компанию, то было бы мне счастье.

– Уверен, что оно у тебя обязательно будет, – качнул мужчина утвердительно головой, но улыбку с лица убрал. – А сейчас предлагаю набраться терпения и ждать.

– Что, просто сидеть здесь? И ничего не делать? Совсем?

– Вчера наши действия, к примеру, плохо закончились, если помнишь.

Что могла ответить? Ничего. Поэтому только поморщилась.

– Попробую позвонить нашим друзьям еще раз. Вдруг что-нибудь…

– Не получится, – перебил меня Дмитрий. – Я уже пытался с ними связаться. Не вышло.

– Вот гадость! Хуже нет, чем ждать.

– Предлагаю делать это по возможности с пользой и удовольствием. Например, у бассейна. Как ты на это смотришь?

– Под пользой имел в виду загар? – и глянула на него с сомнением. – Вечером-то?

– Не только. Можно поговорить о происшествии и времени, ему предшествовавшем. Так сказать, разобрать все на части. Вдруг, сложив потом воедино, удастся обнаружить что-то интересное?

– Так считаешь? Что же, почему бы и нет…

И мы разошлись на некоторое время по своим комнатам, чтобы встретиться потом у бассейна, уже переодетыми по случаю. Я лично облачилась в самый закрытый купальник, какой только выпускала одна любимая мною итальянская фирма.

– Ого! – таким возгласом встретил меня уже ожидающий на шезлонге Ткачев. – Пытаешься опровергнуть мое не так давно высказанное подозрение, что вызвала меня сюда, чтобы завязать новые отношения? Этот твой купальник, он… Что головой качаешь? Это значит, что я прав? Нет? Однако, Ира, и в этом закрытом костюме твоя фигура выглядит в высшей степени соблазнительно. Думаю, что те яркие три тряпочки, что вчера видел среди твоих покупок, вряд ли смогли бы произвести еще больший эффект. Что? Есть сомнения в моих словах? Может, проверим?!

– Прекрати. Тебе не идет так вот играть словами, – опустилась на шезлонг по соседству, на тот, на который падала тень от зонта, так как хоть и был вечер, а солнце продолжало жарить во всю силу.

– А что мне идет, на твой взгляд? – а вот прищурился в этот раз на меня вполне в своей обычной манере.

– Как что? Будто не знаешь, что разговариваешь зачастую рублеными фразами и чуть ли ни постоянно хмуришься. Вот к этому я привыкла. И если хочешь знать, то улыбающимся увидела тебя впервые только сегодня за утренним кофе. А еще ты скорее обзовешь или укажешь на недостатки, чем сделаешь комплимент.

– Вот значит, какого ты обо мне мнения.