Шёл разведчик по войне - Александр Тиранин

Пора.

Численность финского гарнизона, расположение постов, режим охраны в самой деревне он уже установил. Что — то видел из усадьбы Юлерми, что — то отметил пока по делам, по своей ли инициативе или с поручениями Юлерми ходил к односельчанам. Теперь главное заглянуть на южный склон и окрестности обследовать.

Но в одиночку рискованно. Взрослые как смотрят: если ватага ребячья бежит, значит играют или без дела болтаются, один мальчишка идёт — значит по делу. Сразу вопрос: куда? зачем? по какому делу? Подозрение может быть. Нужно либо самому подобрать трёх — четырёх ребят побойчее, но попокладистее, чтобы вместе и по деревне и за деревню. Но на это надо время. И заметно будет потом, после завершения операции, когда начнётся расследование, что он организовал группу. Так что лучше пристать к уже сложившейся. Микко стал присматриваться к деревенским мальчишеским компаниям подбирая, какая станет лучшей для него «прикрышкой» — прикрытием.

Вилхо Лаутанен. Заядлый лыжник, много времени проводит на улице. Уходит и за деревню. Это плюс. Но любит бегать на перегонки и на длинные дистанции. На бегу же, запыхавшись не много увидишь. И бегает он где лыжня подлиннее, а не там, где Микко нужно.

Витька Регонен. Легко увлекается новыми идеями, но быстро остывает, потому мало предсказуемый. И не очень часто гуляет — отец хочет, чтобы Витька стал музыкантом, и тот часами пилит дома на баяне. А тут нужен человек более или менее управляемый. Есть ещё один, Еса Каллио… но хотя ребята его любят, однако инициатив его не признают. И болтлив он, будто не карел, а… а… Однако не подобрал, не вспомнил Микко нацию, все представители которой говорят слишком много. И не важно, много говорящие люди любой нации его всегда утомляли.

Ему же нужен человек, который мог быть вожаком, и, в тоже время, к его, Микко, мнению прислушивался.

Остановился на Айно Хокконине, общительном и доброжелательном мальчишке, чем — то походившем на Шурку Никконена из Раухумаа.

Выждав когда Айно выбежал из дому на лыжах, Микко присоединился к нему. Вскоре и другие ребята подошли. Покатались со склона, попрыгали с «трамплика», маленького трамплина устроенного ребятами в переулке, от главной улицы к подножию. Интересно, но маловат трамплин. Как ни старайся, больше метра не пролетишь. Попробовали нарастить высоту стола отрыва, но нет настоящего разгона. Пробовали разбегаться с палками. Немного лучше, но всё равно мало.

Выбрав момент, когда оказались вдвоем с Айно и рядом не было других ребят, Микко предложил.

— Хорошо бы от сарая разбег сделать. Или даже…

— Во! А что если с крыши сарая, — перехватил идею Айно и загорелся ею. — Если оттуда разгоняться, да сам трамплин повыше сделать — через улицу перелетать будем. А вначале будем прыгать с сарая на сугроб! У, сила! Два трамплина по одной лыжне. Ребята! Что я придумал! Идите сюда!

Предложение всем понравилось и сразу же принялись за дело. Кто утрамбовывал и накатывал лыжню на разгоне — на сарае и вниз от сарая до дороги. Кто из комьев снега взятых с дорожного отвала сооружал новый стол отрыва. Микко, Витька и Еса принялись «рубить приземление» — подниматься «лесенкой» врубаясь ребром лыжи в склон, чтобы взрыхлить для устойчивости лыж место приземления прыгунов.

Когда работа была в самом разгаре, когда каждый увлечённо занимался своим делом и мало обращал внимания на то, что делает другой, взбежал Микко на крышу сарая, глянул на юг. И дух замер от восторга: вот оно, место — склады как на картинке. Присел, будто крепление нужно поправить и голову склонил к самому снегу. И так видно. Значит наблюдение можно вести лежа. А замаскироваться… снег высокий, под себя ложбинку разгрести, сверху на себя набросать и никто не увидит. Отлично!

— Отлично Айно придумал, — сказал Микко Витьке Регонену, спустившись с сарая.

— Да, — согласился тот. — Ни у кого теперь такого большого трамплина нет.

А Микко едва ли ни к каждому подошёл и сказал.

— Молодец Айно, здорово придумал

И все с ним согласились: действительно, Айно молодец.

— А мне пора уходить, надо кур покормить.

— А с трамплина прыгать?

— Покормлю и приду.

— Приходи, обязательно приходи.

Так уход свой зафиксировал, до начала прыжков.

Покормил кур. Снял с лыж крепления, поставил вместо них старенькие, найденные у Юлерми в мастерской. Примерно на две трети надрезал ремень на правой лыже. Заскоблил, взлохматил надрез, чтобы выглядел не резаным, а рваным. Надел лыжи и осторожно ступая, чтоб не дорвалось раньше времени крепление, направился к переулку, где ребята уже прыгали с нового трамплина и откуда неслись их победные и радостные возгласы: иные и впрямь перелетали через проезжую часть улицы, и даже дальше.

— Во! — Показал Витька Регонен поднятый вверх большой палец. Иных слов у него не было, и не нужны слова, без них ясно, что здоровски.

Микко заразился их настроением: один разок, всего один, наверно, ничего…

Устремился было через отвал на обочине, но под правой ногой лыжа вильнула и покатилась вниз по приземлению. Микко поставил свободную правую ногу позади левой и отталкиваясь то палками, то свободной ногой, съехал на одной лыже и внизу, под горой настиг беглянку.

Поднимаясь, показывал всем ребятам рваное крепление:

— Не повезло. Даже одного разика прыгнуть не удалось.

Ребята посочувствовали, а Микко зафиксировал в их памяти и это: он ни разу не прыгнул с нового трамплина.

На следующий день поменял крепление, но на трамплин не пошёл.

И за ним ни кто не забежал. Значит, забыли.

Всегда так. Он не был заводилой, но не был и отверженцем. И учился средне, и роста был среднего. Не слабак, но и не силён. Трусом его не обзывали, но и особым храбрецом не считали. Обычный неприметный середнячок. Им не пренебрегали и его не игнорировали, но о нём постоянно забывали. Его это нередко удивляло и иногда обижало, когда произойдёт что — нибудь интересное, а его не позовут. И если он начинал пенять товарищам за то, что сами пошли, а его не позвали, те искренне удивлялись: мы думали ты знал и сам не захотел идти.

В контакт со сверстниками и вообще с людьми входил довольно легко. Но больше любил быть один, ну не совсем один, с книжкой. Самые любимые книги о путешествиях и приключениях — Купер, Стивенсон, Майн Рид, Киплинг. Пробовал и Джека Лондона читать, что — то понравилось, например «Белый Клык», но пока тяжеловат был для него этот писатель. Так что одному ему скучно бывало очень редко, но характера он был не скрытного, а, скорее, уединённого.

Теперь его дело отсидеться, снять реакцию взрослых, в первую очередь разумеется, военных. Те трамплин уже видели, но пока подвоха в нём не усмотрели. Даже напротив, повосхищались смелостью и находчивостью ребятишек. Но это первая реакция, возможно информация ещё не дошла до командира.

Времени у него немного, надо плотнее работать. Сначала проверить пост в конце переулка.

Подпоясал пальто, сунул за ремень маленький топорик. Верёвку смотал в кольцо и надел через плечо, как солдат скатку. Стал на лыжи и завистливо поглядывая на ребят слетающих с трамплина, скатился в конец переулка.

Солдат посмотрел на его экипировку и спросил.

— За елкой к Рождеству?

— Нет. Лап еловых надо курам принести. Там витамины.

— Это хорошо. Молодец. Курам витамины нужны.

В лесу Микко быстро сориентировался — не первый раз здесь — нашёл большую ель с низкими, чуть не до земли свисающими ветвями. Под ней, куда снег не попадал, возле двух камней, большого и поменьше, плоского, растянул верёвку. Нарубил лапника, уложил, стянул верёвкой. И хотя был уверен, что ни кто не следит за ним, но бережёного Бог бережет, осмотрелся, надвинул край вязанки на меньший камень и отвалил его в сторону. Под ним в углублении, завернутые в парусину бинокль, компас, карманные часы, блокнот, с двух сторон очинённый карандаш, фонарик с цветными стеклами, красным, зелёным и синим.

Сунул карандаш в валенок, остальное убрал на место, прикрыл камнем. Вскинул на плечо вязанку и пошёл обратно.

У входа в деревню посмотрел вверх, на сарай. Терраска, по которой шла улица и трамплин прикрывали изрядную часть, практически весь скат кровли, кроме самого верха. Это хорошо.

Охранник критически осмотрел ношу.

— Надо было молоденьких нарубить и погуще. А будешь курам давать, кипятком ошпарь.

— Хорошо, ошпарю. Спасибо за совет.

— Ошпарь, да, — похоже, охранник остался доволен тем, что его совет чему — то научил мальчика. — Хювяя пойка[16].

Кинул вязанку в дровяник и присел на чурбан.

Так. Охраняют не очень — то строго. Не обыскивал. Это хорошо. Если по разработке, то забирать пакет надо не сразу и не всё — попадёшься, дураку понятно, что это не рождественский подарок грудничку, а набор для разведки. А на следующий день после проверки, и частями, чтоб не вызвать подозрений, если обыщут: фонарик и блокнот, часы и компас, потом бинокль. Как в задаче про волка, козу и капусту. Но кто знает, какой охранник завтра будет стоять… Может такой придира попасться, что ой — ё — ёй. Надо сегодня идти, пока не стемнело.