Турнир (СИ) - Пастырь Роман

Не лучше ли дождаться Давида Пустого и услышать его вердикт? Кому я доверяю больше? Хотя чего это я. Вопрос неправильный. Кому я не доверяю больше? С одной стороны Темный Герцог, чья дурная слава гремела на всё королевство, запертый в моём теле. С другой — Кристиан Изгоняющий, Давид Пустой и Церен Скрытный.

В момент нападения Кристиан куда-то отлучился. Давид тоже пропал. Если он здесь, в лагере, это вызывает ещё большие вопросы, нежели если он где-то в другом месте пропадает. С Цереном тоже не всё так гладко. Зачем он потащил меня в пекло? Так верит в меня? Или знал о проклятии, и меня так решили подставить, осадить?

— Ты кое-что забываешь, — вставил Герцог. — Таинство перемещения в новое тело. Об этом могли узнать.

— Уничтожить записи перед побегом ты не догадался?

— Умный какой. Тогда была сложная ситуация. Прими как данность — Кристиан и урсувайский герцог в курсе таинства.

Дерьмо-то какое. Если они в курсе, тогда будут учитывать, что Темный Герцог может возродиться. Да и его дочка тоже. Её труп ведь не нашли.

— Нашли, почему нет, — удивился старик. — Прошлое тело оставляется, а это простой способ инсценировать смерть. Под подозрением будут все те, кто в теории мог иметь доступ к таинству.

— А ты ещё кому-то рассказывал?

— То, что сам никогда не опробовал? Нет. Кая оказалась хитрее остальных, — с какой-то даже затаённой гордостью сказал Герцог.

Во что я ни капли не поверил. Мастер эмоций мог играть ими, как захочет.

Ну да ладно. Кристиан и его соратники могут быть настороже. Бдительно смотреть за всеми подозрительными личности, что неожиданно показывают те таланты, которых у них быть не должно. Если так, то я подставился. Кая тоже. Из-за своей эмоциональности показала больше, чем есть.

Вот и причина от нас избавиться. Или поставить в ситуацию, когда придётся проявить те знания, которыми мы владеть никак не можем. После чего нас прижмут к стенке и спросят, откуда секреты узнали? А мы такие — да как-то сами догадались. Нам в ответ: ну-ну, а давайте вас прикончим, на всякий случай.

Будет ли Кристиан добр, если заподозрит, что внутри меня скрывается Темный Герцог? Почему-то я сомневаюсь. Не потому, что старик меня накрутил, а потому, что не верю в абсолютную доброту и прощение тех, кто посвятил себя войне, сражениям и власти.

Как разжёг костер, сделал, что велел старик. Покров защищал от огня, так что было немного жарко, но обошлось без ожогов. В этот момент Герцог снова перехватил контроль над энергией и влил часть её внутрь эссенции, после скомандовав глотать.

Как только эссенция попала внутрь, она начала растворяться, и высвободившаяся сила столкнулась с проклятием. Что-то такое старик сделал, отчего то ужалось, потеряло силу и оформилось в шар.

— Готово, — сказал он устало. — На какое-то время я пропаду. Постарайся не умереть.

«Да уж постараюсь», — подумал я, увидев, как в нашу сторону идёт Пустой.

Глава 9. Ненужный конфликт

Появление Давида я счёл новостью, не предвещающей ничего хорошего. Кая его встретила подозрительным взглядом. Резано никак не прореагировал, но и с пути отказался уходить, мешая приблизиться ко мне.

Давид остановился перед ним, смерил взглядом, надвинулся на парня, но тот не шелохнулся.

— Мастер, а мы-то вас потеряли, — сказал я.

Давид пришёл не один. За его спиной маячили два суровых, крепких воина.

— На нас напали совсем недавно, — продолжил я говорить. — Дороманцы жнеца призвали. А вас нигде нет. Воины умирают, а вас нет, — театрально сказал я, будто удивлялся этой новости.

— За языком следи, — огрызнулся Пустой. — На то вас и тренируют, чтобы вы с пустыми угрозами могли справиться. Мне уже рассказали про твои геройства. Иди за мной.

— Мне и здесь хорошо.

Велев идти за ним, Давид было развернулся, но, услышав мои слова, остановился и замер. Пригляделся ко мне, уставился в ту точку, где находилось проклятье. Улыбнулся гаденько.

— Если не хочешь, твоё право.

Развернувшись, Давид ушёл в ночь.

Что бы это ни значило, хорошего отношения к нему это не добавило.

— Мудак, — высказалась Кая.

— Он стратегический ресурс, которым никто не будет разбрасываться, посылая на передовую. — тихо заметил Резано.

— И поэтому он не полез в пекло? — хмыкнул я, — Вовсе не потому, что струсил и побоялся за свою жизнь?

Умом я понимал, что поступил неправильно, испортив с Пустым отношения. Но эмоции требовали послать его в задницу.

Что-то во всей этой истории было неладно.

Зачем Церен появился у нашей палатки? С момента объявления тревоги до его прихода прошло слишком мало времени. Не верю я, что он спокойно спал, услышал шум, подумал, не прихватить ли ученичка, добежал до меня, повёл на передовую… Не верю и всё. Скорее он заранее знал о нападении и прихватил меня, чтобы… Что именно я не знал. То ли подставить, то ли испытать, то ли шутки ради. Все три варианта имели право на существование.

— Вы бы спать легли, — предложил Резано. — Я покараулю.

— Я тебе не настолько доверяю, — показала зубы Кая.

В смысле буквально показала. Будто кошка воинственная.

— А я бы поспал. Если что, будите, — сказал я и вернулся в палатку.

Мутная какая-то ночь.

***

Кая наблюдала за языками пламени. Сидела, поджав ноги к груди, обхватив их руками и положив подбородок на коленки. Распущенные волосы закрывали лицо по бокам. Резано сидел рядом и клевал носом. Караульный из него вышел посредственный.

Почувствовав зов, Кая подняла голову и вгляделась в ночной лагерь. После нападения увеличилось количество патрулей, но большая часть людей, убедившись, что сражение кончилось, разбрелись по своим палаткам.

Те, кто шли по темному пути, делились на две категории. Кто-то освоил одно-два таинства, нахватавшись по верхам. Обычно они владели каким-нибудь темным кинжалом, который не особо-то и темный. Просто сгусток энергии, приправленный эмоциями. Вторая категория — настоящие адепты. Выражалось это не в количестве изученных таинств, хотя их было в разы больше, чем два, а совсем в другом — в способе взаимодействия с миром.

Для Каи ощущать чужие эмоции было также естественно, как чувствовать лучи солнца на коже. Они незаметны глазу, но сразу понимаешь, когда припекает.

Эмоции и темнота. Вот что хорошо ощущали тёмные практики. Когда-то Кая задавалась вопросом, почему именно темнота. Почему не эмоции и свет или любая другая стихия. А потом поняла, что всё проще, чем кажется. Чувства и эмоции — это то, что всегда находится в темноте. Темноте человеческих душ.

Помимо всего прочего, у темных был способ общения на расстоянии. Не полноценная речь, а что-то типа набора сигналов. Услышав, как всколыхнулась темнота, Кая удивилась. Кто-то приглашал её к беседе. Первый порыв сходить проверить, кто это такой, Кая задавила. Она и так слишком много показала перед урсувайцами, которые ещё помнили, что хороший темный — мертвый темный.

Среди лагеря она приметила много кого, владеющего темными таинствами. Но это были посредственности. Как раз те, кто нахватался по верхам. Неудивительно, что урсувайцы, соседствуя с темным герцогством, как называли земли её отца, что-то да смогли изучить. Настоящих адептов Кая не встретила. Закономерно, ведь те семьи, что практиковали это направление, служили Темному Герцогу и пали во время войны. Кто-то из них мог уцелеть, но маловероятно. Тем интереснее было узнать, кто же это пообщаться приглашает.

Кто это может быть — Кая знала. Тот мужчина, что принял участие в битве. На дороманцев он напал с другой стороны, помог ей в бою, но лица его Кая не видела.

Что ж… Если он так хочет пообщаться, то ещё даст о себе знать. А бегать ночью неизвестно к кому она не собирается.

***

Весь следующий день разговоры крутились вокруг ночного нападения. Это было хорошей новостью — так я смог быстро узнать, что и в какой последовательности произошло.