Безумно холодный - Тара Янцзен

— Думаю, мы все согласны, что оставаться здесь для мисс Деккер небезопасно. Если бы вы смогли собрать для нее кое-какие вещи, полагаю, она была бы вам очень благодарна, — сказал Хокинс, сохраняя спокойный, холодный и профессиональный тон.

— Это не заботы министерства обороны, — возразил Алекс.

Хокинс перевел взгляд на Дилана.

— Ему нужно было знать, на кого мы работаем, — сказал Дилан, — и я предоставил ему эту информацию. Он хочет позвонить в полицию.

— Позвольте мне хоть это уладить, — сказал Алекс прежде, чем Хокинсу удалось посоветовать ему засунуть его план куда подальше. — Потом я вернусь. — Прижав ее к боку, он направился к двери, расположенной на другой стороне гостиной.

Вздернув бровь, Хокинс взглянул на Дилана. Тот лишь пожал плечами.

— Ему просто нужно время, чтобы признать, что в этом деле он не первая скрипка.

На что Хокинсу было глубоко наплевать.

— Ну, ему бы лучше поскорее к этому привыкнуть. Я сегодня же увожу ее на Стил Стрит, особенно после того, что случилось. — Он поднял конверт. — Завтра я пробегусь по всем «мальчика с выпускного». Что? — спросил он, заметив, как помрачнело лицо Дилана.

— Скитер получила звонок от Мигеля. Сразу после заката НСР выбросили тело Джей Ти в коробке в мешке для трупов из кузова грузовика. Мигель сказал, что, судя по голосу, Кид совсем плох, но ему не удастся вытащить его из Розалии раньше следующего утра.

В груди Хокинса что-то перевернулось. Несмотря на то, что им говорили, какая-то часть его души все же надеялась, что Джей Ти жив.

— Мигель также доложил, что морпехи покинули Розалию сегодня ближе к полудню, — продолжил Дилан. — Они вернулись в Панаму.

Так Кид остался один — он был один весь день и будет один всю ночь. Хокинсу хотелось выть от отчаяния. Если Кид увидел мешок для трупа, он очевидно открыл коробку. Хокинс лишь чертовски надеялся, что он не открыл сам мешок — хотя знал, что Кид сделал и это. Хокинс поступил бы точно так же. Так сделали бы все, кто работает на ОПО.

— Что насчет Ставроса? Старику Кронополусу придется тяжело. Джей Ти доводил своего отца до сердечного приступа с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать — именно тогда она стал пропадать на улицах Денвера. Ставрос любил своего сына, но потерял способность контролировать его, после того, как мать Джей Ти и Кида покинула их, увлеченная яркими огнями Лос-Анджелеса и перспективой стать голливудской актрисой.

— Скитер уже направляется к нему и какое-то время останется там, — сказал Дилан.

— Мне придется вернуться в Колумбию. Закончить работу. — Месть — сильное слово, но такими же были и люди из ОПО; если убивали одного из них, это касалось всех.

— Мы все вернемся, — сказал Дилан. — Но сначала разгребем весь этот бардак с Королем Выпускного. Нужно закончить старые дела прежде, чем завершать новые. — Дилан раскрыл пакет с тиарой и бросил ее Хокинсу.

Тот поймал сверкающею корону одной рукой.

— Как сильно на нас обозлится лейтенант Лоретта, если я попрошу Скитер снять отпечатки прежде, чем мы вернем тиару? — спросил он.

— Мы потянем, — заверил его Дилан. — Генерал Грант загнал нас сюда, так что уж прикроет, если нам случится наступить на пару пальчиков.

Это Хокинсу вполне подходило. Лоретте это может не понравиться, но она не будет припоминать ему это — по крайней мере, не слишком долго.

— Я не любитель давать советы, — продолжил Дилан.

«Черта с два», — подумал Хокинс. Он проделывал это постоянно с тех самых пор, как повязал их в воровскую банду.

— Так и не давай.

— От нее одни неприятности, Кристо. Сплошные неприятности, а ее мать злее помойной собаки. Все это кажется мне началом чего-то, и завязано оно на тебя. Не так много людей обладает достаточной властью, чтобы заварить такую кашу. Весьма вероятно, сенатору Деккер не понравилась мысль о том, что ты все еще делишь один город с ее дочерью, которая решила вернуться домой.

— И она приказала убить Теда Геррети, чтобы обвинить меня? — недоверчиво спросил он, потом покачал головой. — Нет, черт возьми, мне не могло так повезти. — Существовало лишь несколько вещей, которых он хотел сильнее, чем встретится лицом к лицу с лайнбекером Деккер в худшем из ее настроений, но она не подкладывала в квартиру своей дочери компрометирующие фотографии и не заказывала Геррети.

Дилан пожал плечами. Он никогда не забывал тех, кто имел мотив на какой-либо поступок. Никогда. Несмотря на лицо мальчика из церковного хора и безупречные манеры, Дилан Харт бы циником до мозга костей. Это делало его надежным, это помогало ему остаться в живых.

— Ну хорошо, сделай мне одолжение и, по крайней мере, постарайся не спать с ней. — Взгляд босса так и говорил: он желает Хокинсу только лучшего. И Хокинс об этом знал. Он знал, что связавшись с Неудачей, он огребет еще больше неудач. Не нужно было быть ученым, чтобы догадаться. Дилан просто давал ему совет. Как друг, как хороший друг, как самый лучший друг.

— Конечно, — сказа он, одновременно спрашивая себя: а не врет ли он, стиснув зубы?

— «Постарайся»? — вмешался другой голос.

Дилан с Хокинсом повернулись, посмотрев на Алекса Чэнга.

— Не будет никаких стараний, — продолжал секретарь. Голос его дрожал, лицо покраснело от злости. — Она там сейчас плачет, и на данный момент мисс Деккер строго вне досягаемости для вас обоих. Я все о вас знаю, мистер Хокинс. Из первых рук «помойной собаки», которая устроит вам настоящую экзекуцию, если вы хоть пальцем дотронетесь до ее дочери.

— Так вы знакомы с сенатором? — спросил Хокинс. Холодно. Спокойно. Профессионально.

— Вот как мы близки, — сказал секретарь, подходя к мужчинам вплотную, и вытянул вперед два переплетенных пальца. Его небольшая фигура тряслась от злости. — Моя работа — обеспечить безопасность Кати любой ценой, а этот праздник, который вы устроили в Ботаническом саду и состояние, в котором вы ее вернули, дают мне основание выдвинуть обвинения в нападении.

Угроза была смехотворной, он она все равно разъярила его сверх меры.

— Так от кого ты получаешь приказы? — Холодный. Спокойный. Бесконфликтный. Таким он был до того момента, как решил, что хочет надрать Алексу Чэнгу задницу.

Секретарь выпрямился во весь рост — в целые пять футов шесть дюймов.

— Мои полномочия определяет сама сенатор Деккер, и ваш партнер абсолютно прав. С ней связываться не стоит — никому. Так что я предлагаю вам уйти сейчас, прежде чем я позвоню ей и она устроит ваш арест.

— Это мы уже проходили, Алекс.

— И я уверен, судя по тому, что мне рассказывали, этот опыт вы бы предпочли не повторять.

К чертям спокойствие, хладнокровие и профессионализм. Он надерет задницу Алексу Чэнгу прямо здесь, прямо сейчас.

— На самом деле, — перебил Дилан прежде, чем он смог свалить с ног сосунка, — думаю, мистер Чэнг прав.

Что это, на хрен, означает? Он взглянул на Дилана. Но потом он его внимание привлекло какое-то движение в дверях спальни, и он увидел ее.

Алекс одарил Дилана самодовольным взглядом. Кэт же, стоявшая на другой стороне комнаты, не сводила глаз со своего секретаря. На лице ее застыло потрясение от предательства, — да, он так хорошо знал его сам, что мог разглядеть на лице другого даже с большого расстояния. Она только что проиграла своего лучшего друга — проиграла матери.

— Я более чем прав, мистер Харт, — сказал Алекс. — На моей стороне сенатор, сенатор, который завтра утром прибывает в Денвер, чтобы начать новую кампанию.

Для Тинкер Белл это стало последней каплей. Поднеся руку ко рту, она развернулась и скрылась в спальне. Через пару секунд он услышал, как кто-то ступил на пожарную лестницу.

Срань Господня.

— Окей. Этот раунд за вами, мистер Чэнг, — сказа он. — Но даже не мечтайте избавиться от меня.

Удивление от победы на лице Алекса быстро сменилось удовлетворением. Очевидно, парень был слишком доволен собой, чтобы заметить побег Кати.

Хокинс развернулся и направился к двери. К тому времени, как секретарь поймет, что ее нет, он успеет увезти ее далеко отсюда.

— Так как давно вы работаете на Мэрилин Деккер? — услышал он вопрос Дилана, отвлекший на себя внимание секретаря.

Выйдя за дверь, Хокинс бросился бежать. Мчась вниз по лестнице и перепрыгивая через перила на каждом повороте, он одолел пять этажей за десятую часть времени, требовавшегося лифту. В том месте, где заканчивалась лестница, он увидел черный вход и в рекордные сроки достиг его, получив достаточно времени на то, чтобы посмотреть, как она старательно спускается по пожарной лестнице.

В переулке было почти темно и так тихо, что он мог слышать, как она ругается и плачет на всем пути вниз. Хвала Богу, она сняла свои четырехдюймовые каблуки, взяв туфли в руку. Но ему все равно показалось, что ей потребовалась целая вечность, чтобы спуститься.