Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Советская классическая проза » Горбатый медведь. Книга 2 - Евгений Пермяк

Горбатый медведь. Книга 2 - Евгений Пермяк

Читать онлайн Горбатый медведь. Книга 2 - Евгений Пермяк

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 84
Перейти на страницу:

Нагонять поезд с арестованным царем, летящим на галопе, — нелепо. Правда, еще есть надежда, что в Покровском, на родине Распутина, можно вспенить народ и… Но кто будет там отвоевывать царя, когда он для них давно слывет за дурака, которого водил за нос, на которого кричал и топал мужик из их села Гришка.

V

Оставалось еще раз обмануть доверчивую Пашу и уехать из Тобольска.

— Облачко ты мое, я должен показаться в своей московской квартире и уплатить за нее. Теперь так все сложно. А через месяц, когда пойдут пароходы, я увезу тебя в белокаменную.

Родившейся здесь Пашеньке не хотелось покидать Тобольск. Тут все мило и близко. Здесь знакомы и незнакомые люди. Свой дом, своя живность и такой ненаглядный Иртыш. Каково-то будет ей там, в Москве? Однако же муж — это муж. Она, разумеется, не могла допустить, что никакой квартиры у Всесвятского в Москве нет и не было. И если бы ей кто-то сказал, что ее Тоня, бессовестнейший из прохвостов, никогда сюда не вернется и что его совершенно не трогает, кого ожидает она, готовясь стать матерью — мальчика или девочку, Пашенька не поверила бы. Не поверила бы, потому что в ее понятиях не мог уместиться обман, которому нет прощения. И она, ожидая своего Тоню и не дождавшись, будет думать, что случилось несчастье, произошло крушение, умер от оспы и что-то еще самое невероятное — только не измена. Да еще такая наглая.

На душе Пашеньки было светлее, чем на улице. Яркое солнышко сильно поторапливало снег. Как-то доберется до Тюмени ее Тонечка. Теперь не на санях, не на телеге. Только верхом.

С трудом, но добрался Всесвятский до железной дороги, а потом по железной дороге до Перми. В Перми Всесвятский встретил своего шефа по жандармскому управлению, воскресшего из мертвых Саженцева.

— Здравствуйте, Павел Иванович, — первым заговорил Всесвятский. — Так вы, значит, не утонули в ту ночь, когда я вас выбросил за борт парохода.

— Как видите, — любезно улыбаясь, сказал Саженцев, как будто они говорили не о поединке на палубе парохода, желая друг другу гибели, а о милой шутке.

Впрочем, они и не могли поступить по-иному. Они не могли взаимно предать друг друга. Им ничего не оставалось, как вступить в блок. И у них начались новые отношения. Павел Иванович Саженцев открыл Всесвятскому, что на свете оставалась единственная перспективная партия. Это партия эсеров. И объяснил почему.

И Всесвятский признался:

— Я нашел то, что так долго искал.

Через несколько дней Всесвятский уехал на связь с мильвенскими эсерами. И ему была названа фамилия главаря эсеровского заговора — Геннадия Павловича Вахтерова.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПЕРВАЯ ГЛАВА

I

В Омутиху Тихомировы решили отправиться пешком. Столько лет прошло с тех пор, как Валерий Всеволодович шел через эти поля, покидая Мильву, а дорога все та же, если не считать, что местами поредел лес.

На полях уже выстроились ржаные суслоны. Жали и в воскресенье, Всеволоду Владимировичу хотелось убедиться своими глазами, как справляются с уборкой урожая учащиеся. И Валерию Всеволодовичу не терпелось увидеть учебно-опытное хозяйство. Так называлась теперь ферма братьев Непреловых.

За последним поворотом дороги появился самый младший из Тихомировых, Володя. Он заметно подрос и окреп после переезда в Мильву. Его с матерью Еленой Емельяновной доставил сюда все тот же Яков Евсеич Кумынин, на той же Буланихе, которую по старости лет никто не захотел купить. А куда деть такую заслуженную лошадь? Не на живодерню же. Ведь она и ходит, можно сказать, в бабушках. Вот и приходится додерживать ее до самой смерти и прикармливать в учебном хозяйстве, где она теперь и живет как бы на пенсии по инвалидности.

Учебно-опытным хозяйством заведовал старик агроном Михаил Иванович Шадрин, отслуживший свое в вятском земстве и вышедший сейчас в отставку. Практически же управлял хозяйством Непрелов, числясь старшим рабочим. В этот воскресный день на ферме было пусто, и агроном Шадрин с удовольствием показывал приезжим учебное хозяйство.

— Хотя нам и полугода не минуло, — начал он, — а мы уже можем похвалиться по всем статьям. — И старик принялся перечислять эти статьи.

Начиная с полей и севооборота, он переходил к животным, затем к птице, рыбе, показывал подготавливаемую к закладу сада землю, водил на пасеку, где колоды-чурки были заменены ульями. Показывал он также добытые им конные уборочные машины. Чувствовалось, что старый агроном счастлив, сколачивая учебное хозяйство, в котором он не забыл и рыбоводство. Он видел во всем этом проблески будущих больших хозяйств, которые, может быть, будут создаваться и его учениками-практикантами.

Сидора Петровича злили эти шадринские «прогляды в будущее». Он ненавидел эти хозяйства, рисуемые Шадриным. Ненавидел и его. И эту ненависть в глазах Непрелова заметил Валерий Всеволодович.

— Как вы думаете, возможно ли это?

— А откуда мне знать, — ответил он. — Я ведь не бахарь, а пахарь.

— А вы как думаете, Яков Евсеевич? — спросил Валерий Всеволодович своего давнего знакомого.

— Как я думаю, после скажу. Не утаю. Мне от вас, Валерий Всеволодович, прятать нечего.

Кумынину не хотелось говорить при Непрелове. Зачем доверять ему то, в чем сам не очень уверен. Выждав, когда не оказалось лишних ушей, Кумынин заговорил первым:

— Я, Валерий Всеволодович, думаю, что вы и ваша партия желают народу только хорошего. Я думаю, что в вашей партии хорошие и честные люди. По нашим мильвенским большевикам сужу. Они тоже не только желают, но бьются-колотятся, чтобы всем было лучше. А что получается?

— Что?

— Ничего не получается. Да и не может получиться.

— Почему же не может, Яков Евсеевич?

— Потому что слова даже не ветер и не вода, они даже малую мельницу работать не заставят, — сказал Кумынин, указывая на бездвижное колесо мельницы. — А недавно оно крутилось. А теперь — нет. Кому польза? Никому. Всем убыток. А на словах не только мельницы в Омутихе крутятся-вертятся, Каму перегораживают.

— Вы о чем. Яков Евсеевич?

— Агитатор приезжал, Валерий Всеволодович. Из немолодых. Голова с проседью, а заливает, как молоденький. Даже захлебывается от слов. Как соловей глаза закрывает, когда себя заслушивается. Говорил он, что придет то время, когда запрудят Каму и ниже перемычки поставят водяную электрическую станцию, на манер мельницы, только в тысячу раз больше. И эта станция начнет давать столько дешевого току, что не только в каждой избе лампочки гореть будут, но и руду добывать, землю копать, сталь варить этого току достанет… И еще что-то плел…

— Плел?

— Плел, Валерий Всеволодович. Его Заливайлом Вралевичем прямо в глаза назвали. У него даже язык запал, когда спросили, а где столько проволоки взять, чтобы ко всякой избе провод подвести. Молчит. Тогда его вторым вопросом Макар Сумцов из заводского обоза оглоушил. Найдется ли, говорит, во всем свете столько лошадей да столько телег, чтобы на плотину землю навозить, Каму перегородить. «В своем ты, старик?» — спросил он его и плюнул в его сторону ото всего чистого своего сердца. Не мути народ. Не считай за дураков умных людей. В заводе вторая электрическая машина остановилась. В школах свет отключили. Керосину нет. В деревнях лучину вспомнили, а он про Каму врет, каждому дому лампочку сулит. По очкам бы его, Валерий Всеволодович, мазануть, окаянного, да в шею… Чтобы знал, чтобы не провокаторствовал…

— Вот что, Яков Евсеевич, — неожиданно оборвал его Валерий Всеволодович, — ты, вместо него, и мазани меня по очкам…

— А вас-то зачем, Валерий Всеволодович?

— Чтобы знал, чтобы помнил, как желать дать каждому дому электрический свет…

— Неужели и вы верите, что можно перегородить Каму?

— Да чего там Каму… И Волгу… И Обь… И Лену… Сто, двести рек… Чтобы не только было светло всем, но и легко работалось.

Яков Евсеевич не верил своим ушам, слушая взволнованного Валерия Всеволодовича. Он всматривался в его лицо, вслушивался в его речь — не шутит ли? Он ведь такой. Нет, не шутит. Тогда Кумынин решил еще проверить.

— Неужели там, наверху, у вас еще кто-то так же думает?

— Очень многие, если не все.

— И… и Ленин тоже?

— Не тоже, а в первую очередь и главным образом.

Кумынин, побледнев еще более, твердо сказал:

— Тогда плохи ваши дела, Валерий Всеволодович… Плохи до невозможности…

II

В тот день на мельнице у Валерия Всеволодовича произошла размолвка не с одним только Кумыниным. Старик Тихомиров, так долго ждавший сына, не вступал с ним в полемику. Он не хотел омрачать без того считанные дни, которые они проведут вместе. Всеволод Владимирович, желая отдыха сыну, придумывал грибные походы, охоту на уток, поездки с ночевкой на рыбные речушки… И сюда, в Омутиху, они приехали с этой же целью — отвлечься. Поэтому выбирались самые глухие места. Однако и здесь почти каждый раз обстоятельства складывались так, что Валерий Всеволодович не мог предпочесть щук или уток и, сославшись на предписанный режим отдыха, не мог сказать — я не ловлю рыбу, а лечусь, когда обращались к нему с вопросом.

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 84
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Горбатый медведь. Книга 2 - Евгений Пермяк торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит