Княгиня Имеретии - Арина Теплова

Гиули. Чувствуя неловкость от того, что мужчина явно не должен был находиться в такой поздний час у комнат ее госпожи, горничная наставительно добавила: – Георгий Петрович, вы должны уйти.

Амир сжал кулак и глухо по-грузински выругался. А затем, стремительно развернувшись, почти бегом направился по темному коридору в сторону лестницы.

Глава VIII. Беглянка

На следующее утро Софья специально решила спуститься к завтраку попозже. Она надеялась на то, что все уже сидят за столом и у нее не будет возможности нечаянно столкнуться с Амиром в коридоре или на лестнице. Девушка вышла из своей спальни уже в девять и, оглядываясь по сторонам, поспешила вниз. Когда приблизилась к широкой лестнице, она напряженным взором оглядела парадную и не заметила никого, кроме слуг. Приподнимая юбку, осторожно спустилась с лестницы, решив побыстрее преодолеть расстояние до столовой, ощущая, что еще немного, и она будет в окружении князей и более ей не придется опасаться встречи с Амиром наедине. Она уже спустилась вниз и повернула направо. Как вдруг из полумрака лестничного пролета перед ней появился Георгий. Софья едва удержалась от испуганного возгласа и вмиг застыла на месте. Горящий напряженный взор мужчины тут же вызвал в ее душе трепетное волнение, а также чувство опасности.

– Софико, – начал было Асатиани, сделав к ней шаг, протягивая руку.

Но Софья быстро выпалила:

– Простите, Георгий Петрович, я очень спешу.

Она стремительно пронеслась мимо Амира, стараясь даже не смотреть на него.

Амир вошел в столовую сразу после нее. Заняв свое обычное место напротив Софьи, он сухо извинился за опоздание. Всю трапезу он не спускал гнетущего, мрачного взора с девушки и почти ничего не ел. Софья старалась не смотреть на Амира, но инстинктивно чувствовала его пронзительный давящий взгляд на себе. Пару раз она все же украдкой поднимала на него глаза и видела, как мужчина пронзительно смотрит на нее в упор и словно не боится того, что это заметят другие.

После утренней трапезы, опасаясь оставаться одна и понимая, что Амир решительно настроен поговорить с ней, Софья попросила Гиули погулять с ней по саду. Девушки прошлись вдоль главной аллеи и уже через полчаса свернули к дому, намереваясь вернуться на прохладную тенистую веранду.

Асатиани появился из-за угла стремительно. Софья от неожиданности вздрогнула, когда его широкоплечая фигура в черной черкеске появилась перед ними. Встав у девушек на пути, Амир глухо и вежливо осведомился:

– Решили прогуляться?

– Да. Во дворце очень душно, – произнесла тихо Софья, и Амир, тут же устремив на ее лицо поглощающий темный взгляд, с вызовом заметил:

– Надеюсь, вы поправились, сударыня? Вчера, видимо, из-за своего недомогания вы даже не поприветствовали меня по приезде.

– Я рада, что вы вернулись невредимым, Георгий Петрович, – произнесла Софья напряженно. Она отчетливо видела, что лицо мужчины крайне взволновано и совсем не соответствует его вежливой холодноватой речи. – Извините.

Подхватив под руку Гиули, она попыталась обойти его. Но Асатиани, вмиг поняв, что девушка вновь намерена сбежать, властно выпалил:

– Подождите, госпожа! Мне надо переговорить с вами об одном деле.

– Не думаю, что теперь у меня есть время, – заметила Софья, когда Асатиани вновь встал на их пути.

– Это срочный вопрос. Гиули, оставьте нас! – велел он жестко.

– Но Гиули мне нужна, – попыталась возразить Софья, боясь оставаться наедине с ним.

– Гиули, я велел вам уйти! – уже с угрозой приказал он.

Вперив повелительный взор в горничную, Амир отметил, что она испуганно взглянула на него и, послушно поклонившись одной головой, быстро удалилась в направлении дома. Едва Гиули исчезла за поворотом, он стремительно дернулся к Софье. Притиснув девушку к своей груди, Амир прижал ее к вертикальной зеленой лиане, которая росла по стене вверх.

– Моя красавица, – прошептал он страстно, впиваясь губами в ее шею и разминая нетерпеливыми руками тонкий стан. – Я все время думал только о тебе, мой цветочек…

Софья попыталась отстраниться от него, чувствуя себя до крайности неуютно, ибо в любой момент их могли увидеть.

– Георгий Петрович, подождите, – попыталась остановить его Софья и уперлась руками в его грудь, пытаясь оттолкнуть мужчину от себя.

– С каких пор я для тебя стал Георгий Петрович? – спросил он напряженно, склонившись над нею и вперив в ее глаза мощный поток своего темного взора.

– Отпустите меня, прошу, нас увидят, – взмолилась она.

Услышав ее недовольный возглас, Амир невольно замер. Удивленно и недовольно посмотрев на девушку, он выпустил ее из своих объятий и отступил на шаг.

– В чем дело, Софико?

– Мы должны поговорить с вами, Георгий Петрович, – пролепетала Софья и опустила глаза вниз, на свои дрожащие руки.

– Говори, я слушаю, – вымолвил Асатиани напряженным баритоном.

– Вы более не должны обнимать меня, поймите, – начала она, подбирая слова.

– Что? – спросил он, думая, что ослышался.

– Да. Этого более не должно быть, Георгий Петрович, – нервно заметила Софья, опасаясь смотреть ему в лицо и отводя взгляд в сторону.

– Да прекрати меня так называть! – возмутился Амир, он вновь приблизился к девушке вплотную и попытался обнять ее, страстно громко выпалив над ее губами: – Разве ты позабыла о нашей близости? О том, как нам хорошо вместе?

– Говорите тише, услышат!

– Прекрати говорить со мной этим высокомерным тоном, Софико, это выводит меня из себя!

Амир, уже окончательно потеряв голову, попытался поцеловать ее, не желая далее слушать эти непонятные ледяные фразы, но она, отвернувшись в сторону, выпалила:

– Не надо же! Георгий Петрович, я прошу вас!

Амир напрягся всем телом и, недовольно нахмурившись, процедил:

– В чем дело, Софико? Что случилось?

– Я хотела лишь поговорить.

Он вмиг отстранился от нее и обиженно вымолвил:

– Дак говори уже, Софико! Что ты тянешь? И почему это я не могу обнять тебя?

Она пронзительно долго смотрела на мужчину, который стоял перед ней в двух шагах, и в ее голове стремительным роем кружились нервные мысли: «Он отец моего ребенка… Я люблю его… но обещала Серго отдалиться от него… как ему все объяснить… так, чтобы он ушел…». Она не могла теперь подобрать слов, хотя обдумывала их две недели