Последний свидетель. История человека, пережившего три концлагеря и крупнейшее кораблекрушение Второй мировой - Фрэнк Краке
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Многие из таких узников не выдерживали психологического давления, особенно в темные зимние месяцы. Некоторые выбирали быструю смерть. По ночам по колючей проволоке пропускали ток в 15 тысяч вольт. Достаточно было броситься на изгородь, чтобы мучениям пришел конец – и не все могли устоять перед таким искушением.
Многие поляки, русские и венгры в бараке Вима уже провели в карантине какое-то время и перестали мыться. У них были грязные руки и ноги, раны на теле не заживали. Их соотечественники, потерявшие миски, передавали ржавые тарелки друг другу. Сип в панике сказал Виму, что потерял свою миску и ложку. Вим дал ему свои.
– Иди в начало очереди и ешь быстро. А потом вернешь миску мне, чтобы я получил свою пайку.
Сип послушался, и Вим получил свою порцию одним из последних. Еду раздавал охранник из русских. Даже если бы у Вима была лупа, он не смог бы разглядеть в своей миске хоть что-то твердое. Он посмотрел на охранника, тот сделал вид, что ничего не замечает. Вим видел, что половник стоит почти вертикально – на дне котла явно осталась гуща. Он ничего не сказал, чтобы не быть избитым, но многое понял. Особенно когда Blockälteste и пятеро охранников из Stubendienst потащили котел за деревянную перегородку в дальнем конце барака.
После «ужина» была вечерняя поверка. На этот раз она заняла два часа. Семерых избили, трое из них не смогли подняться. Все закончилось около девяти часов. Заключенных загнали в барак, а трое несчастных остались умирать. Одного из них Вим знал по поезду.
12
Подлагерь Хузум-Швезинг
Хузум, Германия, сентябрь 1944 года
28 августа 1944 года Гитлер отдал приказ о строительстве Фризской стены. Нацисты боялись, что союзники откроют второй фронт на северном побережье Германии или попытаются прорваться с севера в Рурскую область через Данию.
На германском побережье Северного моря под руководством главнокомандующего генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля стали строить укрепления, рыть противотанковые рвы и обустраивать бункеры по образцу Атлантической стены. В Дании и Шлезвиг-Гольштейне строились шесть линий обороны с западного до восточного побережья.
В армию призвали всех, кто мог держать в руках оружие. Германская армия из последних сил вела бои, а строительством укрепления занимались добровольцы, отставные солдаты, мальчишки из гитлерюгенда, крестьяне, раненые и инвалиды. Все, кто мог держать лопату. Но Кейтелю нужно было больше. Поскольку колоссальные укрепления строились в спешке, использовали и труд заключенных.
Эти укрепления были настолько важны, что Гитлер лично утвердил проект противотанковых рвов, Panzergräben. Эти ловушки для танков должны были задержать наступление противника. Одна из таких линий шла на север от фризского города Хузум до Бредштедта и дальше к датскому побережью на 40 километров на север.
Хузум был очень удобен для нацистов. На прошлых выборах подавляющее большинство жителей проголосовали за Национал-социалистическую немецкую рабочую партию (НСДАП). Здесь находилась военно-морская база, аэродром и база СС. В целом в городе с населением десять тысяч человек находилось более семи тысяч разнообразных военных.
На строительство в Хузуме заключенных доставляли из ближайшего концлагеря Нойенгамме, близ Гамбурга. Комендант лагеря, штандартенфюрер СС Макс Паули, сначала выделил 1100 заключенных. Часть их них отправились на работы прямо из Revier.
Близ Хузума вдоль железной дороги на Фленсбург находился старый лагерь из бараков, где накануне войны располагались 300 строителей, которые строили аэродром региона Хузум-Швезинг. Нацисты так никогда его и не использовали, а превратили в ложную цель, чтобы отвлечь бомбардировщики союзников от реальных целей. В первые годы войны Ausbildungsstammkompanie Швезинга использовала деревянные бараки для сбора моряков перед отплытием. С января 1944 года заброшенный лагерь пустовал.
Чтобы разместить заключенных, лагерь обнесли двойным рядом колючей проволоки, в четырех углах установили сторожевые вышки. Комендантом подлагеря назначили 42-летнего унтерштурмфюрера СС Ганса-Германа Грима. Он уже служил в разных подлагерях и был печально известен варварским отношением к узникам и пристрастием к спиртному. Грим заявил руководству, что закончит строительство противотанковых укреплений за шесть недель. Arbeitsamt, трудовой отдел лагеря Нойенгамме, отобрал капо для нового лагеря. Большинство из них были уголовниками, доставленными в лагерь из психиатрической лечебницы близ Люнебурга.
Но зеленые треугольники здесь были в меньшинстве. Большая часть заключенных носили на одежде красные треугольники – политзаключенные, коммунисты, противники системы. Еще одна категория – гражданские лица и мужчины, которых арестовали за нежелание работать на немцев. На их одежде цветных треугольников не было. У Вима была только буква «Н» и номер. В лагере он видел заключенных с черными треугольниками. Это были асоциальные элементы – цыгане, алкоголики, тунеядцы и все, кому не было места в идеальном обществе, построенном нацистами. У некоторых узников были розовые или желтые треугольники и номер 175 – номер уголовной статьи за гомосексуализм. С желтыми звездами Вим никого не видел – а ведь в Амстердаме евреи должны были постоянно носить этот знак.
* * *
После пары недель в карантине Нойенгамме Вим понял, что выживание в немецком концлагере – это настоящее искусство. Поскольку их пока не включали в команды, днем они могли наблюдать за жизнью лагеря. А эсэсовцы приучали новичков к дисциплине – у них было множество помощников, не менее злобных и готовых выполнить любую грязную работу.
Вима удивляло, что их изолировали так надолго просто для предотвращения распространения болезней в лагере. На основной территории он видел истощенных людей в лохмотьях. Ему казалось, что в лагере болезней больше, чем за его пределами. И он не видел ни одного заключенного, который не походил бы на живой скелет.
Укрываясь на ферме, он весил больше 70 килограммов. Несколько кило осталось в Амерсфорте, но в Нойенгамме он терял вес стремительно. Кормили здесь ужасно – и мало. Крепким парням вроде него еды хронически не хватало. Виму не нужны были весы, чтобы понимать, что весит он килограммов шестьдесят.
Как-то раз в конце сентября поверка особенно затянулась. Зеленые треугольники просто зверствовали и орали громче, чем обычно. Никогда еще узники не стояли так идеально. Слева вышел целый взвод СС. Раздались громкие команды:
– Mützen ab! Шапки долой!
– Augen richten links! Равняйсь!
Глядя прямо перед собой, эсэсовцы прошли мимо первой сотни заключенных, остановились, развернулись, как марионетки, и щелкнули каблуками. Командир взвода несколько минут не мигая смотрел на узников. Заключенные замерли, ожидая команды вытащить кого-нибудь из строя и избить, но все произошло иначе. Командир начал говорить. Он говорил, и говорил, и говорил, не собираясь останавливаться. Один из охранников Stubendienst, голландец, немного переводил. Эсэсовец говорил о Великом Германском рейхе, о грядущей победе и о благородной работе СС. Узники тоже могут внести свой вклад и стать частью новой Германии. После войны они смогут рассчитывать на достойное положение в новом гражданском обществе. Но сначала нужно нанести врагам последний удар, и они могут участвовать в этом, вступив в ряды СС. Тем, кто решится, будет позволено немедленно покинуть лагерь, и их ждет блестящее будущее.
Вим слушал вполуха. Он и представить не мог, что кто-то откликнется. Вступить в СС – значит сотрудничать с врагом. Кроме того, это верная дорога на фронт. Однако, к его изумлению, несколько узников сделали шаг вперед – сначала неуверенно. В конце шеренги вперед вышли трое. Командир приветствовал их кивком и нацистским приветствием. Офицер СС увел их в основной лагерь. Затем взвод прошел еще 50 метров, и все повторилось. Каждый раз несколько узников поддавались соблазну, но подавляющее большинство стояло в строю.
В тот же день от Blockälteste Вим узнал, что их барак отправится на внешние работы, и отправятся они сразу после ужина. Он не сказал, куда и как их отправляют, но Вим понимал, что покинуть лагерь можно лишь двумя способами – на поезде или через трубу.
Вечером подали поезд – товарняк с пятнадцатью открытыми вагонами для угля стоял на импровизированных путях. Охранники выстроили узников сотнями. По какой-то непонятной причине им пришлось стоять несколько часов, прежде чем эсэсовцы дубинками загнали их в вагоны. Виму удалось от ударов
