Делай все наоборот - Дарья Калинина

– Надо пойти к этому Елизару и сказать, что он не прав, пытаясь нас убить.

У Игоря, который именно в этот момент вошел в дверь и услышал простенький план Мариши, отпала челюсть, и он начал что-то бессвязно блеять. Из его блеяния становилось понятным, что он не повезет нас в Ульяновку, что у них с Никитиным есть знакомый врач в больнице и они попросили его положить нас в палату для психов, у которых внезапно началось сильное обострение. Это самое надежное для нас место. Сидеть мы там будем вдвоем, потому что держать рядом с нами психически больного человека – значит, подтолкнуть его к убийству или самоубийству в первые же часы общения с нами. Он, Игорь, до встречи с нами был совершенно здоров, но сейчас чувствует в себе пробуждающегося зверя. Палата обита мягкой тканью, чтобы мы не повредили себе чего-нибудь, а на окнах будут крепкие решетки. Игорь лично проследит, чтобы специально для Мариши наварили второй ряд прутьев. Двери будут запираться на несколько замков, и он, Игорь, берется проследить за тем, чтобы к дверям не подходил никто незнакомый. Нам обеспечат трехразовое протертое питание и полный покой.

Мне его предложение в свете того, что иначе ночью мне придется вразумлять пылающего злобой человека в том, чему у меня нет ни малейших доказательств, показалось прямо-таки даром небес. Я поспешно открыла рот, чтобы опередить Маришу (которая, конечно, будет возражать против этого плана) и сказать, что мы согласны, как вдруг, к своему удивлению, услышала голос Мариши.

– Мы согласны, – сказала она. – Это гораздо лучше, чем связываться с Елизаром. Спасибо тебе, Игорь, большое, ты буквально спасаешь нас. Просто не знаю, как нам благодарить тебя.

Если я и могла заподозрить неладное, то это надо было делать сейчас. Потому что Мариша стала подозрительно вежлива и сладкоречива, а такое у нее случалось, когда она задумывала крупную пакость и обман. А Мариша продолжала заливаться соловьем и совершенно убаюкала подозрения Игоря.

– А теперь, Игорек, подожди нас, пожалуйста, в соседней комнате, мы должны переодеться и собрать свои вещи.

Стоило этому доверчивому олуху выйти из комнаты, как Маришина улыбка растаяла без следа.

– Чего ты ждешь? – зашипела она, мечась по комнате. – Собирайся. Вещи бери теплые и немаркие. Хватит с меня. Призраки – это явно не мое кредо. Надо выбрать для исполнения что-то попроще, найти джинсы и обувку попрочней.

С этими словами она начала судорожно рыться в своем рюкзаке. Джинсы мы с ней нашли. У нее были коричневые, а у меня синие, но я по-прежнему не понимала, почему она уделяет столько внимания нашему туалету, если следующие дни мы проведем в уединении и тишине психушки. И зачем там прочная обувь? По потолку ходить, что ли?

– Готова? – спросила Мариша. – Тогда за мной.

И вместо того, чтобы подойти к двери и сдаться в руки Игоря, она на цыпочках подбежала к окну и высунулась в него.

– Никого, – констатировала она и прибавила совсем непонятное: – Уходить будем огородами.

Я вылупилась на нее негодующе.

– Лезь первая, – прошептала Мариша мне на ухо.

И я полезла, особенно и не удивляясь, как быстро уютная, хоть и чуточку душная палата развеялась словно мираж. В отходах по огородам опыт у меня был самый мизерный, у Мариши тоже, поэтому нет ничего странного в том, что с самого начала мы наделали ошибок. Во-первых, побежали не в сторону дороги, а туда, где гуще растительность, а во-вторых, забыли о соблюдении элементарных правил для тех, кто не хочет, чтобы их нашли по следам. Поэтому очень удивились, когда вылезший через окно Игорь припустил прямиком в нашем направлении. Иногда он становился на редкость навязчивым.

С огромным риском быть обнаруженными кем-нибудь еще, кроме Игоря, мы перепрыгнули через соседский плетень и тут же были атакованы собакой. Огромная и лохматая овчарка была посажена на такую тонкую цепь, что и разглядеть-то ее сразу было трудно.

– Хорошая собачка, – насквозь фальшивыми голосами сказали мы ей и бросили вчерашний пирожок с творогом.

Пользуясь минутным ступором, в который впала собака от нашей наглости, мы проскользнули в дверь дровяного сарайчика и притаились в нем, приникнув к щелям между досок. На плетне возник Игорь, увидев его, собака сделала рекордный по силе рывок, вложив в него всю свою многокилограммовую массу. Результат был впечатляющим. Цепочка не выдержала, и собака оказалась на свободе. Как распорядиться внезапно свалившимся даром, она решительно не знала. Потому что вряд ли можно одобрить то, что она на всем ходу втюхалась в плетень, на котором сидел Игорь. Гул пошел по всей округе. От удара заборчик покосился, и Игорь рухнул на овчарку. Вряд ли ему поздоровилось бы, но вначале на собаку рухнули забор и пара ведер, значительно ослабивших ее порыв. Игорь изо всех сил стремился покинуть место аварии, но ему это все же не удалось до появления здоровущего и лохматого хозяина собаки, который выбежал узнать, что творится у него во дворе.

Первым делом он попытался извлечь из-под обломков и Игоря свою собаку. Но то ли она не узнала его, то ли не в себе была из-за стресса и приняла своего за чужого, но она вцепилась зубами в его штаны, не удостоив вниманием Игоря. Теперь уже Игорь попытался оттащить ополоумевшую зверюгу от ее хозяина, которому пришлось несладко. Это удавалось ему плохо. Только он отдирал псину, как она делала рывок и перехватывала хозяйскую ногу чуть выше. Хозяин вопил тонюсеньким голоском, который при его исполинской внешности казался чужеродным.

Но этого хватило, чтобы выманить из дома супругу лохматого хозяина. Она, как видно, оказалась женщиной здравомыслящей, потому что схватила бадью с мыльной водой и, недолго думая, выплеснула ее на рычащую собаку, голосящего мужа и ругающегося Игоря. В один момент все стихло. Все трое оказались мирно сидящими рядком на поваленном плетне, обильно и равномерно покрытые грязной пеной и мокрым бельем. У Игоря с макушки на лицо свисал длинный черный лифчик, придававший ему задумчивое выражение, а собака оказалась укутанной розовой с кружавчиками ночной рубашкой хозяйки, и выглядывающая из-под оборок морда казалась всем довольной.

Мы почувствовали, что самое время удалиться, открыли дверь сарайчика и просто прошли мимо всех к калитке. Они проводили нас пустыми взглядами, и ни один не сделал движения, чтобы задержать нас.

– Просто удивительно, – балдела Мариша, – до чего некоторые люди склонны волноваться по пустякам. Что из того, что мы едем в Ульяновку?

– Например, хорошо было бы знать, как ты собираешься искать своего Елизара? Не пойдем же мы по домам спрашивать, не здесь ли он живет? Ведь в доме, куда мы приходили с Ириной бабушкой, нас просили больше не появляться. Да и не будет он сидеть там безвылазно!..

– Даже если его там нет, это неважно, у меня есть адрес, где про него могут знать, – таинственным голосом сообщила Мариша.

– Что ты имеешь в виду? – удивилась я, но на Маришу нашел стих таинственности, она лишь поклялась рассказать все на месте, а до того просила не приставать с расспросами.

Дело происходило на шоссе, где мы ловили попутку до Ульяновки. На автовокзал соваться не рискнули, опасаясь наткнуться либо на парней Никитина, либо на Елизаровых гоблинов. Ловить попутку тоже следовало осмотрительно. Нам не подходили иномарки и вообще легковые автомобили, так как именно на них могли разъезжать пособники бандитов. Грузовичок небольшой был бы в самый раз, а еще лучше – приехавший издалека «КамАЗ», но они все как сквозь землю провалились. К тому же с голосованием тоже возникли трудности, так как подходило не всякое место на шоссе, а только такое, где по обочинам росли густые кусты, в которых мы могли бы укрыться в случае опасности.

Наконец удача улыбнулась нам и послала транспортное средство в виде телеги с древним дедком и столь же древним мерином. Лошадь неторопливо переставляла свои мохнатые ноги, и такой темп старичка вполне устраивал. Эти двое никуда не спешили, поэтому ехали мы долго. Старичок развлекал нас пересказом ночных событий, которые к середине дня изрядно обросли подробностями. Оказывается, на город был спущен десант инопланетян, которые заручились поддержкой местных покойников, которых не устраивали условия их существования. Теперь в городском магистрате будет поставлен вопрос об увеличении пространства, отводящегося человеку после смерти. Старичка, как сторону заинтересованную, эта новость очень взволновала, и ее хватило как раз до Ульяновки.

По пути дед угостил нас арбузиком со своего баштана и пригласил погостить у него, уверяя, что старуха его будет рада до беспамятства. Подозреваю, что ему нужны были свидетели его рассказа, чтобы любящая жена не отправила его прямиком в сумасшедший дом. Мы поблагодарили, записали адрес и обещали быть, если случай занесет в его края. До околицы Ульяновки добрались только к вечеру.