Живая вода - Неустановленный автор

Но Алексей Александрович ушел далеко вперед, и Кирилл поспешил за ним. Дождик, начавшийся было, приутих. Из серых набухших туч изредка срывались холодные капли. Тучи нависли, будто их неудержимо тянуло к земле. Все вокруг замерло в ожидании дождя. Листики на деревьях замерли, висели не шелохнувшись, лишь иногда вздрагивая от попадавшей капли, встряхивались и снова замирали.

Алексей Александрович спустился вниз и вышел к большому затону. Камыши стояли неподвижной плотной стеной. Вода в затоне налилась мрачной свинцовой угрюмостью. Черным маслянистым глазом поблескивала гиблая бочажина. Алексей Александрович прошелся по берегу. Возле куста на песке лежала смятая тряпка. Киримов поднял ее. Похоже, что тряпку бросили недавно, возможно, вчера. Но почему на ней кровь? Что-то случилось?

Киримов не был уверен ни в чем. Но следов девочки возле бочажины не было. Возможно, что она все-таки заблудилась где-то на озерах. Алексей Александрович потер лоб сильной рукой.

– Вы искали здесь Вику? – спросил Кирилл.

– Ее тут я бы не нашел. Смотрел, нет ли следов.

– Нашли что-нибудь?

– В общем, нет. Вот это бросили недавно. Иначе бы занесло песком. Но была тут Вика или нет – не знаю. Будем надеяться, что нет.

– Но где же она тогда?

– Будем искать, – Киримов посмотрел на встревоженного Кирилла, – не переживай.

– А куда теперь?

– Я думаю, лучше идти туда, – Алексей Александрович махнул рукой в сторону косогора, – сделаем круг, осмотрим все и выйдем прямо к дому.

– Хорошо.

Кирилл и Алексей Александрович миновали ивняк и стали подниматься вверх. Налетел ветер. Сонное оцепенение, которое охватывало деревья, исчезло. Резкие порывы гнули ветви, теребили листья. Холодные тяжелые капли забарабанили по веткам. Начался дождь. Кирилл надвинул капюшон, поплотнее закутался в плащ.

– Холодно, – сказал он, поеживаясь.

– Надо быстрее добраться до старого дерева, там от развилки можно напрямую выйти к дому.

Они зашагали быстрее, но дождь тоже припустил. Он молотил и хлестал немилосердно. Не прошло и десяти минут, как Кирилл вымок до нитки. Перед глазами стояла белая пелена. Мальчик не понимал, как может Алексей Александрович ориентироваться в этом белесом мареве, ведь вокруг почти ничего не видно. Но вот уже и тропинка. Через некоторое время Кирилл заметил большое темное пятно. Из пелены дождя показался дом. На крыльце стояла Екатерина Николаевна. Она с надеждой смотрела на приближающиеся фигуры.

Кирилл тоже увидел поникшую фигуру матери. Ему очень хотелось как-то ее утешить, но он не находил слов.

– Придется подождать, пока дождь кончится, все равно сейчас ничего не найдешь, – сказал Киримов.

Екатерина Николаевна промолчала.

– Не плачь, мама, – проговорил Кирилл, – вот увидишь, Вика найдется.

– Идите в дом, – устало махнула она рукой.

– А ты?

– Я еще немного здесь побуду.

Вика проснулась от непонятного шума. Кто-то стучал по стенам, тарабанил в окно и по крыше. Вика села на кровати. В комнате стоял полумрак. Вещи тонули в нем, расплывались неясными пятнами. Вика спустилась с кровати. Нога сильно болела, но девочка попробовала наступить. Ступню пронзила резкая боль. Вика постояла на одной ноге. Потом попробовала шагнуть еще раз. С трудом доковыляла до окна и устроилась на стуле. За окном почти ничего не было видно. Белесоватые тугие струи заливали сад, хлестали по веткам. Все стекло было усеяно капельками, которые непрерывно ползли, соединялись, скатывались, оставляя мокрые дорожки.

Девочка поежилась. В щель дуло, а на подоконнике собралась небольшая лужица. Скрипнула половица. Вошла Антонина. В одной руке она держала тарелку, в другой большую красную кружку с белыми горохами.

– Ты зачем встала? – спросила она девочку.

– Я немножко, – ответила Вика.

– Нечего с больной ногой ходить.

Антонина поставила кружку с тарелкой на табуретку и помогла Вике добраться до кровати.

– Поешь, – сказала она, протягивая тарелку с горячими оладиками.

– Списибо, – ответила Вика, беря кружку.

– Хотела к Киримовым сходить, а тут дождь, как на грех. Вот только перестанет, сразу и отправлюсь. Твои поди с ума сходят.

– Мама сильно переживает, и папа тоже. И брат, наверное, беспокоится.

– Ладно уж. Ты ешь пока, а как дождь кончится, схожу за ними.

Вика доела, поставила кружку на табуретку. Антонина ушла. Девочка еще немного полежала, прислушиваясь к равномерному стуку капель. Дождь убаюкивал, и Вика заснула.

Утром было пасмурно, и ветер гнал по небу редкие серые клочья. Время от времени еще срывались капли, но природа, притихшая во время дождя, уже начинала оживать. Подавали свои робкие голоса птицы, шелестел кто-то в траве, деревья расправляли веточки, стряхивая капли.

В доме Киримовых было тихо. Алексей Александрович вместе с Андреем Павловичем ушли рано утром. Тетя Валя отправилась на работу, но обещала забежать. Екатерина Николаевна пыталась что-то делать, чтобы отвлечься, но ничего не получалось. Кирилл смотрел на осунувшееся лицо матери, темные круги под глазами. «Опять всю ночь не спала» – подумал он. В комнате висела тягостная тишина, и Кирилл решил пойти на озеро. Дождя уже не было, а в больших сапогах он туда дойдет.

Стукнул кто-то в окно или показалось? Вот опять стук. Кирилл пошел к двери. Возле дома стояла незнакомая женщина в куртке и темном платке.

– А где хозяева дома? – спросила она.

– Их нет, – ответил Кирилл, – они ушли.

– А ты Кирилл? – снова спросила женщина.

– А отку... – открыл Кирилл было рот, но тут же чуть не подпрыгнул от радости. Если женщина его знает по имени, значит ей сказала Вика, но где же она сама?

– С Викой все в порядке, – остановила все вопросы женщина, – мне бы с кем из твоих родителей поговорить.

– Мама в комнате, – сказал Кирилл, – вы проходите.

На крыльце появилась Екатерина Николаевна. Кирилл кинулся к ней.

– Мама, с Викой все в порядке!

– Слава Богу, – прошептала Екатерина Николаевна побелевшими губамии.

Андрей Павлович нес закутанную в теплое одеяло Вику.

– Спасибо, вам, – говорил он, бережно прижимая к себе дочурку, – спасибо.

– Чего там, – отвечала Антонина, – я просто успела вовремя. А вот с ногой что-то неладно, в больницу бы ее надо.

Дома Екатерина Николаевна внимательно осмотрела ногу. В ступню воткнулась щепка и образовался гнойный нарыв. Екатерина Николаевна попробовала сама обработать ногу, сделала компресс. Но на ноге появился отек, боль не уменьшалась. Екатерина Николаевна понимала, что дочку нужно срочно отправлять в больницу. Алексей Александрович попробовал проехать, но из-за дождя сильно размыло дорогу, и машина застряла. С большим трудом удалось ее вытащить, но о том, чтобы ехать куда-то, не могло быть и речи. Екатерина Николаевна очень сильно переживала. У Вики поднялась температура, нога сильно раздулась.

– Что же делать? – спросил Кирилл тихонько у Андрея Павловича.

– Не знаю, сынок, но что-то нужно придумать.

– А может, Анфиса поможет? – Валентина Петровна посмотрела на мужа.

– Ну раз другого выхода нет... – прогудел Киримов, – надо за ней ехать.

– Что за Анфиса? – не удержался Кирилл.

– Да живут у нас тут две старушки сестры. Старшая из них Анфиса людей лечит словом да разными народными средствами. За ней поеду.

– А как?

– Да на лодке, она на той стороне озера живет.

Алексей Александрович ушел. Кирилл измаялся в ожидании, но вот стукнула калитка и послышались голоса. В комнату вошел Киримов, а с ним две женщины. Одна высокая дородная величавая, а другая маленькая худощавая седенькая. На первый взгляд сестры были не похожи. Но что-то общее было в их облике. Валентина Петровна обрадовалась гостьям. Высокую она сразу позвала за собой в комнату, где лежала Вика. Маленькая осталась.

В комнате Анфиса шагнула к кровати и начала быстро что-то говорить, слегка поводя руками. Затем присела на постель, осторожно взяла ногу Вики и стала поглаживать, продвигаясь все ниже к больному месту. Слегка улыбаясь, старуха читала молитву, просила о помощи, заклинала помочь силы земли. Ее чуткие пальцы ощупывали раздувшуюся кожу. Вдруг Анфиса резко сжала больное место. Вика вскрикнула. Из открывшейся раны хлынул гной, но вместе с ним вышла и щепка. Это она вонзилась под кожу и причиняла такую боль. Екатерина Николаевна кинулась к дочке. Но Вика уже улыбалась.

– Мне совсем не больно, мама, – говорила она.

– Вот и хорошо, – облегченно вздохнула Екатерина Николаевна, – и ногу резать не пришлось.

– Что ты, милая, – проговорила старушка, – от такого пустяка и резать, эдак все можно порезать.

– Нарыв был очень сильный, я испугалась, – сказала Екатерина Николаевна.

– Ничего, сейчас чистой тряпицей перевяжем, а завтра уже прыгать будешь, егоза.