Роза песков (СИ) - Ром Полина

В кибитке матери, он расстегнул пояс и снял саблю. Посидел, отдыхая и слушая мерное сопение женщин, но все же, чувствуя некоторое недоумение, не стал отстегивать лук, решив проверить все сам и выяснить подробности. Сидел в распахнутом пологе кибитки и терпеливо ждал.

Через некоторое время, поняв, что горбун и сопровождающая женщина не собираются возвращаться, он задумался. С одной стороны, горбунов в их отряде не было, с другой – лунный свет обманчив, мало ли, что ему показалось. В лагере было тихо. Животные вели себя абсолютно спокойно. Значит угрозы не было, как не было чужаков или леардов в окрестностях. Промаявшись некоторое время непониманием ситуации, он решил все же сходить и проверить – может, просто рабыня пошла развлечь кого-то из военных.

Немного побродив у границ лагеря, не услышав поблизости людей, он совсем было решил списать увиденное на шутки Хирга и игру теней – померещилось, бывает. Пустыня близко, а там еще и не такое привидится. Однако, простой черный сарх, который от нашел, ясно говорил о том, что нет -- не померещилось. Сарх даже был еще чуть влажным от чужого дыхания.

Гуруз вспыхнул от радости – похоже, он обнаружил беглого раба с подружкой! Он пойдет за ними, вернет их, и отец обязательно похвалит его. Ведь никто, кроме него не заметил побега! Правда, его сабля вместе с поясом осталась в кибитке матери, но лук был с ним, как и кинжал, дорогой подарок отца.

Он шел за беглецами, временами даже видя их. И так и не мог понять в обманчивом свете лун, кто эта крупная служанка и хрупкий горбун рядом с ней. Только почти догнав, он с ужасом узнал Нариз! Сестра решила сбежать со своим любовником! Опозорить всю семью и, может быть, даже развязать вражду. Мысленно не раз обозвав ее дочерью хирга, Гуруз добавил скорости.

Однако, сцена, которую он застал, догнав беглецов, была совсем не похожа на любовные объятья. Пусть у Гуруза еще не было своей жены, но не так ведут себя женщины со своими мужчинами!

Подарок отца - кинжал с золотой ручкой четко вошел со спины в сердце насильника.

Сейчас, возвращаясь к месту стоянки, Гуруз, как ни странно, обдумывал, получится ли скрыть от отца эту попытку бегства – все же Нариз была ему хорошим приятелем раньше, когда ее еще не засадили в юрту. И ему было просто жалко бестолковую девчонку. Да и закончиться для семьи эта история могла очень плохо. Пожалуй, лучше промолчать и постараться все скрыть.

К лагерю подходили, когда на горизонте уже слабо зажелтела тонкая полоска рассвета. И хотя Нариз машинально переставляла ноги, полностью вымотанная, именно она схватив Гуруза за рукав, сказала:

-- Стой!

Брат, полностью погруженный в свои мысли, не сразу понял, что она от него хочет, недоуменно вскинул голову. Нариз, ткнув рукой в сторону лагеря, сказала:

-- Послушай! Там что-то не так!

Звуки с той стороны, и вправду, доносились странные. Это было похоже на эхо битвы, и Гуруз рванул было туда на помощь, но Нариз со слезами на глазах вцепилась в его руку, и ему пришлось волочь почти беспомощную девушку, хромающую на обе ноги, резко подгоняя ее.

К тому времени, как они дохромали-добежали до ближайшего к лагерю холма, звуки частично стихли, но оба уже четко понимали – в лагере неладно.

К вершине холма ползли сперва на четвереньках, потом Гуруз лег на живот и заставил то же сделать сестру. Редкие кусты на макушке холма почти не защищали от чужих взглядов, и тем не менее они рискнули немного высунуться.

Ложбина, где располагался лагерь, была довольно обширной. И то, что они увидели сейчас, заставило Гуруза сделать попытку рвануть на помощь, однако Нариз с неожиданной силой и какой-то звериной гибкостью навалилась на него всем телом и просто припечатала к земле.

Все, почти все свои были мертвы. У догорающего костра со стрелами в груди и горлах в нелепых позах лежали охранники. Некоторые, похоже, успели вскочить, но отойти от костра так и не смогли.

Мертвы были рабы, мертвы были воины из тех, кто не дежурил этой ночью. Даже многие кони погибли, кто от стрел, а кого и добили, перерезав горло. В лагере хозяйничали чужаки в почти таких же одеждах, что и воины отца, с небольшой разницей – их лица были закрыты тряпками на манер женского сарха.

Вцепившись зубами в рукав, чтобы сдержать крик, Гуруз смотрел, впитывая в себя детали побоища, пытаясь понять, можно ли сделать хоть что-то. Рядом тяжело дышала Нариз, наполовину придавив его тело к земле и шепча на ухо:

-- Молчи, не двигайся, молчи. Там смерть…

Самым странным для брата и сестры было то, что рядом с предводителем стоял изрядно избитый, трясущийся, но абсолютно живой шаман Сахи. Шаман, который остался в стойбище. И раны его отнюдь не были свежими – они не кровоточили, а давно засохли.

Гуруз жевал свой рукав от злости и ненависти и смотрел, как к предводителю, который скинул с лица тряпку, подволокли странно повизгивающего Бангыз айнура – из левого плеча у него торчала стрела. Он мог сопротивляться, мог взять саблю в правую руку, но вместо этого причитающим голосом выговаривал:

-- Джан айнур, я готов жениться на твоей дочери! Хоть сейчас готов! Ты всегда будешь почетным гостем в моем доме!

Мужчина-предводитель криво усмехнулся и даже не стал отвечать этому слизняку. Нариз, ощущая всем телом напряжение брата, держала его мертвой хваткой, понимая, что от того, удержит ли она его, зависит сейчас главное – выживут ли они. В то же время она жадно поедала глазами картину разоренного стойбища, пытаясь понять, что произошло, кто эти люди?

Несколько человек-врагов ходили по лагерю, перерезая горло всем, кто подавал хоть какие-то признаки жизни. Один из них, ловко вскочив в кибитку Нариз, выкинул оттуда какие-то вещи, тюки с приданым, вытолкнул сундук, с грохотом рухнувший на землю и вываливший из нутра одежду Нариз. Затем, всего на мгновение воин вернулся в кибитку и спрыгнул, вытирая окровавленный кинжал большой тряпкой. «Там была связанная Хуш. Похоже, этот…убил ее».

Ситуация настолько не укладывалась в представление о мире прежней Натальи Леонидовны, что сейчас она смотрела на все это с какой-то отстраненностью. Похоже, что такая заторможенность была вызвана реакцией перегруженной психики. Нервная система Нариз спасала свою хозяйку от сумасшествия.

Четверо тащили откуда-то из-за кибиток залитого кровью Барджан айнура. Стоять он не мог – на штаны, сквозь прореху на бедре, довольно обильно текла кровь. Его тяжелое вырывающееся тело доволокли и тоже бросили под ноги предводителю. Дико визжащую и сопротивляющуюся Ай-Жаму тянули по земле прямо волоком за косы. Один из убийц смеясь говорил:

-- Эта дикая кошка, чуть не выгрызла Соржу горло. Ай-я, какая женщина!

Когда Ай-Жаму дотянули до предводителя, тот лично перерезал ей горло.

Гуруз странно всхлипнул и затих, под телом Натальи. Его мышцы расслабились – мальчишка просто потерял сознание. Ветерок от стойбища дул в их сторону, поэтому Наталья совершенно отчетливо слышала все разговоры, терялись только отдельные слова, ругательства или оскорбления, с которыми обращались друг к другу Барджан айнур и предводитель с бритым подбородком.

Суть конфликта, однако, она поняла абсолютно отчетливо. Этот самый Джан айнур решил выдать свою дочь за завидного жениха, Бангыз айнура. Пригласил его в гости и почти договорился. Однако, Бангыз решил набить себе цену и взял время на подумать.

Тут подсуетился Барджан айнур, прислав в подарок якобы на будущую свадьбу десяток отборных овец, от которых в течении месяца и передохли все стада Джан айнура.

-- Ты, правда, думал, что я не догадаюсь, Барджан?! Смотри сюда…

Джан айнур грубо схватил за волосы трясущегося Сахи, бросил его на колени лицом к Барджан айнуру и добавил:

-- Твой шаман оказался слаб духом и очень разговорчив.

Сахи дрожал, но молчал, не глядя в глаза своему старому другу. Похоже, старик уже не очень понимал, где он находится, и что происходит…

Оттолкнув ногой слабо дергающееся тело шамана, держа в руке кинжал, покрытый маслянисто-блестящей красной пленкой, Джан айнур продолжал говорить, глядя в лицо врагу, которого двое воинов удерживали на коленях у его ног: