Чудесная чайная Эрлы - Варвара Корсарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Их тут было великое множество, они громоздились в шкафах от пола до потолка: тяжелые, как каменные плиты, фолианты, в кожаных обложках; изящные брошюры в шелковых переплетах; истрепанные книги с хрупкими, желтыми страницами. От них веяло дыханием времени; казалось, они хранят многозначительное молчание, полное секретов.
Я вытаскивала один том за другим, чихая от пыли, и бегло их просматривала. Увы, меня скоро опять постигло разочарование. Сплошь путеводители, скучные дневники, несколько магических руководств, какие можно найти в любой книжной лавке.
Пару книг с золотым тиснением на переплете, написанные на незнакомых языках, я все же отложила: покажу их книготорговцу господину Честу. Как знать, вдруг это редкие издания, за которые книголюбы отвалят неплохую сумму.
А одну книгу я решила оставить себе: «Предания о кондитерском искусстве заморских земель». Пригодится!
Прошел почти час, масло в фонаре выгорело. Занта закончила охоту и теперь ходила за мной, путаясь в ногах. Ее белая шкурка посерела от пыли. Вечером не миновать ей купания.
Мы углубились в лабиринт шкафов. Проходы здесь были очень узкие, шкафы стояли тесно, приходилось идти боком, чтобы протиснуться. Я словно блуждала в темном, мрачном ущелье.
Старый страх вновь дал о себе знать – и небезосновательно.
Если верить безмятежному виду Занты, на чердаке не осталось ни одной беглой закладки. Но почему тогда не прекращаются шорохи? И что это потрескивает в крайнем шкафу? И почему тень в том углу гуще, и свет моего фонаря не может разогнать ее?
Занта остановилась, выгнула спину, вздыбила крылья и зашипела. И ее страх напугал меня сильнее всего. Кровь мигом прилила к голове, а сердце гулко заколотилось.
Вот, опять этот шорох! От нового звука у меня затряслись поджилки.
Не желая сдаваться, я повыше подняла фонарь.
А через секунду горько пожалела, что сунулась на чердак.
Одна из книг на полке пошевелилась. Позолоченный корешок медленно выдвинулся. Еще и на дюйм... и еще.
Занта низко, страшно заурчала, а я облилась ледяным потом и не могла пошевельнуться от ужаса.
Книга с громким стуком упала на пол, подняв облако пыли. Это был толстый, обтянутый кожей фолиант с медным окладом и застежками. Застежки щелкнули, и книга с пронзительным скрипом распахнулась. Страницы желтой бумаги зашелестели, но они были пусты – ни единого знака, ни одной буквы!
А пылевое облако не оседало; напротив, оно как будто сгустилось. Пылинки танцевали в лучах моего фонаря, внутри облака клубились завихрения. А затем они начали расти, менять форму!
Над раскрытой книгой соткался призрачный человеческий силуэт. Покатые плечи, косматая голова, колышущиеся лохмотья юбки. Фигура выпростала две руки, которые мигом начали удлиняться и потянулись ко мне!
От фигуры веяло холодом и могильным ужасом.
И тут я, наконец, очнулась.
Повернулась и, не помня себя, кинулась к выходу. В панике натыкалась на шкафы и отбила плечи и ноги. Кое-как вырвалась в проход, поскользнулась, чуть не уронила фонарь, но удержалась и скачками рванула к двери. У самого выхода меня обогнала Занта – она неслась со всех лап, вскидывая зад и помогая себе крыльями.
Мы выскочили наружу, я поспешно захлопнула дверь, опустила засов и навесила замок. И принялась бешено запихивать паклю обратно в щели, чтобы неведомое и жуткое нечто не просочилось наружу! При этом мне ужасно хотелось бросить свое занятие, убежать на улицу и никогда не возвращаться в свой дом.
Я овладела страхом, лишь когда Занта с небрежным видом уселась у самой двери и принялась умываться.
«Кто испугался? Я испугалась? Не ври! Альфины ничего не боятся. Мне просто захотелось лапы размять», говорило выражение на ее морде
Я приложила ухо к двери и прислушалась: все тихо.
Бездна и тени! Рассказы бабушки были правдой! Недаром она запрещала нам соваться в библиотеку – там живет пылевое привидение!
И что мне теперь с этим делать?!
☘️
В кровать я забралась с чувством неизъяснимого блаженства. В тюрьме приходилось спать на откидной доске, поверх которой лежал лишь тощий соломенный матрас. И хотя надзиратель выдал одеяло, я часто просыпалась от холода.
Теперь я потягивалась и ворочалась, наслаждаясь упругой поверхностью, вслушиваясь в треск остывающих углей в очаге.
Натянула тяжелое одеяло до подбородка, устроилась с наибольшим комфортом и закрыла глаза. Но стоило погрузиться в дрему, как я вздрогнула и подскочила. Сердце захолонуло – мне почудилось, что в углу соткалась призрачная фигура.
Конечно, никого и ничего там не было, кроме платья на вешалке. Но заснуть долго не удавалось из страха, что пылевое привидение возникнет в моей спальне и протянет свои жуткие руки, чтобы пощекотать меня под подбородком.
В конце концов, Занте надоели страдания хозяйки. Она забралась поверх одеяла и вытянулась на моем животе. Сразу стало жарко, но тихое урчание альфины оказалось долгожданным снотворным.
Случись что, Занта первой почувствует опасность и разбудит меня. И я также рассудила, что привидение наверняка привязано к книге, из которой восстало. А значит, не имеет возможности шататься по дому и будет тихо сидеть себе на чердаке, как сидело все эти годы.
Как с ним поступить – подумаю завтра.
☘️
Когда серый свет раннего утра пробрался в комнату, я поднялась в деятельном оживлении. Предстояло решить несколько серьезных проблем, и, коли хочешь преуспеть, браться за них нужно с пылом.
В торговом зале было пусто, тихо и холодно, отчего невольно взгрустнулось. Сегодня не будет посетителей, смеха и оживления, и не будет выручки в кассе.
Вот это обстоятельство тревожило больше всего. После мыслей о призраке на моем чердаке.
Но бездельничать я не привыкла, и потому нагрела воды, повязала фартук и отдраила зал. Набрала полную лохань воды, натерла в нее мыла, добавила каплю нашатырного спирта и перемыла все чашки. Терла их нежно, долго, пока фарфор не запел под пальцами.
Механическая канарейка повторяла трели, добавляя к ним булькающие звуки – намек на то, что пора ставить чайник.
Без запахов выпечки и свежезаваренного чая дом казался чужим. Сдавшись, я выставила на стол муку, лимоны и яйца и взялась делать лимонные ракушки.
Готовились они быстро и сочетали в себе все лучшее, что радует в печенье: хрустящую корочку, нежную, бисквитную начинку и цитрусово-ванильный аромат. Щедро добавить белоснежной сахарной посыпки – и будет праздничное лакомство!
Пока натирала цедру, топила масло и взбивала яйца, не переставала размышлять о том, что обнаружила в библиотеке. Мерные движения рук упорядочивают мысли: вот почему когда требуется подумать, нужно взять в руки скалку и венчик.
Итак, пылевое привидение... Оказывается, они существуют не только в