Долгий путь - Дуглас Брайан

Здесь Конан вступил на зыбкую почву предположений и потому прекратил всякие раздумья на эту тему.

Доев кашу, он обратился к своему спутнику:

— Что теперь?

— Я бы поспал… — признался Гирадо.

— Нет уж! Лично я не намерен оставаться в этом осином гнезде дольше, чем, это необходимо! Пойдем к логову колдуньи, осмотримся, а потом…

— Я хочу спать! — почти капризным тоном произнес Гирадо, и Конан вдруг вспомнил о том, что его приятель — младший сын от последнего брака. Конечно, едва оказавшись в родном городе, он снова почувствовал себя баловнем, которому все уступают просто потому, что он «маленький».

Слушай, Гирадо, я ведь не твой папочка, — зашипел Конан. — Говорю тебе, спать будешь потом, когда свернем шею этой ядовитой гадюке, Мут…

— Тс-с! — испуганно вскрикнул Гирадо. — Не называй ее имени! Зови лучше «гадюкой», если тебе нравится такое прозвище. Или гадиной. Как угодно, только не по имени, иначе она может нас услышать.

— Ой, ой, ой. Я испуган, — фыркнул Конан. — Ладно, будь по-твоему. Сперва покажи мне ее особняк, а потом, так и быть, ступай отдыхать. А я хочу осмотреться.

В таверне нашлась свободная каморка прямо под крышей. Она стоила дешево, потому что ночью там было холодно, а днем — невыносимо жарко, но приятели согласились на эти условия. Выбирать им было некогда, да и денег, припрятанных Гирадо, хватит ненадолго.

Оставив там свои вещи, Гирадо спустился вниз, в общий зал, где Конан изумленно рассматривал разбитый им кувшин.

— Только что был целый… — пробормотал киммериец. — Случайно упал на пол. Не знаю сам, как это получилось…

— Наверное, он был с трещиной, — утешил Гирадо. — Поставь его в нишу, хозяин ничего не заметит.

Так Конан и поступил.

Хозяин таверны действительно ничего не заметил.

Шагая по луксурским улицам, Гирадо оживленно вертел головой, и было заметно, что он рад вернуться домой. Конан не понимал, как можно считать этот вонючий городишко «домом».

Здесь на улицах полно ослов и верблюдов, люди одеты по большей части в лохмотья, о мостовых, как правило, нет и речи — хотя центральная часть города все-таки вымощена деревянными брусками. Зато дворцы великолепны и зловещая красота храма Сета завораживает. Впрочем, для Конана это не имело значения. Его витыми башенками и острыми шпилями не проймешь. Он побывал уже во многих славных городах Хайбории, например, в Аренджуне, и навидался разных чудес.

Нет, киммериец по своей натуре — практик. Ему покажи горсть настоящих золотых монет или веселую красавицу — вот это производит впечатление. А все эти ухищрения, за которыми прячется зло, коварное и таинственное… Это не для Конана из Киммерии!

Дворец Мутэмэнет находился чуть в стороне от святилища, однако в опасной близости к нему. Это было большое здание, щедро украшенное башенками и причудливыми окнами. Конан презрительно присвистнул, прикинув, как просто опытному скалолазу взобраться по этому фасаду, однако Гирадо поспешил остудить его пыл:

— Рано радуешься. То, что выглядит снаружи как окна, на самом деле — глухая стена. Окна находятся совсем в другом месте, и ты их не найдешь, разве что случайно. Мага заколдовала свой дом. Внешне он один, а на самом деле — абсолютно другой. И расположение комнат не такое, как представляется при первом взгляде. Более того, комнаты иногда меняются местами. Не знаю, как она это делает.

— Наверное, переставляет мебель, — предположил Конан.

— Нет, — Гирадо не поддержал шутку, — тут все гораздо серьезнее…

Они несколько раз обошли особняк кругом. Затем Конан отпустил своего приятеля отдыхать. Усталый Гирадо мог и в самом деле наломать дров. Пусть лучше выспится и хорошо соображает. Терпеть его зевания над ухом Конан не желал.

А Конан остался. Закутавшись в плащ, он уселся прямо на мостовую и задумался. По Стигии гуляют демоны, повелевающие стихиями. Это плохо, потому что демоны обычно не останавливаются в границах одного королевства и пытаются распространить свои безобразия на сопредельные страны. Мутэмэнет лелеет новые замыслы относительно новых сыновей, которые помогут ей захватить власть. Еще одна головная боль. Гирадо хочет освободить душу своего брата, которого никогда не видел. Очень похвально и благородно. А чего добивается Конан?

Ответ очевиден, сказал себе варвар. У чертовки наверняка имеется сокровищница. Добраться до золота и самоцветов, а потом уехать куда-нибудь в Аренджун и там пожить широко и весело.

Но как проникнуть в особняк, если он — мало того, что заколдован и наверняка хорошо охраняется, — да еще и не то, чем кажется?

Поразмыслив, Конан изобрел довольно дерзкий план.

— Нет! — закричал Гирадо, едва киммериец поделился с ним своей задумкой. — Нет, нет и нет! Ты сошел с ума! Ты еще не знаешь, на что она способна!

— А ты, похоже, не знаешь, на что способен я! — заявил северянин. — Иначе не стал бы так переживать. Я хочу познакомиться с этой бабой. Кто лучше меня подходит на роль отца ее будущих ублюдков? Посмотри на меня, Гирадо! Взгляни на это роскошное тело ты, жалкий стигийский заморыш!

Гирадо медленно краснел, а Конан тем временем скинул плащ и вертелся перед своим собеседником, точно красующаяся модница.

— Оцени крепость этих мышц, статность этого торса, привлекательность этого честного лица!

Тут он скорчил такую ужасную рожу, что Гирадо не выдержал и расхохотался.

— Кто наговорил тебе этих красивых слов о тебе самом, киммериец? Вряд ли ты додумался до этого сам!

— Мне говорили об этом разные женщины, — важно ответил Конан. — Женщины, которые понимают толк в мужской красоте. Говорю тебе, ведьма не устоит передо мной. Она захочет заполучить Конана-киммерийца и нарожать от него красивых, крепких и умных сыновей. Я, конечно, мог бы дать ей их, но…

— Но? — переспросил Гирадо.

— Но ненавижу ведьм! — быстро ответил Конан. — Поэтому она будет ужасно разочарована, можешь мне поверить! Как ты считаешь, сумею я свернуть ей шею?

— Она заколдована с головы до ног, — сказал Гирадо. — Заклятьями можно одеться не хуже, чем броней.

— У нее должно быть уязвимое место, — проговорил Конан. — Это закон. Ни один маг не может практиковать свое черное искусство, если у него нет уязвимого места. Иначе он превратился бы в бога, а боги такого не потерпят.

— Откуда ты все это знаешь? — поразился Гирадо. — Ты ведь не обучался магии.

— А, — небрежно отмахнулся Конан, — я разве тебе не говорил? Многие колдуны перед смертью становятся дьявольски разговорчивыми. Рассказывают разную ерунду. А вот видишь — пригодилась и ерунда…