Коктейль ненависти - Борис Бабкин

– Жизнь долга и полна боли и страданий. – Открыв глаза, Нун неожиданно улыбнулся разбитыми губами. – А смерть приходит один раз, и без боли не почувствуешь ее объятий.

Китаец со шрамом посмотрел на толстяка. Тот кивнул. Нож вонзился в сердце Нуна.

– Ты веришь ему, Облако? – спросил у толстяка стоящий у двери китаец в очках.

– Верю. Он не врал. Боялся за женщину, что достойно воина. Поэтому я принес ему быструю гибель.

– Вчера русские снова провели операцию и задержали пятьдесят два человека из Китая. Среди них четверо наших, – сказал китаец в очках. – Двоим будет предъявлено обвинение в рэкете. Они брали деньги у имеющих российское гражданство китайцев. Двоих взяли за убийство милиционера на рынке. Я думаю, что Сибирь лучше не пытаться брать под свой контроль. По крайней мере Красноярский край.

– Да, здесь много леса, мы вполне успешно закупаем его и имеем большую прибыль. Так что не стоит нам пытаться все прибрать к рукам. Россия оправилась от шока перестройки. Сейчас даже истинно русские бандиты поменяли тактику.

– Мы только выполняем приказы, а решение принимает верхушка триады. Значит, Нун не был у русских.

– Да это бандитская разборка, – усмехнулся светловолосый молодой атлет. – И скорее всего убийц не будут искать.

– А что там с Чадобцом? – спросила Антонина.

– Да все как и было. Я сегодня звонил Кабану и дал отбой. Все и так понятно. Тем более ты говоришь, что списки проверила. Значит, все нормально.

– Послушай, я боюсь, что все мы делали зря. Мюллер не получает от Азиза ничего, кроме задания наблюдать за семьей Антоновых. То есть он допускает, что все может открыться.

– А может, Мюллер просто не желает делиться, ты об этом не думала?

– Думала и не раз. Но он говорит правду. Азиз, как видно, не получает нужного ему количества. Но тогда выходит, что мы работали зря.

– Ну почему же? В конце концов, мы нанесли существенный урон живой силе Мюллера. А самое главное – ему перестают доверять. Все поняли простое правило Мюллера: сделал человек дело – убери его. Ты думаешь, его гвардейцы простят гибель своих товарищей в Красноярске? Оттуда не вернулся никто. И те, кто убрал остальных, тоже остались там. Сейчас надо немного выждать. Как только к Мюллеру начнут поступать деньги от Азиза, надо убрать его и перевести деньги на наши счета, вот и все. Отдавать его ФСБ нельзя, ты это прекрасно понимаешь. Значит, придется…

– Но у него есть компрометирующие нас документы. Так что придется дождаться, когда соберется уезжать из России, и по дороге забрать у него документы и счета.

– А если он вычислит и поймет?

– Мы сделаем все, чтобы он был в безопасности.

Москва

– Знаете, Иван Александрович, – сказал генерал-лейтенант ФСБ, – на Западе есть сведения о появлении нового наркотика. Известно и его название. Если…

– ФСРБ? – перебил его Батин.

– Точно. А вы откуда знаете?

– Мы над этим работаем. Сведения о том, что Антонов жив, подтвердились, следовательно, изобретатель этого наркотика находится или у Азиза аз-Захави, или у триады. Она тоже проявляет к нему интерес, о чем свидетельствуют события прошлой зимы в Красноярске. Но я склонен думать…

– Генерал, я вызвал вас не за тем, чтобы выслушивать, о чем вы склонны думать, а узнать результат вашего неофициального расследования. И кстати, объясните мне, почему вы ведете расследование неофициально?

– Да потому что хочу увидеть морду того мерзавца, которого потом в прессе назовут оборотнем. Начни я официальное расследование, мы узнаем о нем, когда он исчезнет. В лучшем случае получим его труп. Он работает если не в нашей конторе, то где-то совсем рядом и знает все.

– Ты уверен в том, что он птица высокого полета?

– Да, черт возьми. Понимаете, Игорь Борисович, он действует неожиданно. Например, убийство участкового меня просто взбесило.

– Что тебе нужно для успеха?

– Невмешательство и полная секретность моего дела. Тогда мы выйдем на него и на тех, кто пользовался его помощью за рубежом. А это очень крупные и зубастые хищники.

– Ладно, работай. Если потребуются люди, обращайся к Потапову, он будет в курсе того, что ты можешь воспользоваться всем арсеналом нашего ведомства. А теперь скажи вот что – чем ответит ЦРУ?

– Ничем. Антонов сейчас где-то там, может быть, у Азиза. Если янки узнают, то сработают, как всегда, просто – уничтожат. Им плевать на то, в результате там погибнут невиновные. Хотя, если откровенно, я бы и сам ударил по дому Азиза, но там находится Антонов – жертва своей гениальности. И когда все выяснится, я буду требовать строго наказать тех, кто не запретил ему заниматься столь опасным делом.

– С этим уже разбираются. Теперь об Антонове. Ты не думаешь, что, работая на Азиза, он вполне доволен жизнью?

– Исключено. Если бы это было так, то наркотик уже поступил бы в продажу. Но вполне возможно, что скоро Антонова вынудят это сделать. Я понял, что он жив только благодаря китайцу, который занимался с ним в Чадобце не столько физически, сколько морально.

– Почему ты так уверен в том, что Антонов жив?

– Меня убедило убийство старого китайца, правда, труп его не найден, но в том, что он убит, я не сомневаюсь. Скорее всего будет убит и его племянник. Мне известны методы триады. Последние события убеждают меня в том, что Антонов жив. Да и не дадут ему умереть, не для того теряли людей и деньги, чтобы сейчас убивать.

– Его мать умерла, – сообщил Игорь Борисович. – Ее собирались выписать, а она отравилась снотворным.

– Каково сейчас приходится старикам Антоновым… – Батин вздохнул.

– Ирина Николаевна постоянно твердила, что Женя жив. А потом таблетки стала собирать и сегодня ночью выпила. Утром пришли ее будить, а она не дышит.

– Ну вот, Сашка, – обняв рыдающую жену, тихо произнес Николай Арсеньевич, – остались мы одни. Был внук, была дочь, а видишь, как вышло. Пережили мы и Ирину, и Женю. – Александра Андреевна, уткнувшись ему в грудь, плакала. – И никому мы не нужны теперь. Господи! Да если ты есть, как же ты все это допускаешь?!

– Хозяева! – раздался неожиданно мужской голос. – Вы где есть-то?

– Кого еще черт нанес?! – Николай Арсеньевич достал из шкафа охотничье ружье.

– Я от Якова Борисовича. – Плотный молодой мужчина вошел в комнату с поднятыми руками.

– Точно от него? – не опуская ружья, спросил Антонов.

– Вот те крест. Двое нас. Мы пришли вам помогать. Марковскому позвонили, что Ирина Николаевна… – Мужчина помолчал. – Он и попросил нас…

– Воды жене дайте. – Николай Арсеньевич поставил ружье к стене и сел.

– Воды принеси, – сказал мужчина появившемуся в дверях парню. – Меня зовут Егор, – представился он. – А это Ленька. Вы не стесняйтесь, если что надо, говорите. Я, конечно, понимаю…

– Я вас вот о чем попрошу, – перебил Антонов, – ничего не говорите об Ирине. И о Жене тоже.

– Не будем, – кивнул Егор. Леонид вошел в комнату с графином воды и стаканом.

– А как Яков об этом узнал? – спросил Николай Арсеньевич.

– Так я ж говорил, сообщили ему. Он в Сибири сейчас. Там что-то случилось. Вызвали его, он и поехал. Вот и сообщили о… – Вспомнив просьбу Антонова, Егор кашлянул.

– Спасибо Яшке, – вздохнул Антонов.

– Значит, вы говорите, – сказал Соколов, – что к жене Юдина приходили какие-то люди?

– Ну да, – кивнул пожилой мужчина в соломенной шляпе. – Мы на скамейке, вон там, в шахматы с Андреем Васильевичем играли. И тут подходят двое смуглых парней и спрашивают, а в какой квартире Юдина живет. Ну мы, понятное дело, спросили, кто такие и зачем она им понадобилась. А они говорят, что привезли ей деньги от друзей ее мужа.

– Она сейчас дома? – спросил капитан.

– Где ей быть-то? Только ты, мужик, не торопись, она баба молодая и с профессором из-за квартиры и денег жила, а сейчас у нее ухажер объявился. Так что остуди свой пыл и приходи утром. Он…

– Да плевать мне на ее хахаля! В какой она квартире живет?

– Подожди, Паша, – вздохнула красивая блондинка, – я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Перестань, Марго, – усмехнулся мускулистый бритоголовый молодец. – Я спросил тебя о записях, которые твой муж где-то спрятал. И тебе лучше продать бумаги, или у тебя их возьмут…

– Я не понимаю…

– Да все ты понимаешь. Где бумаги? Мне надоело играть роль…

– Подлец! – Маргарита сильно ударила его по щеке. – Так ты…

– А ты думаешь, я с тобой в постели из любви кувыркался? – Он ударил ее в живот. Женщина осела на пол. – Я бы пожил с тобой еще, да торопят меня. Полежи малехо, я кофейку заварю. С коньячком бодрит. – Павел вышел из комнаты.

Соколов подошел к двери и нажал на звонок. «Значит, хахаля нашла вдова. А почему переехала?»

– Ну какого хрена звонишь? – послышался недовольный мужской голос. Щелкнул замок, дверь открылась. – Чего надо? – спросил Павел.