Искатель. 2011. Выпуск №11 - Наталья Смехачева

Что случилось дальше, почему она здесь? Голова гудела. Она потрогала лоб, погладила себя по голове. Встала с кровати, которая жалко скрипнула, осмотрелась. Сумочки не было. Ни на обшарпанном столе, ни где-то еще. Ограбили и похитили? Или наоборот. Хорошо, что не убили. А в сумочке, кроме дамских "штучек" лежало всего двести рублей — невелика потеря. Кому они могли понадобиться? Она подошла к двери, дернула за ручку. Дверь безмятежно открылась, впуская внутрь лачуги яркий солнечный свет. "Где я?" — подумала Маша, оглядываясь. Вокруг было поле, а дальше — лес. Вот вам и сказка про "Машу и трех медведей". Где-то вдалеке было слышно, как по дороге мчатся машины. Она постояла немного," приходя в себя, а потом пошла вперед к дороге.

Между тем кабриолет Збруевой уже приближался к двести шестьдесят пятому километру. Но вокруг не было ни души. Вдоль трассы шумели зеленые деревья, и все. Ни машин, ни людей. Коля двигался за кабриолетом не отставая. Наверное, они зря сделали так, но что-либо менять было уже поздно. Я высунулся из машины, ожидая, что что-то произойдет, но… ничего не происходило. Збруева подкатила к указанному месту, остановилась. Вылезла из автомобиля. Через некоторое время подъехали и мы с Карамзиным.

— И где же ваш Гена? Может быть, вы должны были с ним связаться по телефону?

— Нет, он сказал подъехать ждать.

— Что будем делать мы? — Коля посмотрел на меня. Я понуро пожал плечами.

— Он не дурак. Сейчас, наверное, сидит где-нибудь с биноклем и за нами наблюдает. Поэтому вряд ли подъедет сюда.

— Скорее всего, так оно и есть.

— Что же будет с Машей? — Я тяжело вздохнул.

В это время из-за поворота появилась патрульная машина ГИБДД. Я не обратил на нее внимания, потому что смотрел во все глаза на деревья, словно действительно где-то там мог спрятаться Машин похититель. Коля интуитивно напрягся. Как у каждого водителя, даже пусть и сотрудника милиции, машина с мигалками вызывала у него тревогу. И хотя мы ничего не нарушили, Коля подумал, что это по их душу. Он вылез из своего автомобиля и приготовился объясняться с сотрудниками ГИБДД. Те действительно подкатили к нам и остановились, перекрыв таким образом путь к отступлению. Из машины вылез один из сотрудников, второй остался за рулем.

— Ваши документы? — произнес он, подходя ближе.

Коля достал права, техпаспорт на машину. Почему-то он решил, что не стоит в данной ситуации размахивать своими милицейскими "корочками". В это время из патрульной машины вылез второй милиционер и направился к кабриолету Збруевой. Я увидел это в зеркало заднего вида и насторожился. Между тем сотрудник ГИБДД подошел к Збруевой и посмотрел на нее. Она как-то странно отшатнулась. Меня это удивило, и я заметил, как милиционер быстрым движением поднял с сиденья сумочку Збруевой, в которой лежал конверт с перстнем.

— Коля, это он! — крикнул я и попытался открыть дверцу машины. Но милиционер предвидел это, и в его руке тут же оказался пистолет.

— Сидеть! Если не хочешь пулю в башку, сиди тихо.

Коля оттолкнул его напарника так, что тот повалился на землю, и перемахнул через капот автомобиля. Прогремел выстрел. Збруева закричала. Я воспользовался этим, распахнул дверцу машины и кинулся на патрульного. Ударом правой я сбил его с ног, и он повалился в придорожную траву. Я ногой отбросил выпавший у него из руки пистолет. Затем нанес еще пару ударов, от которых милиционер затих. Коля в это время уже скручивал его напарника. Документов у "сотрудников ГИБДД" не оказалось.

— Что вы сделали, — закричала Збруева, — вы убили его!

Она выбралась из машины, склонилась над лежащим и заплакала.

— Нет, только оглушил. Минут через пять отойдет. Это ему за подъезд и за разбитую лампочку. Которую, кстати, недавно вкрутил сосед с первого этажа, а не работники коммунальной службы.

— Где она?

Геннадия Бойко и его напарника в форме сотрудников ГИБДД Колины коллеги доставили в отделение милиции, и сейчас он сидел в кабинете Загнойко. Кроме полковника здесь были я и Коля.

— Кто "она"?

— Та женщина, которую ты похитил, — я начинал вскипать.

— А, эта. Я ее в деревне Вешаловке высадил, там и ищите. В заброшенном сарае. Я в нем иногда останавливался, когда на охоту ходил. Там неподалеку лесок. Но и от дороги он не далеко, так что она найдется. Я ей снотворного вколол, скоро отойдет и очень удивится…

Загнойко поманил Колю и велел ему и еще одному сотруднику быстренько смотаться туда. А я между тем наседал на псевдогибэдэдэшника.

— Откуда форму взяли?

— Да это брат мой, он раньше в ГАИ работал, вот форма и осталась, а машину… угнали.

— Оружие где взяли?

— Купили, у кого не скажу, хоть режьте.

— Ладно, это нас пока не очень-то интересует. Зачем тебе перстень понадобился?

Геннадий прищурился, словно раздумывая, говорить ли ему правду или соврать.

— Что молчите, срок вы себе уже намотали, — подключился к разговору Загнойко, — так что будьте откровенны.

— Ну, это давняя история. Этот перстень мне жена подарила. Она у меня бизнесвумен. Это мы в ее доме на Дачном живем и ее деньги тратим. А я так, пропащий, как она говорит. Когда ее папа умер, тесть то есть, этот перстень она подарила мне. А буковки на нем — это инициалы ее деда, с которого, как она считает, и начался их род. Его в революцию раскулачили, он богато жил, а перстенек где-то заныкал. Когда из лагерей вернулся, откопал и носил до самой смерти. А мне она его подарила, будто бы этот перстень удачу приносит. Мне не приносил, а ей фора шла.

— Похоже, что вы не очень-то любите свою жену?

— А за что ее любить, курва она. Вот я и боялся, что если она узнает, где был найден перстенек, то разведется со мной. Я ведь сразу понял, где его потерял.

— Значит, вы подтверждаете тот факт, что в ту ночь, когда убили Решетову, были вместе с ней?

— Подтверждаю, но я ее не убивал!

Я аж поперхнулся от такой наглости.

— Вот наглец, мало тебе одной бабы, так ты еще и на жену Решетова позарился. Збруева тоже была твоей любовницей?

— Почему была? Я ее до сих пор люблю. А к Решетовой порой захаживал по старой памяти. Мы же с ней и с ее мужем в одном магазине начинали. Только он сейчас вон кто, а мы с Ольгой так никем и остались.

— А убивать-то Решетову было зачем?

— Да не трогал я ее, ну, покувыркались мы с ней, и все. Когда ее любовник укатил, я это увидел, решил зайти. Моя жена в командировке, почему бы не пообщаться со старой приятельницей? Пришел, она обрадовалась, выпили. Я уже был подшофе, она тоже. Посидели немного, переспали, и я ушел.

— А сидели где?

— Да у нее в комнате на втором этаже. А что, вы перстень где-то в другом месте нашли?

— Да. В бассейне.

— Но мы с ней не купались. Зачем мне лишние разговоры, вдруг кто-то бы нас там увидел? Решетов если бы узнал, наверное, тут же меня и похоронил бы.

— Во сколько вы ушли от нее?

— Ну, не знаю, часа в два, наверное. Спать очень хотелось, а с ней я оставаться не хотел. Ну не люблю я после секса оставаться с бабой в одной постели.

— А как же с женой? Будете врать, отдадим вас Решетову.

— Честное слово, — Геннадий даже перекрестился. — Мы и с женой-то после этого спим в разных комнатах. Ну, бзик у меня такой…

— Откуда вы узнали, что перстень у меня? — Я сел напротив Бойко.

— Так я за Решетовым следил. Он фигура заметная, не перепутаешь. Я наутро узнал, что его жену нашли в бассейне мертвой. Подумал, все, конец мне. А потом оказалось, что менты считают, что она сама утонула. В доме никаких отпечатков не нашли, ни моих, ни этого, ее любовника. Все кто-то как будто специально стер. Почему она в бассейне оказалось, для меня тоже было загадкой. Утром я обнаружил и то, что перстень мой пропал. Все в своем доме облазил — нет его! Я тогда сильно пьян был и не помнил, надевал я его, когда к Решетовой шел, или нет. Дома не нашел, ну и подумал, что мой перстенек у нее в комнатке остался. Если его Решетов найдет, все равно ведь узнает, что это мой, тогда похоронит меня заживо, и наше прежнее знакомство не поможет. Следить за ним начал сразу же и увидел, как он к вам в офис приехал. Потом прислуга ихняя проговорилась, что вы перстень какой-то с буковками нашли, я сразу понял, что это мой. Захотел вернуть. Вы же его просто так не отдали бы?

— Так ты бы вразумительно сказал, что тебе было нужно, а то "где это?", "что это?", догадайся, мол, сам. Отдать бы не отдал, но хотя бы мы знали, чей он. — Я потер ушибленную голову.

— Ага, и меня бы все равно в кутузку.

— Один перстень — это еще не доказательство. Прямая улика, да.

— Вот и я говорю. Алиби-то у меня нет. Никто ведь меня у нее не видел.

— Хорошо, допустим, мы вам верим, но теперь вы себе не помогли, а только навредили, и срок вам все равно светит.