Сестры Тишины. Болтушка - Вера Чиркова

Последних слов он мог бы не говорить сейчас, просто разбудил бы их за полчаса до отъезда, но серые глаза смотрели так сосредоточенно и внимательно, что ограничиться сухим указанием у него не хватило силы воли. Зато потом командир решительно развернулся, торопливо вышел и с ненужной тщательностью запер замок, как будто они были пленницами, желающими сбежать.

Но в том-то и беда, что, даже открой он им двери и ворота, не побегут. Торемки – потому что счастливы и благодарят богов за свалившуюся им в руки удачу, а упрямая сероглазая вдова – из неведомых пока Гарту соображений.

Он вернулся в большую комнату, отметил, что воины дружно уступили обязанность подавальщика наставнику маленького Кора, имя которого посмотрел в договоре на вдову Малиху, и вспомнил, что не удосужился глянуть, как звать самого торемца.

– Как твое имя?

– Хас, господин, – отозвался вор, пока добирались до базара, он решил, что не стоит называть свое полное имя. Ему еще тут жить.

Вот Малихе можно, она все равно собирается уходить на родину, понял он, почему так смотрела на ту башню. И почему согласилась отдать старухе ребенка, на которого буквально дышит. В Ардаге ее никто не найдет, да и искать не станет.

– Я не господин, а командир охраны, зови просто Лаис. – Гарт говорил эти слова всем, почему бы вдруг изменить своему правилу?

Посмотрел, как ловко расставляет по столу миски новый слуга, в центр – с мясом и рыбой, вокруг приправы и ранние овощи, блюдо с хлебцами в сторонке, кувшин с напитком ближе к командиру.

«Любопытно, зачем?» – заинтересовался Лаис, поднял крышку и понюхал, так и есть, вино.

А ведь он не заказывал! Осторожно капнув из кувшина на свободное блюдо, командир опустил в лужицу проверенный амулет. Все за столом затаили дыхание. Но ни амулет, ни вино цвет не изменили, и пены тоже не показалось. Значит, трактирщик просто решил заработать пару лишних монет? Ну, он уже заработал, только не то, чего ожидал.

Чуть прищурившись, Гарт обвел своих сотрапезников задумчивым взглядом и сдержал тяжелый вздох. Еще несколько дней, пока не сядут на судно, ему предстоит следить, чтобы они ни все вместе, ни в одиночку не устраивали пьянок, и только тьма знает, насколько это непросто! Воины, желающие выпить немного вина, гораздо изобретательнее юношей, ищущих встреч с возлюбленными. На какие только ухищрения они не пускались за эти месяцы! Наливали вино в чайники и суповые горшки, прятали бутыли в овес для лошадей, намереваясь потихоньку достать на привале, зарывали среди груза и дружно изъявляли желание ночевать на конюшне. И теперь он научился точно угадывать замыслы подчиненных как по оживленному разговору, так и по скромному молчанию.

А в этот раз будет еще труднее. Тейлах повесил на него своих горничных и не разрешил подпускать к ним ни одного воина, кроме Тулоса, которому Лаис сам теперь не намерен доверять. И значит, придется работать еще больше, а спать еще меньше.

– Наливать? – нарушил молчание Хас, выжидающе поглядывая на притихших воинов.

– Нет. Мы в поездках не пьем, – коротко сообщил Лаис, – но себе можешь налить один бокал.

– А я вообще не пью, – равнодушно отозвался торемец, – обет дал.

– Никогда? – не поверил один из ардагцев.

– Да, – просто кивнул слуга, ожидая, пока остальные положат на свои блюда еду.

Его статус был тут ниже всех, и закон он знал.

– Ты ведь получаешь оплату с сегодняшнего дня? – В голову Гарта вдруг пришла замечательная идея. – Но в дороге для тебя работы нет. Воины и сами умеют разводить костер и жарить мясо. Так вот, нечего сидеть без дела. С этого момента приказываю тебе заботиться о служанках. Все равно у тебя там воспитанник. И запомни, господин настрого наказал и близко не подпускать к женщинам никого из охраны. За этим ты тоже обязан следить, и если заметишь какие-то нарушения, сразу сообщай мне. Надеюсь, ты догадываешься, что человек, точно исполняющий приказ командира, это вовсе не тайный доносчик?

– Я в этом разбираюсь, – жестко усмехнулся Хас, и больше ни у кого не осталось сомнения, что он в самом деле знает разницу между этими понятиями.

Глава 11

– Обиделся, – вздохнула Мальяра, слушая яростный скрежет ключа в замке, тоже, наверное, считает, что она ничем не сможет ему помочь. Так ведь она и не тихоня… болтушка. Ее дело понять, кто чего стоит, вывести из себя тех, кто ходит в маске добрых овечек, и заставить показать волчьи зубы.

И одно доброе дело она для него уже сделала, выбрала не самых тихих девушек, а самых смелых и выносливых. Лучше потерпеть неизбежные споры, пока девушки немного сдружатся, чем слушать стоны трусих, когда придется ехать по горным дорогам или плыть на корабле. Настоятельница поведала ей и все собранные сестрами сведения, содержание записки Лаиса, и вдова была готова к тяготам путешествия. Но знала, что и поохать иногда придется, не стоит вызывать подозрений подруг по удаче. Или неудаче?!

– На стол подаем по очереди, посуду мыть будем тоже по очереди, – строго сообщила Малиха девушкам, с которыми успела познакомиться еще в повозке.

И тут же показала пример, быстро и ловко расставив блюда по столу и положив еды себе и Кору. Хотя есть совсем не хотелось, но показывать подругам это не стоило. За ее работой они следили с ревнивым интересом и, судя по тому, как задумчиво примолкли, начали догадываться, почему именно эту светлоглазую господин назначил старшей.

После обеда служанки решили погулять по саду, оставив самую молоденькую из них, Сайху, убирать со стола и мыть посуду.

Но Малиха с ними не пошла, ей необходимо было поговорить с Кором наедине. Кто знает, возможно, сейчас судьба предоставила для этого последний случай, и вдова отлично это понимала.

– Идем, я устрою тебя отдохнуть, сыночек, – позвала она мальчишку, и они оба знали, что сказано это не для него, Кору достаточно было знака или взгляда.

– Ты сегодня был не прав, – еле слышно сказала Мальяра, устроившись в самом углу широкой лежанки, занавешенной полупрозрачной кисеей от комаров, – когда рассердился на эту женщину.

– Она хотела меня забрать!

– Нет, это я ее попросила. Потому что доверяю ей. Она мне почти такая же мать, как я тебе, и она меня не бросила. Это я ушла… и не писала ей. А она меня искала.

– Ты сердишься? – Его голосок был так тих, как ручеек в летний полдень.

– Нет, солнышко мое, я просто за тебя очень беспокоюсь. Там будет трудно, и там будут злые люди… а ты еще очень слабый! Тебя так легко обидеть! Если бы ты ушел с тетушкой, мне было бы легче там жить, но ты не захотел ничего слушать.

– Мам… – в голосе малыша звучало отчаяние, – я так боюсь…

– Но ты ведь уже большой и все умеешь! Там, где живет тетушка, люди добрые, с плохими она не дружит.