Тарзан неукротимый - Эдгар Берроуз

Кости сохранились хорошо, их, очевидно, никто не трогал, мясо же, видимо, склевали грифы. Несчастный погиб, сорвавшись со скалы, на это указывали переломанные кости, а остатки снаряжения свидетельствовали о давности произошедшего. В этом защищенном месте, на дне ущелья, где не водились львы, никем не потревоженные кости могли лежать веками.

Рядом со скелетом валялся шлем из кованой бронзы и ржавая передняя часть стального панциря, по другую сторону – длинная рапира в ножнах и древняя аркебуза.

Судя по костям, человек этот был крупный, недюжинной силы, иначе не смог бы проникнуть в глубь Африки с таким громоздким и в то же время бесполезным вооружением.

Человек-обезьяна испытал невольное восхищение перед этим безымянным путешественником из прошлого. Какое мужество! Какая сила воли! Узнать бы еще его историю…

Тарзан нагнулся, осматривая останки. Ни кусочка кожи Ска не оставил. Обувь исчезла, если человек вообще был обут. На земле лежало несколько пряжек, подтверждающих, что большая часть амуниции была сделана из кожи. Под костями одной из рук Тарзан обнаружил металлический цилиндр дюймов восемь в длину и два в диаметре. Подняв находку, он увидел, что цилиндр, покрытый густым слоем лака, прекрасно сохранился, будто не пролежал рядом с владельцем в течение столетий.

Конец цилиндра закрывался вращающейся крышкой. Внутри оказался свиток пергамента. Развернув свиток, Тарзан обнаружил несколько потемневших от времени листков, густо исписанных каллиграфическим почерком на языке, похожем на испанский. На последнем листке была грубо набросана карта с многочисленными знаками и сносками, разъясняющими эти знаки. Тарзан ровным счетом ничего не понял и после беглого осмотра вложил листки обратно и хотел было бросить на землю рядом с безмолвными останками их прежнего владельца, однако в последний миг передумал и сунул цилиндр к себе в колчан.

Бросив прощальный взгляд на кости, Тарзан начал штурмовать западную стену ущелья. Медленно, с частыми передышками, он подтягивал вверх свое ослабевшее тело, чудом не срываясь вниз.

Сколько времени продолжался изнурительный подъем, Тарзан не знал, а когда наконец выбрался наверх, то, обессилев, рухнул на землю в нескольких дюймах от края бездны, но отползти уже не мог.

Наконец, ценой неимоверных усилий он встал на колени, уперся руками о землю, поднялся, пошатываясь, в полный рост, расправил плечи, решительно тряхнул головой и двинулся вперед нетвердой походкой, чтобы продолжить свою геркулесову борьбу за существование. Он искал глазами очередное ущелье, где можно было бы укрыться от немилосердно палящего солнца. Западные горы несколько приблизились, хотя и казались нереальными при ярком солнечном свете. Они как бы дразнили его своей близостью в тот момент, когда его охватило изнеможение, из-за которого они могли навсегда остаться недоступными.

За горами лежала местность, богатая дичью. Если не появится ущелье, он погибнет от палящих лучей. Над Тарзаном по-прежнему кружил Ска, и ему казалось, что зловещая птица спускается все ниже и ниже, как бы угадывая в его слабеющей походке приближение конца, и с потрескавшихся губ Тарзана сорвалось грозное рычание.

Движимый исключительно силой воли, Тарзан преодолевал милю за милей, яростно сопротивляясь судьбе. Человек менее выносливый давно бы уже лег на землю, чтобы умереть и тем самым избавиться от мучений. Тарзан шел чисто механически. Его шатало, в голове стучала лишь одна мысль – вперед, вперед, вперед!

Горы виделись ему туманно-расплывчатым пятном, Время от времени он начисто забывал про них, мучимый вопросом, к чему все эти страдания, а иной раз его охватывала ненависть. В воспаленном мозгу возникали галлюцинации, в которых горы представлялись ему невидимками, убившими дорогого ему человека. Вот только он никак не мог вспомнить, кого же, и зачем он преследует их?

Чтобы отомстить?

Мысль эта укреплялась, придавая ему силы. Возникла новая цель, вдохнувшая в него второе дыхание, и походка Тарзана на какое-то время сделалась увереннее. Но вот он споткнулся, упал, а когда попытался встать, оказалось, что это ему не под силу. Он смог проползти на четвереньках несколько ярдов, затем ткнулся лицом в землю и затих.

Вскоре послышалось тяжелое хлопанье крыльев. Перевернувшись отчаянным рывком на спину, он увидел Ска, резко взмывшего ввысь. Сознание Тарзана мгновенно прояснилось.

«Неужели конец? – подумал он. – Неужели гриф чует, что я скоро умру, и поэтому перестал бояться?»

И тогда мрачная улыбка тронула распухшие губы человека-обезьяны, которому пришла в голову неожиданная спасительная мысль. Он прикрыл глаза рукой, чтобы защитить их от мощного клюва Ска, замер, затаив дыхание, и стал выжидать.

Солнце зашло за тучи, и Тарзан наслаждался покоем. Вдруг он почувствовал, что засыпает, а этого нельзя было допустить. Тарзан боялся, что, заснув, он уже никогда не проснется. Мобилизовав всю свою волю, он боролся со сном. Ни один мускул распростертого тела не дрогнул, и кружившийся над человеком Ска решил, что тот умер. Наконец-то он будет вознагражден за долготерпение!

Круг за кругом спускался он к мертвецу, держась настороженно. А вдруг человек спит? Или же прав он, Ска, и смерть получила возможность распоряжаться этим могучим телом? Неужели сердце великого дикаря умолкло навеки? Невероятно!

Осторожно кружа, Ска дважды едва не садился на обнаженную грудь человека, но в последний миг пролетал мимо. Но на третий раз когти его коснулись смуглой кожи, и в ту же секунду последовала молниеносная реакция. Мертвое тело внезапно ожило. Рука сорвалась с изможденного лица, и не успел Ска сообразить, что произошло, как оказался в плену.

Ска отчаянно сопротивлялся, однако человек одержал верх, и через мгновение Тарзан сомкнул челюсти на горле пожирателя падали. Мясо грифа оказалось жестким, с неприятным запахом, но все же это была еда, а кровь – питье. Тарзан из племени обезьян, обладавший привычками человека, испытывал отвращение к подобной пище, но совсем другое дело – умирающая от голода обезьяна.

Человек-обезьяна утолил первый голод, припрятал остальное мясо, повернулся на бок и, чувствуя себя в безопасности, уснул.

Разбудили его потоки дождя. Тарзан ловил ладонями драгоценную влагу и отправлял ее в пересохшее горло. Несколько кусков мяса вместе с кровью и дождевой водой хорошо подкрепили его, влив новые силы в его усталые мускулы.

Он снова отчетливо мог видеть горы, и, хотя было пасмурно, мир выглядел ярче и веселее, ибо Тарзан знал, что спасен. Стервятник и дождь спасли его в тот самый момент, когда смерть казалась неизбежной.