Билет на ковер-вертолет - Дарья Донцова

— Да докторша эта на экране, про аборты. Слышишь? Если сделать операцию, то потом плохо будет, типа разболеешься… Ну не дура ли! А вот я эту ерунду спокойно перенесла. И не больно совсем: укол поставят, и спишь себе спокойно.

Маша захлопала глазами.

— Ты делала аборт?

Аня осеклась, потом быстро ответила:

— Не, подруга рассказывала.

Но Левкина не поверила Галкиной. В душе очень послушной и правильной Маши подняло голову восхищение: ай да Аня! Вот кто живет как хочет!

Спустя некоторое время Аня поинтересовалась:

— Сколько тебе мама на карманные расходы дает?

— Совсем немного, — призналась Маша. — У нас с деньгами плохо, только на чай и булочку получаю. И еще, конечно, на проездной. А тебе?

— Мне вообще ничего, — захихикала Аня. — У Ирки снега зимой не выпросишь. С собой на занятия бутерброд пихает.

— Но у тебя всегда есть на кино!

— У тебя тоже, — парировала Аня.

— Я на завтраке экономлю.

— А я зарабатываю.

— Как? — залюбопытничала Маша.

— Хочешь тоже попробовать?

— Ага.

— Тогда пошли после школы в одно место, — предложила Аня.

Не подозревавшая ни о чем плохом, Маша отправилась с подругой в самый центр Москвы. Там Аня зашла в какой-то обшарпанный дом, вынесла пару распечатанных пачек сигарет и велела:

— Теперь сядешь на Пушке.

— Где? — не поняла Маша.

— В скверике на Пушкинской площади.

— Зачем?

Аня ухмыльнулась.

— За ерундой. Устроишься на лавочке с бутылочкой фанты. Воду не пей, поставь на лавку, слева от себя. К тебе станут подходить люди и говорить: «Валя, угости сигареткой». Вот им давай по одной штучке из пачки. Только будь внимательна, если кто просто скажет: «Закурить нет?» — отвечай: «Я не балуюсь». Сигареты предназначены лишь для тех, кто по имени обратится, Валей назовет. Понятно?

— В принципе, да, — слегка растерянно ответила Маша, — только непонятно, зачем…

— А ты без принципа обойдись, — заржала Аня, — не умничай. Хочешь денег?

— Очень.

— Тогда начинай.

Все получилось так, как обещала Аня! К скамейке часто подруливали люди, в основном молодые. Левкина очень быстро раздала сигаретки, а потом, уже по дороге домой, получила от подруги довольно крупную купюру.

— Это твоя доля. — сказала одноклассница.

— Ой, как много! — ахнула Маша.

— Не нравится?

— Просто странно, отчего они у нас сигареты стреляли, — наивно проговорила Маша, — рядом-то, в двух шагах, ларек стоял.

Аня согнулась пополам от смеха, потом заявила:

— В ларьке пачками торгуют, а мы поштучно угощали, от доброго сердца.

— А-а-а, — протянула Маша. И снова задумалась. — Все равно непонятно. Откуда тогда деньги?

Аня постучала подругу кулачком по лбу:

— Ау, войдите! Совсем дура? Это трава.

— Трава? — еще больше недоумевала Маша. — Какая? Одуванчики, подорожники?

Аня буквально захлебнулась от хохота.

— Нет, — еле справившись с собой, сумела произнести наконец школьница, — травка.

Тут только до Маши дошло, чем она занималась.

— Ой, мама… — прошептала девочка. — А если нас поймают? Что тогда будет?

— Плохо будет, — радостно пообещала Аня. — Но не боись, не попадемся, я счастливая.

И правда, дело сошло им с рук. Но через некоторое время Аня сказала:

— Все, накрылась малина! Сели ребятки, а мы с тобой ни при чем.

Маша пригорюнилась. Ничего дурного в торговле травкой она не находила, это же не героин, ЛСД или кодеиносодержащие препараты. Так, ерунда, сено, от которого всего лишь пробивает на глупое хихиканье.

— Значит, остались без денег, — резюмировала Левкина.

Аня почесала затылок.

— Придумаем, как заработать.

И вот через неделю Галкина сказала подружке:

— Мань, приходи вечером к школе.

— Зачем? — удивилась Левкина.

— К полуночи приходи, — уточнила, не ответив на вопрос, Аня, но потом, правда, прибавила:

— Мите помочь надо.

Заинтригованная Маша прибежала в указанное время на школьный двор. Стоял теплый май, Аня, одетая в легкое платье, пряталась под большим раскидистым деревом. Было тихо, в окружающих домах уже не светились окна, в ближайшем на одном из балконов вспыхивал красный огонек — кто-то курил, наслаждаясь хорошей погодой. Затем окурок упал почти к ногам Ани.

— Слышь, Мань, — сказала Галкина, — ты ведь Митю Ерина знаешь?

— Нет, — ответила Левкина.

— Ну как же! Из десятого.

— Может, видела на переменах, только не в курсе, что он Ерин, — пояснила Маша. — У нас десятиклассников-то тьма! Четыре класса, в каждом по тридцать человек.

— Верно, — буркнула Аня. И тут же сообщила:

— Митя моя любовь, на всю жизнь! Ему надо помочь. Видишь форточку открытую?

— Да, — осторожно ответила Маша, — в кабинете директора.

— Можешь в нее влезть?

— Запросто. Только зачем?

Аня потерла руки.

— Попадешь к Лильке в комнату, откроешь ящик письменного стола — она его не запирает, — вынешь оттуда большой заклеенный конверт и назад. Только свет зажигать нельзя и шуметь не надо, иначе сторожиха услышит.

— Мне надо украсть из стола директора пакет? — испугалась Маша.

— Там контрольные городские по русишу, — спокойно пояснила Аня, — Митька ее на «два» написал. Его теперь до экзаменов не допустят, а если работы пропадут, то все их переписывать станут.

— Но почему я? — только и сумела спросить перепуганная Маша.

— Ты маленькая, а я слишком длинная, — туманно объяснила Аня. — И потом, у меня рука болит, не подтянусь. Давай, не дрожи. Принесу Митьке контрольные, он со мной ходить станет. Неужели не поможешь лучшей подруге? Я от любви умру! Если не достану Митьке диктант, он к Нинке Леоновой уйдет.

Дальнейшие действия Маши можно было оправдать лишь ее юным возрастом. У подростков снижено понимание опасности, их легко можно убедить совершить идиотский поступок при помощи слов: «Что, слабо?» или «Неужели дружба для тебя ничего не значит?».

Юркая Маша ловко выполнила поручение Ани. Пакет она нашла сразу, мгновенно схватила его и спустя несколько минут отдала Галкиной. Аня моментально вцепилась в добычу.

— Ну, Машка, покедова, — заявила она и была такова.

Утром Левкину встретили возбужденные одноклассники. По школе бродили сотрудники милиции, расследовали неприятный инцидент: ночью некто проник в кабинет Лилии Максимовны и украл большую сумму денег, которую директриса собиралась потратить на ремонт ветхого школьного здания. Деньги ей накануне вечером вручил некий благодетель из родителей.

Маша похолодела. Тут только до нее дошло, что конверт, который она взяла из стола, когда лазила в директорский кабинет ночью, был слишком толстым и подозрительно узким. Диктант-то пишут на обычных листках в линеечку! Значит, она в темноте перепутала, схватила не то, что надо!

В полном ужасе Маша понеслась в класс, надеясь встретить Аню. Но той на месте не было. Левкина провертелась весь урок, словно на горячей сковородке. Вторым занятием была литература. Классная, войдя к детям, сказала:

— Сегодня, как я вам и обещала, городская контрольная. Вижу, вижу, Кротов и Синякова отсутствуют. Но симулянтство им не поможет, явятся в школу и все равно будут писать диктант, иначе не поставлю четвертные отметки.

— Еще Галкиной нет, — быстро подсказала классная ябеда, староста Лена Линькова.

— Аня у нас больше не учится, — миролюбиво ответила Раиса Измаиловна, — она ушла.

Класс зашумел, Маша вцепилась пальцами в край парты, потом невольно вскрикнула:

— Как не учится? Куда ушла?

Раиса Измаиловна с удивлением глянула на девочку:

— Ты разве не в курсе? Вы ведь, кажется, подруги. Еще неделю назад ее мама документы забрала, Анечка теперь в училище знания получать станет.

Вот это был удар! Наверное, следовало страшно обидеться на подругу, которая ни звука не проронила об изменениях в своей судьбе. Но Машу заботила совсем иная проблема: конверт!

Между третьим и четвертым уроком Маша принялась искать десятиклассника Митю Ерина и легко обнаружила парня.

Левкина осторожно приблизилась к юноше и завела разговор:

— Прости, ты Аню Галкину знаешь?

— А тебе че надо? — не пошел на контакт Ерин.

— Ты Аню вчера видел?

— Отвянь.

— Она тебе конверт отдала? — упорствовала Маша.

— Отвали, мелочь.

— Сам видишь, ошибка вышла, — лепетала Левкина, — верни его. Не хочешь лично отдавать, просто подкинь. Ночью, через форточку!

Ерин повертел указательным пальцем у виска.

— Того, да? Или с бодуна в школу приперла?

— Отдай, — тихо настаивала Маша.

— Что?

— Конверт.

— Какой?

— Ну… тот… длинный.

— Офигеть! Нет у меня ничего.

— Не ври! — возмутилась Маша.

— Ну ваще прям! — вытаращил глаза Ерин. — Слышь, детка, бросай колоться, а то уже тресняк пришел вместе с мозгоедой! Иди домой, поспи. Какой конверт?