Повернута на тебе - Кэрол Мэттьюс

– Возможно, вы просто еще не готовы, – предполагаю я.

– Прошло уже много времени. То, что у меня нет жены, считается слабостью.

– Только не там, откуда я родом.

Я улыбаюсь ему. Он отвечает мне тем же.

– Мы долго говорили. Теперь вы должны лечь спать, иначе завтра будете слишком усталой.

Я встаю.

– Вы должны позволить мне отвести вас к палатке.

О, боже. Львы! Как я могла забыть о них?

Он провожает меня, и, как только мы отходим от костра, я ничего не вижу впереди себя. Доминик же идет по-прежнему уверенно. Его рука под моим локтем успокаивает и направляет меня. Наконец, мы подходим к палатке, и я с облегчением вздыхаю.

Мы с Домиником стоим вдвоем в кромешной тьме.

– Спасибо, Доминик. Asante.

– Karibu. Всегда пожалуйста, Просто Дженни.

Вдруг тишину раздирает жуткий шум, от которого дрожит ночной воздух. Будто что-то грохочет под землей, и в мое сердце вселяется ужас. Я изо всех сил сопротивляюсь желанию броситься в объятия Доминика.

– Что это?

Он смеется.

– Это наши три львицы. Не бойтесь. Они просто сообщают всем, что вышли на охоту. Они еще очень далеко.

– Насколько далеко?

– В двух километрах.

– А кажется, что очень близко.

– Скоро они подойдут сюда.

– Сюда?!

– Да, – кивает Доминик. – Ложитесь в кровать и наслаждайтесь звуками ночи. Вы будете в безопасности, Просто Дженни. Я здесь.

Но я знаю, знаю, что не смогу сомкнуть глаз.

Глава 26

Я заставляю себя раздеться. Если мне суждено быть съеденной львицей и ее подругами, не хочу быть в пижаме, пока они будут делать свое дело.

Как это ни смешно, но я проверяю, насколько надежно застегнута молния в моей палатке, будто это может спасти меня от прайда голодных львов. Потом залезаю в постель, потея не только из-за грелки, которая все еще такая горячая, что можно обжечься. Я никогда раньше не ходила в походы и не жила в палатке, пусть и шикарной. И вот сейчас сомневаюсь в том, что лучшее начало – ночевка в одиночку, да еще в обществе львов и разных других зверей.

Я неохотно выключаю свет. Черная-черная, непроглядная тьма, какой я никогда не видела, встает у меня перед глазами. Я даже проверяю, открыты ли они, потому что не вижу ничего, вообще ничего! Хорошо хоть, прежде чем обосновалась здесь, успела тщательно осмотреть палатку в поисках насекомых и не нашла никого многоногого.

Пока мы сидели у костра, потрескивание поленьев и тихий разговор с Домиником перекрывали звуки ночного африканского буша. Теперь же я могу слышать, как снаружи, прямо рядом с моей головой, кто-то медленно шевелится в кустах и чавкает. Мне кажется, что этот «кто-то» очень большой.

– Ой-ой-ой, – бормочу я, холодея от страха.

Кто-то прыгает на крышу моей палатки, и я слышу его шаги. Судя по звуку, это животное размером со слона, и в любой миг оно может прорвать ткань. Интересно, львы залезают на деревья? Уверена, что должны. Разве я не видела этого в программах Дэвида Аттенборо[35]? Я сажусь и заворачиваюсь в одеяло, сопротивляясь желанию снова включить свет.

Львы опять рычат. Это не театральный рев льва студии MGM[36], а дикий басовый рык, должный вселять страх в сердца всех, кто его услышит. Он действует и на меня. Ужас переполняет мое сердце. Этот рык означает: «Не связывайся со мной, я – Царь зверей!». В этот раз они ревут совсем рядом, прямо за хилой оградой из кустов, которая едва ли способна отделить нас от обширных, внушающих страх равнин. Подумав об этом, я сдаюсь и включаю свет.

Мгновение спустя слышу снаружи знакомый голос, но от неожиданности чуть не подпрыгиваю.

– Просто Дженни, – говорит Доминик, – вы счастливы?

Надо бы ответить «У меня все хорошо», но, оказывается, я вообще не могу говорить. Вместо этого выскакиваю из кровати, расстегиваю молнию палатки и вижу, как Доминик буквально возникает из темноты. Он завернут в свое веселенькое одеяло, в руке – крепкая палка. Достаточно одного его спокойного вида, чтобы я мгновенно почувствовала себя лучше и весь ужас исчез. Мой защитник смотрит на меня с беспокойством.

– Я не привыкла к шумам, к кемпингу, – лепечу я. – Я напугана.

– Не надо бояться.

– На крыше моей палатки кто-то есть.

– Генета[37], – объясняет Доминик. – Эти животные очень симпатичные. Как ваши домашние кошки.

Если генета хоть немного похожа на моего домашнего котика, то мне надо бояться, бояться и бояться. Она же может войти и оторвать мне голову.

– Она не причинит вам вреда.

– Но, судя по звуку, это кто-то огромный.

А еще очень свирепый и с острыми зубами.

Я понижаю голос.

– А еще кто-то чавкает рядом с моей палаткой. Я слышу, как он дышит и как у него урчит в животе.

– Ааа, это, – улыбаясь, говорит Доминик. – Это бегемот.

– Бегемот? – взвизгиваю я. – Разве они не опасны из-за своих размеров?

– Да он уже ушел, – смеется Доминик. – Вы еще не привыкли к диким животным, Просто Дженни. Оставьте их в покое, и они не причинят вам вреда. Наслаждайтесь их присутствием.

– Хорошо.

Но даже я слышу сомнение в собственном голосе. В этот момент шелестит кустарник, и я хватаю Доминика за руку.

Он прижимает пальцы к губам, давая мне знак, чтобы я сохраняла спокойствие. Через несколько секунд в кемпинг будто на цыпочках входят два крошечных оленя, семенят через угасающие угольки костра и исчезают в кустах на другой стороне.

– Это Дик-дик[38], – объясняет Доминик. – Ну как, симпатичные?

– Прекрасные.

– И вы не были напуганы?

– Нет. – Я смеюсь над собой. – Теперь я чувствую себя глупо.

– Не чувствуйте себя глупо. Для вас здесь все необычно.

– Спасибо, – говорю я. – Спасибо за то, что вы понимаете.

– Hakuna matata[39]. Без проблем. Я буду здесь, – уверяет меня Доминик. – На веранде. Я всю ночь буду возле вашей двери.

– Вы будете здесь спать?

– Воины масаи не спят. День не начинается жарким солнцем и не кончается мерцающими звездами. Для нас он течет как река. Наша работа состоит в том, чтобы охранять деревню, наших женщин, скот. В темноте мы бодрствуем и наблюдаем, как животные.

– Значит, вы будете сидеть здесь всю ночь? Прямо здесь?

Он садится в одно из складных кресел.

– Прямо здесь.

– Всю ночь? – Не лишним будет перепроверить, просто на всякий случай.

Доминик кивает.

– Всю ночь. – Он кладет палку и опускает руки на колени. – Спокойной ночи, Дженни.

– Спокойной ночи, Доминик.

Я отступаю в свою палатку и тщательно застегиваю молнию. Потом проскальзываю в кровать и устраиваюсь под одеялом. Я лежу неподвижно и позволяю ночным звукам окутать меня. Кто-то кричит, потом еще, и живот у меня напрягается.

– Это гиена. – Тихий голос Доминика проникает через ткань. Его голова совсем рядом с моей. Если бы не ткань палатки, я могла бы протянуть руку и коснуться его. – Это такая пушистая собака.

Пушистая собака, думаю я, пушистая собака.

Потом все снова успокаивается. Генета топает по крыше моей палатки, и теперь этот звук заставляет меня думать об Арчи. Все мое тело устало, а кровать очень удобна. Веки становятся тяжелыми.

– Доминик, – сонно говорю я.

– Я здесь, Просто Дженни. – Его тихий голос успокаивает меня. – Я здесь.

– Просто проверила.

И я засыпаю.

Глава 27

Доминик приносит мне чай в половине шестого утра.

– Вы хорошо спали, Просто Дженни?

Я улыбаюсь ему, проводя рукой по волосам, чтобы узнать, насколько они растрепаны.

– Хорошо. Еще раз спасибо, Доминик.

– Hakuna matata.

Он стоит и смотрит на меня сверху вниз. Я все еще лежу в постели, и в этот рассветный час черты его лица кажутся мягкими.

Я хочу сказать ему намного больше, объяснить, как хорошо он успокоил меня темной ночью, но не могу найти правильных слов. Я чувствую себя другой женщиной просто потому, что он рядом со мной.

– Если вы счастливы, то и я счастлив, – говорит он, наливая мне чай. – Через полчаса начинаем нашу игру. Завтрак возьмем с собой и устроим пикник. Хорошо?

– Замечательно!

Через полчаса мы все уже в автобусе. Едем в Масаи-Мара. Шон с Маурой, Пэт и Джон сидят сзади. Я же, как и вчера, заняла место впереди, рядом с Домиником, будто так и должно быть. Интересно, на самом ли деле между мной и Домиником сегодня появилась какая-то особая связь, или это всего лишь игра моего воображения? Мне кажется, что его теплая улыбка предназначена мне одной, и я уверена, что его глаза блестят ярче, чем вчера.

Мы едем следом за стадом гну, которое зигзагами движется к реке Мара. Доминик объясняет, что животные ежегодно мигрируют в Серенгети, а эти отстали от остальных. Среди них видны зебры и разные газели, которые тоже направляются туда.

– Антилопы гну будто собраны из частей других животных, – говорит он нам.

Да уж, выглядят они странными и нескладными.

– У них морда саранчи, борода козы, тело коровы, хвост лошади, мозги комнатной мухи и ноги Пош Спайс[40].