Когда боги смеются - Александра Маринина

А потом все закончилось. Пронеслись две недели, отведенные Костей и его приятелями для зимнего отдыха, и мы вернулись домой. Мама первым делом принялась допытываться, возил ли Костя меня в Зальцбург и посетили ли мы все указанные в путеводителях достопримечательности этого старинного города. Выяснив, что, кроме баров, брат никуда меня не водил, родители устроили Косте бурную сцену, обвиняя его в тупости и неинтеллигентности. Они, дескать, попросили его приобщить ребенка к мировой культуре, а он бездарно потратил две недели на пьянство и разгильдяйство. Я молчал, потому что не мог же я объяснять им, что за эти две недели пережил такой душевный подъем, который никогда не испытал бы ни в каком музее.

На следующий год Костя снова собрался ехать за границу на горнолыжный курорт, и я с замиранием сердца ждал, что родители и в этот раз велят ему взять меня с собой. Но ожидания мои не оправдались, Костя ехал уже не с друзьями, а с девушкой, на которой, судя по всему, он собирался в скором времени жениться. Мама и папа проявили деликатность и не стали навязывать ему младшего братца. Прошел еще год, и в феврале девяносто шестого брат в очередной раз собрался кататься на лыжах. На предыдущей девушке он так и не женился, расставшись с ней, кажется, прямо в Альпах или сразу же после возвращения оттуда, теперь у него была другая пассия, потрясающей красоты и невероятной длинноногости.

Меня снова не взяли в горы, но к тому времени мне уже этого и не хотелось. Первое время после возвращения из Австрии я мечтал только о том, чтобы вернуться туда, в свое королевство, и считал его безнадежно утерянным, но прошло несколько месяцев, и я понял, что мой мир остался в моей душе и будет со мной всегда, где бы я ни находился. Я внезапно понял, что мне совершенно не нужно ехать в горы, чтобы править бал в своем дворце. Я могу делать это всегда и везде, в своей комнате на окраине Москвы, в школе во время уроков, в метро, на дискотеке. И уже никакого значения не имело, возьмет меня Костя в горы или нет.

Из той поездки брат не вернулся. Вместо него вернулся цинковый ящик с переломанным искалеченным телом. Длинноногая красавица тоже не вернулась, она в тяжелом состоянии лежала в какой-то австрийской клинике. В тот день постоянно предупреждали об опасности схода снежных лавин, об этом твердили все от портье в отеле до служителей трассы, обслуживавших подъемники. Здравомыслящие лыжники вообще не стали в тот день кататься, те, кто понахальнее, все-таки несколько раз съехали с горы и уже к полудню вернулись в свои гостиницы. Костина девушка при всей своей невероятной красоте была к иностранным языкам абсолютно неспособна и не понимала ни немецкого, ни английского, так что смысла бесконечно повторяемых предупреждений не уловила. Кроме того, она обладала замечательным свойством не обращать внимания ни на что, в том числе и на поведение окружающих ее людей. Наверное, она была в чем-то похожа на меня, жила в своем замкнутом мирке и старалась не соприкасаться с тем, что было ей неприятно. Возможно, я неправильно ее понимал, но в любом случае результат оказался налицо: она ухитрилась не заметить, что все лыжники поспешно покидают горные склоны и служители у подъемников делают ей устрашающие жесты. Высоко подняв красивую голову, она проходила мимо них, царственно улыбаясь, и вновь устремлялась вниз по спуску, отмеченному на планах черной линией - "высшая сложность, только для профессионалов". Костя, прекрасно говоривший по-немецки, ситуацию оценивал правильно, но отчего-то промолчал. Я неплохо знал своего брата и, наверное, единственный из всех понимал, почему он не сказал своей красавице об опасности. Он боялся выглядеть трусом в ее глазах. Если бы опасность была по-настоящему серьезной, подъемники просто закрыли бы и лыжников не пускали бы на склоны. А коль пускают - стало быть, кататься можно, и нельзя ему, ну никак нельзя сказать: "Давай вернемся". Девушка хотела кататься, и его долг доставить ей это удовольствие, чего бы оно ни стоило.

Потом, после похорон, некоторые говорили, что Костя был пьян, поэтому не справился со сложным спуском, а лавина тут ни при чем. Когда отец услышал такие разговоры, он подозвал меня к себе и сказал:

- Твой брат был настоящим мужчиной. Только настоящий мужчина способен на безумство ради женщины. И не верь, если тебе будут говорить дурно о Константине. Ты не должен думать, что твой брат погиб нелепо. Он прожил прекрасную, хоть и короткую, жизнь и умер прекрасной смертью, оберегая женщину, которую не захотел отпустить одну туда, где опасно. Я горжусь своим сыном и хочу, чтобы ты гордился своим братом и был похож на него.

С тех пор прошло больше трех лет. И каждый раз, когда я гляжусь в зеркало, я отмечаю, что становлюсь все больше и больше похожим на Костю. У меня те же вьющиеся волосы и голубые глаза, такие же плечи, та же посадка головы. Если бы я верил в переселение душ, я был бы уверен, что Костя теперь живет во мне.

Вечером опять намечалась компания, и, сидя в раздолбанных "Жигулях" Биримбека Бейсенова, которого в группе называли просто Бек, Света лениво думала о том, что убирать в квартире она, пожалуй, не станет. Все равно всё изгадят, убирай - не убирай, толку никакого. Надо бы пива купить ящика тричетыре, Бек на машине к подъезду подвезет и к квартире подтащит. К приходу гостей Света обычно не готовилась, в их кругу было принято гостям самим заботиться о закуске и выпивке, но пива все равно обычно не хватало, и начиналась свара: кому бежать в ближайший киоск. Девчонки, более покладистые, в спорах не участвовали, потому что такую тяжесть им все равно не донести, а парни все как один на машинах, ну что тут делать-то, на две минуты трудов, а разговоров на три часа.

- Бек, давай за пивом заедем, - не то попросила, не то приказала Светлана.

- Опять гулянка? - неодобрительно усмехнулся молодой человек.

- А что такого? Кому я чего должна? Мы же сегодня как бы не работаем.

- Завтра работаем.

- Так то завтра...

- Опять будешь не в форме.

- Не свисти, накаркаешь, - хохотнула Светлана. - Если пиво будет свежее, то и я буду в форме. А от отравы никто как бы не застрахован. Ты мне тот случай теперь до самой смерти вспоминать будешь?

- Буду, - Бек не отрывал глаз от дороги и говорил сквозь зубы, не поворачивая головы, поэтому Света слышала его не очень хорошо. Чтобы разобрать слова, ей приходилось напрягаться, и от этого она злилась на Бека еще больше. Но ссориться не хотелось, надо бы сперва пивом затовариться.

- Ты же не одна работаешь, нас трое, - продолжал он. - Борька меру знает, я вообще не пью, а ты всех нас подставляешь.

- Я тоже свою меру знаю, - огрызнулась Света. - И вообще, это не твое дело. Живу так, как мне нравится. На репетиции прихожу вовремя, выступления как бы не срываю. Даже Папа мне замечаний не делает. Так что ты вообще заткнись.

Папой они называли своего директора, но отнюдь не потому, что был он им как отец родной, а всего лишь отталкиваясь от его фамилии - Папоров.

Бейсенов остановил машину возле супермаркета, однако намерения выйти вместе со Светланой не выказал.

- Пойдем со мной, - пришлось попросить ей. - Мне одной не донести.

Вот всегда так! Всегда он ведет себя таким образом, что ей постоянно приходится унижаться и просить. Никогда сам помощь не предложит. Светлана даже самой себе не признавалась, что терпеть не может Биримбека. Слишком уж сильно отличался он и от нее, и от Бориса. Всегда собранный, сдержанный, не пьет, не курит, матом не ругается, соблюдает какую-то восточную диету, ложится рано, вскакивает ни свет ни заря. Все его интересы сосредоточены только вокруг станка, у которого он готов заниматься с утра до ночи. Нет, он, конечно, танцовщик - дай бог каждому солисту Большого театра такой талант, но с этим никто и не спорит. Однако надо же и человеком быть, а не какой-то там танцевальной машиной. Никогда в компании не посидит, сколько ни зазывала его Светлана на свои вечеринки, всегда отказывается. Они выступают вместе уже больше года, и все это время рядом с Беком одна и та же девица. У Борьки поклонниц, готовых по первому требованию предоставить тело, за год штук двадцать сменилось, а этот со своей мымрой как пришитый. И мымра-то эта доброго слова не стоит, невзрачная какая-то, и ноги кривые. Бек со своей экзотической внешностью мог бы иметь самых красивых девушек Москвы, а он... Светлана исподтишка бросила взгляд на Бейсенова. Стройный, темноглазый, выкрашенные в белый цвет волосы контрастировали со смуглым скуластым лицом и восточным разрезом глаз. Не парень - картинка! Сколько девиц к Светлане подкатывались на тему "познакомить с Беком", да куда там...

В супермаркете она не спеша двинулась между прилавками, посматривая по сторонам и мысленно прикидывая, чего бы еще такого полезного купить, раз уж подвернулись транспорт и рабочая сила. Можно было бы накупить всего, чтобы недели на две-три хватило, но где ж столько денег взять? Деньги, деньги, вечная проблема. Господи, настанет ли в ее жизни тот день, когда не придется их считать, выгадывая на мелочах? Ладно, пожалуй, кроме пива, для вечеринки ничего покупать не надо.