Один шаг до перемен (СИ) - Колибри Клара

– Псих? Не уверен. Но ничего, разберемся, кто он такой и что ему надо. Дай время.

Через лесную чащу мы пробирались долго и в кромешной темноте пришли к коттеджу Селиверстова. Хвала моему спутнику, он вел себя уверенно, поддерживал меня и морально и физически, а на местности сориентировался так здорово, что мы вышли прямо к знакомому забору.

– Стой! – придержала я Ткачева, приготовившегося открыть ключом со связки калитку, выходящую в лес. – Подсади меня немного.

– Что ты задумала? – но руки мне на талию положил.

– Разведать хочу. Нет ли чего опасного.

– Это как? – ухватил меня крепче и приподнял, чтобы могла заглянуть через глухой забор.

– Может, тени или, наоборот, огни, какие странные увижу. Нет. Все темно. Ничего не видно: ни подозрительного, ни вообще. Опускай, – но встав твердо на землю, прищурилась на него впотьмах, стараясь вглядеться в лицо, освещенное только лунным светом. – А как так выходит, что у тебя, Дима, есть ключи буквально ото всех дверей в этом доме? Ответишь, или мне начать подозревать тебя во всех моих злоключениях?

– Не понял! – толкнул он калитку, распахивая ее передо мной. – Ты меня, в чем сейчас обвинила, Ира?

– Ты не догадался, значит! И оскорбился! Конечно, мне же положено благодарить случай, что он послал тебя. Как иначе?! А я, вот, представь, все некоторые вещи никак в толк не возьму. Подумай сам, что должна чувствовать? Нас с тобой свела судьба в лице моего Глеба…

– Твоего? Ой, ли?! – нет, эта его ухмылка выводила меня из себя с половины оборота. Но я постаралась усмирить характер. Похоже, на этот раз сделать мне это удалось.

– Не сомневайся! Моего! – только не удержалась, чтобы не огрызнуться. Однако, это утверждение произнесла без должного энтузиазма, так как фраза вырвалась скорее по инерции. Больше из вредности решила упереться и не сознаваться, что на бывшем своем уже две недели как поставила крест. – Но сейчас речь не об этом. Я толкую о том, что тебе приспичило завести в нашем городе легкий курортный роман. Холодно и расчетливо выбрал меня. Уж не знаю, какого…тебе это понадобилось. А я возьми и взбрыкни. Но ты же, парень самоуверенный, да еще и столичный хлыщ, вот и воспринял ситуацию как вызов тебе любимому. А потом…

– А с головой у тебя все в порядке? – в голосе Ткачева, раздавшемся из темноты за моей спиной, различила раздражение. – Что ты обвинила меня в своем увольнении, я уже слышал. Теперь, что же, к тому греху хочешь повесить на меня отказ тебе в аренде квартиры и все последующие злоключения? – он точно разгневался. Иначе, зачем ему понадобилось обгонять меня на тропинке к дому, по которой брели, останавливать и хватать за плечи? – Выходит…по твоей бредовой фантазии…я задумал и это ночное происшествие, напугал тебя до чертиков, а потом еще и подговорил кого-то изрешетить твою машину? – глаза Дмитрия так и сверкали в ночи. – Ты сама себя слышишь?!!

– Да что мне еще думать?!! Как ни поверну мысли, все бред получается! – дернулась и выкрутилась из его хватки. – А у тебя еще целая связка ключей от этого коттеджа в руках оказалась! Я, вот, к примеру, тоже некоторых друзей имею, не в этом городе, но, все же, есть они у меня, довольно близкие. Но ключей от их домов у меня нет! Что ты на это скажешь?!

– Только то, что Селиверстов мне больше, чем друг. Достаточно?

– Нет. Нисколько. Говори толком, кто он тебе и почему дал связку в постоянное пользование. Иначе…

– А иначе что? – вот теперь в его голосе засквозила издевка, замешанная на злобе. Ох, не к добру я затеяла этот разговор, но и остановиться уже не могла.

– Доверять тебе перестану! И…и…

Но тут мы дошли до дома. Даже уже успели подняться на крыльцо, продолжая выяснять отношения, и зайти в холл. А там зажгли свет. И как только это произошло, так я и взвизгнула. Это оттого, что мне в глаза сразу бросилось пятно на светлой рубашке Ткачева.

– Дима! Кровь! – крикнула, но попыталась остановиться, для чего и зажала себе рот одной рукой, а другую вытянула в его сторону, указывая на бок.

– Где?! – он удивился не менее моего. Об этом сказало его лицо. Мужчина стал спешно осматривать себя и тогда натолкнулся взглядом на алое пятно на своей рубашке. – То-то думаю, отчего под ребрами болит и тянет… – и он стал теребить на себе перемазанную кровью ткань, а потом принялся расстегивать пуговицы рубашки.

– Ох! – мне сделалось как-то нехорошо от зрелища раны, подумала даже, как бы в обморок не грохнуться.

– Ты что? Крови боишься? – как ни странно, он обеспокоился больше моим состоянием, чем своим ранением. – Ты сядь. Нашатырь дать?

– Нет, нет. Все нормально. Голова только чуть закружилась. Уже проходит. А как там…

– У меня? Ерунда! Только чуть зацепило. Кожу вырвало на боку.

– Уверен? Доктора не надо вызвать?

– Совершенно. А вот полицию нам с тобой вызывать придется.

– Думаешь? Хотя…конечно. Твое ранение, машина, на дороге продырявленная осталась стоять. А на ней номера. На мое имя. Вот ведь история!

– Угу! Сама позвонишь или я?

– Сама. Это же мой Мерседес.

После объяснения с полицией по телефону, получила их распоряжение оставаться на месте. И оно меня порадовало. Тащиться ночью на место, где была брошена машина, удовольствие сомнительное, да еще это казалось опасным. А как закончила разговор с дежурным, так пошла в ванную комнату, где Дмитрий оказывал себе первую медицинскую помощь. Вошла к нему в тот момент, когда пытался обработать края раны йодом. Он шипел и извивался, а я взяла из его рук тампон и постаралась облегчить ему задачу, а заодно и дула, чтобы меньше щипало.

– Спасибо, – у него в конце процедуры получилось немного улыбнуться. – Хочешь забинтовать? Может, лучше использовать пластырь?

– А где его взять? – порылась немного в аптечке. – Ага, вот он. Поворачивайся еще.

– Ты все еще меня подозреваешь, или в связи с полученной раной я в твоих глазах обелился? – посматривал на меня сверху вниз, отслеживая мои старания по разравниванию краев пластыря.

– Наверное, я погорячилась. Покушение на самого себя ты не стал бы инсценировать.

– И на том спасибо.

– Но на поставленные мною вопросы ответы услышать надеюсь.

– Вот ведь упрямая женщина! Далась тебе эта связка ключей! Ну, хорошо. Объясню, – вздохнул и потащил меня за собой в гостиную. – Сиди здесь, я сейчас.

И ушел из комнаты на пару минут. А вернулся в футболке по фигуре, светло-серой, свежей, точно его размера. Но я знала, что утром, когда встретились с ним в кафе, никаких вещей с ним не было. Тогда была в шоке от ночных событий, и меня это ничуть не удивило. Но не теперь.

– Не смотри на меня так, – ответил мне еще и пожатием плеч, а потом уселся в кресло напротив. – Да, ты права, этот дом мне отлично знаком, у меня ключи от всех его замков, и в нем есть мои личные комнаты и вещи, – взял и дотянулся до графина с коньяком на журнальном столе, собираясь налить себе в бокал.

– Я бы этого не делала, – указала глазами и подбородком на спиртное. – Сейчас полиция явится. Надо будет ответ держать. Потребуются светлые головы. У меня же с этим скоро вторые сутки проблема. Будь добр, воздержись, а?

– Уговорила, – кивнул и отставил стакан. – Мне продолжать?

– А как же! Я вся во внимании, интерес же мой зашкаливает.

– Понятно. Так вот…Селиверстов – мой отец.

– А…а, фамилии? Отчего они…

– Меня двенадцать лет растил и называл сыном другой человек. А потом в мою жизнь ворвался Селиверстов. Он объявил себя моим биологическим отцом, и не оставил матери шанса его опровергнуть. Вот такая история.

– Но…тут говорят, а…я только недавно слышала, что он, некоторым родом…

– Понял, что пытаешься мне сказать. Прошлое, как и способы приобретения всех этих богатств – Дмитрий обвел глазами обстановку коттеджа, – и не только этих, сомнительны. Может, поэтому он и не настаивал несколько лет назад, чтобы я менял фамилию. Бог его знает. Но наследником своего движимого и недвижимого имущества назначил меня.