Свадебное бланманже - Маргарет Уэй

Направляясь к ресторану, они прошли вдоль набережной. Сидней уже миновал пору легких сумерек, и все всполохи и блики иллюминации искристо поигрывали водной зыбью, порою слепя залюбовавшегося гуляку.

Метрдотель ресторана встретил Бойда Бланшара с распростертыми объятьями — иного и быть не могло. Персонал был подчеркнуто любезен со вторым человеком бриллиантовой династии и его безвестной спутницей. Их усадили в укромное местечко. После того как Бойд помог даме удобно расположиться за столом, подали аперитив.

— Теперь ты чувствуешь себя получше? — все так же вкрадчиво спросил он Леону после пары глотков.

— Ресторан хороший, — кивнула девушка. — Тут приятно.

— Хочу, чтобы он стал нашим секретным местом, — прошептал Бойд Бланшар и послал самую соблазнительную свою улыбку.

— А мне, наоборот, хочется привести сюда лучших своих друзей. И ты не сможешь мне запретить, Бойд Бланшар, — заявила Леона.

— Своих друзей? — скептически переспросил Бойд.

— А ты сомневаешься, что у меня могут быть друзья?

— Представь себе, сомневаюсь, — покивал он.

— Почему же это? — искренне удивилась Леона.

— Ты очень красивая женщина. Наверняка все знакомые мужчины незамедлительно становятся твоими поклонниками, а все знакомые женщины тайно или явно завидуют тебе, — глубоким голосом проговорил он.

— Какая бесстыдная лесть, Бланшар! Рассчитывал меня ею одурачить? И ты еще смеешь утверждать, что знаешь меня, — рассмеялась Леона.

— Нет, я просто пытался развеселить тебя, Лео, — возразил Бойд. — И рад, что мне это удалось.

Леона смущенно улыбнулась.

Они наслаждались едой и вином, выпили по чашечке кофе за тихим разговором, чего прежде никогда между ними не было.

Так незаметно пролетело время, Бойд расплатился, оставил щедрые чаевые, и вместе они, покинув итальянский ресторанчик, побрели вдоль пляжа.

— Мы могли бы и разойтись. Я поймаю такси, они здесь часто ходят, — заметила Леона на очередном повороте к дому Бойда.

— А как же твои вещи? — спросил он спутницу.

— Ты мог бы их и с курьером прислать, — заметила она.

— Мог бы, конечно. Но, Лео, я рассчитывал, что мы вместе проведем эту ночь, — чистосердечно сознался Бойд.

— Разве я давала повод на это рассчитывать? — спросила его Леона.

— Нет, — покачал он головой. — Но, согласись, человек имеет склонность помечтать о несбыточном.

— Безусловно, — согласилась Леона.

— Так значит, все мои попытки соблазнить тебя не привели к успеху? — невинным голосом поинтересовался Бойд.

— Увы, — пожала она плечами.

— Это очень странно. Обычно удается обходиться и меньшими усилиями, — заметил он, многозначительно посмотрев на спутницу. — Наверное, виной тому осадок, оставшийся после инцидента с моим отцом. Признайся.

— Возможно, — неопределенно ответила девушка.

— Я надеялся развеять это дурное впечатление. Но если это мне не удалось, я тем более не вправе оставить тебя в таком-то состоянии одну, без дружеского участия, — заявил молодой человек.

— Не беспокойся. Стреляться, вешаться я не собираюсь, — улыбнулась она в ответ.

— И все же ты заметно расстроена, — не успокаивался Бойд. — За разговорами в ресторанчике мне показалось, ты забыла об этом нелепом происшествии. Вижу, я ошибался. Скажи, что именно тебя беспокоит во всей этой истории? Отношение моего отца?

— Меня главным образом беспокоит, что я вообще в эту историю угодила. Никогда со мной не происходило ничего подобного. Не знаю, Бойд, способен ли ты понять меня. Мне неприятно уже то, что у окружающих появился повод подозревать меня в интриганстве. Я привыкла, что мои отношения с людьми кристально чисты и не замутнены подобными подозрениями.

— Ты видишь мою в этом вину? — спросил Бойд, глянув на нее исподлобья.

— А чью же еще? То, что Виржиния нас застала, было лишь неприятным следствием с еще более неприятным продолжением в кабинете твоего отца. Но именно ты, одержимый жаждой противоречия, спровоцировал возникновение этой ситуации. — Выпалив все на одном дыхании, Леона перевела дух и продолжила: — У меня же нет никаких оснований враждовать с твоим отцом. Я многим ему обязана. И мысль о том, что из-за меня его состояние ухудшится, заставляет меня чувствовать себя виноватой. Тебе прекрасно известно, что доктора настоятельно предостерегают его от подобных эмоциональных вспышек.

— Да, Леона, мне все это известно, — Бойд кивнул головой и откинул рукой свои густые волосы назад. Потом взглянул ей в лицо: — Но если живешь бок о бок с таким человеком, как Руперт, невольно начинаешь задаваться вопросом: кому же, на самом-то деле, хуже приходится от его вспышек?

Было видно, что он рад возможности выговориться наконец, высказать вслух то, что накипело в его душе. Хотя Бойд и старался не подать виду, однако это удавалось плохо. Он порывисто взмахнул рукой, жестикулируя от избытка эмоций, и заговорил горячо и гневно:

— Он сам методично расшатывает собственную психику и нервы окружающих, вместо того чтобы взнуздывать свою гневливость. Но главная проблема в том, что Руперт считает это своей привилегией. Ну еще бы, кто посмеет помешать одному из самых богатых и влиятельных людей континента каждый раз давать волю своему неукротимому эго! Он и Джинти выбрал в жены только из-за того, что она, пожалуй, единственная, кому безразличны его экстравагантные выходки. А что касается его здоровья, то пусть поменьше курит свои гавайские сигары — уже меньше нагрузка на сердце, — процедил Бойд.

— Когда ты злишься на него, ты похож на маленького мальчика, который хочет казаться взрослее, чем он есть, — улыбнулась Леона.

— И это все, что ты поняла? — спросил он.

— Представь себе, — подтвердила она.

— Всегда знал, что напрасно ждать понимания от вас, женщин.

— Вот, теперь ты злишься на меня, — продолжала потешаться над ним Леона. — А не догадываешься, что так ты только больше похож на Руперта.

Бойд едко посмотрел на нее сквозь прищур, но промолчал.

— Я что-то не так сказала, сэр? — поддела его развеселившаяся девушка.

— Идем, — взял он ее за руку. — Я отвезу тебя домой.

Когда они вернулись в квартиру Бойда за ее багажом, их встретило приглушенное ночное освещение. Хозяин не стал зажигать яркий свет.

Леона, зачарованная панорамой ночного Сиднея, вновь проследовала на террасу.

— Нравится? — спросил Бойд не без гордости.

— Очень, — кивнула она. — Такое чувство, что стоишь на самом краю утеса.

— Опасное чувство, — заметил он.