Дом на семи ветрах - Дениза Алистер

Глаза Кэт были полны слез, поэтому она не видела, что он едва сдерживает ярость: опасный огонь зажегся в глазах.

— Я не настолько глупа, Ред, чтобы не замечать, что мои несчастья радуют тебя, не так ли? — обвиняла она. — Главная моя ошибка в том, что я не поняла, насколько далеко ты зашел в своей жажде мести. Ты действительно хочешь заниматься со мной любовью, чтобы отомстить и унизить? Хотя слово «любовь» здесь абсолютно неуместно, ты не находишь? — На мгновение слезы прервали поток ее слов. — Что ты собрался делать, Ред? Придумывать мне новые испытания? Нет такой жертвы, на которую не мог бы пойти мужчина ради своих целей. Но знай: мне противны твои прикосновения, — добавила она с вызовом. — Может быть, ты подумаешь о других способах достижения своей цели, потому что, черт возьми, я не дам тебе такой возможности.

Его нога раздавила осколки упавшей на пол чашки, когда он двинулся к ней. Он уселся на край диванчика и сжал в ладонях ее лицо. Глаза его метали молнии, и от страха она была вынуждена приподняться.

— Ну, бей! — с вызовом бросила она. — Я знаю, что ты ненавидишь меня за то, что я из семьи Келвей. По крайней мере, это честнее, чем притворяться…

— Притворяться? — Его голос стал хриплым.

— Притворяться, будто я тебе нравлюсь, — выпалила она. — Знаешь, я не настолько глупа, чтобы поверить тебе. Быть пешкой в твоих руках — это верх унижения. Я чувствую себя запятнанной.

Голубые глаза Реда злобно сверкали, и Кэтрин инстинктивно попыталась отпрянуть, но его пальцы запутались в ее волосах, и она вскрикнула от боли.

— Врешь, — прорычал он, — ты чувствуешь мои прикосновения по-другому.

Эти слова вызвали в ней бурную реакцию. Она закрыла глаза, не в силах протестовать, хотя это было единственным ее разумным желанием. Она услышала его хриплое дыхание и стон. У Кэтрин не было сил противиться его поцелую. Он упал вместе с ней на постель, и они лежали, прижавшись бедрами друг к другу.

Желание, охватившее Кэтрин, было всепоглощающим; его могла утолить лишь агрессивная мужественность Реда, заставлявшая ее дрожать как в лихорадке.

— Так, стало быть, ты считаешь себя запятнанной, Кэтрин? — Хриплый голос был почти неузнаваем. Мгновение Ред изучал ее покрасневшее испуганное лицо; в глазах его пылал огонь. Он попытался пресечь ее попытку отодвинуться, затем, немного подумав, перевернулся на бок, провел дрожащими руками по своим спутанным волосам и поднялся с дивана. — Если ты собираешься нападать на меня, используя голую правду, крошка, то постарайся, чтобы она на самом деле была таковой, — медленно произнес он. — И если это послужит тебе утешением, то я вовсе не хотел, — он презрительно усмехнулся, но глаза его пробегали по телу Кэтрин с чувством, которое он пытался побороть, — касаться тебя, крошка, — хрипло закончил он фразу.

Он наклонился к ней, поднял прядь ее тяжелых волос, пропустив их сквозь пальцы; на лице его застыло почти отстраненное выражение.

Кэтрин охватило чувство смятения: она, чего греха таить, страстно жаждала его прикосновений. Ощущение было бессознательным ответом на эротические волны, все еще сотрясавшие ее тело. Она обеими руками взяла его руку и, повернув ее ладонью к себе, прижала к губам.

Он вздрогнул, как будто от удара, и из груди вырвался хрип.

— Что это значит, Кэтти, роли переменились?

Понимая, что полностью выдала себя, Кэтрин опустила глаза.

— Я хотела… — Она закусила губу, подумав, что может написать целый трактат о том, как сделать нелегкое положение еще более затруднительным.

— Через час, ну, может, через два, ты вновь обвинишь меня в том, что желание заниматься с тобой любовью вызвано моим чувством мести…

Она взглянула на него, вне себя от волнения:

— Ты не можешь отрицать, что это так. Как далеко заходит твоя стратегия, Ред?

— Ты так предсказуема, — бросил он, и выражение его лица стало циничным и жестоким. — Я даже вижу, как крутятся колесики у тебя в голове.

— Предсказуема?! — вскипела она, натягивая повыше рубашку, зная, что его глаза постоянно прикованы к ее обнаженным плечам. — Это ты предсказуем, — воскликнула она, разрываемая желанием броситься в его объятия и инстинктом самосохранения, который подсказывал ей проявлять максимальную осторожность. — Ты сделаешь все, что можно, чтобы насолить моему отцу… — Гнев растаял, и на ее лице появилось выражение печали. — Именно поэтому ты держишь меня в плену, Ред.

Она пожала плечами. Я ничего для него не значу, твердила она себе, просто орудие мести. Не становись жертвой своих собственных чувств, Кэтрин, продолжай ненавидеть его. Иначе пропадешь.

— Если бы это было так, Кэтти, я бы вступил с тобой в связь, когда тебе было шестнадцать лет. Ты смотрела на меня такими глазами, что, казалось, растаешь, если я коснусь тебя, — напомнил он, и жилка на его виске забилась с отчаянной силой. — Подумай об этом и постарайся вспомнить, что у тебя самые выразительные глаза, которые я когда-либо видел. Они не умеют лгать. — Он произнес фразу медленно и веско, а затем направился к двери.

8

— Пытаешься быть полезной?

Кэтрин продолжала печатать, с трудом продираясь сквозь исписанные мелким корявым почерком страницы записной книжки. Она слышала, как Ред вошел в комнату, и ощутила запах костра, торфа и моря, ворвавшийся в комнату вместе с ним.

— Не хочу, чтобы меня обвинили в том, что я живу за твой счет… — пробормотала она, не поднимая глаз. На самом деле ей нужно было сосредоточиться на чем-то, отвлечься от обуревавших ее мыслей. — Или тебе неприятно, что кто-то видит твои наброски?

— У меня нет абсолютно никаких возражений, только по поводу твоего тона.

— Я сознательно пытаюсь взбесить тебя. — Весело сказала она.

Он накрыл своей большой ладонью ее пальцы, прижав их к клавиатуре, и предостерегающе произнес:

— Я тебе этого не советую.

Она подняла голову и посмотрела на него с нескрываемым презрением:

— Я не просила тебя привозить меня сюда. Если тебе не нравится мое общество, отвези меня к ближайшей автобусной станции и высади. Я уже обошла всю округу по миле во всех направлениях, и единственным признаком, что эти места обитаемы, были стада овец.

— Какая любознательность, крошка, — заметил он иронично. — Если бы ты меня спросила, я бы тебе сказал, что нашей ближайшей соседкой является Рут Кроули. Она живет в маленьком замке… в семи милях от моего скромного пристанища.

— Тебя не было здесь, у кого бы я спросила? — отозвалась она, расстроенная его сообщением.

Утром она медленно одевалась, откладывая неизбежную стычку, которая произойдет, когда они встретятся внизу. А потому была сильно разочарована, обнаружив, что в доме одна-одинешенька.