Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Советская классическая проза » Закон души - Николай Воронов

Закон души - Николай Воронов

Читать онлайн Закон души - Николай Воронов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 72
Перейти на страницу:

Через несколько часов к первоначальным толкам стали прибавлять, что наскочил на состав не чей-нибудь паровоз, а толкач Кузовлева.

Мария, жена Кузовлева, сошла с ума от этого слуха. Непричастный к полетаевской катастрофе Пантелей, которому пришлось растаскивать на своей «овечке» разбитый поезд, разыскал жену в железнодорожной больнице. Мария металась в беспамятстве и умерла на его глазах.

До смерти жены Пантелей редко водился с Надей, а тут стал отдавать ей все свободное время: ходил с ней в театр немого кино, возил на базар, где китайцы продавали пугачи, оловянных соловьев, резиновых чертиков, кричавших «ути-ути», взвешивал ее на безмене в скобяном магазине и если находил, что она мало прибавила в весе, то вел к фельдшеру в амбулаторию.

Без Пантелея с дочкой сидела добрая озорная бабка Шишлониха. Забавляя Надю, она бренчала на балалайке и голосила частушки.

Пела она, стукая пяткой о пятку и потряхивая плечами:

Меня мама ругая,Меня папа ругая.За что ругая?Растет брюха другая.

Умаявшись, бабка дремала в мураве, усыпанной красным бисерным цветом, разлипала прозрачные веки, чтобы посмотреть, не завалилась ли куда Надя, и шептала:

— Слушай, синичка, скоро папкин толкач загудит.

Постепенно Надя стала отзываться на гудки паровозов: округляла губы и поднимала, выражая радость, указательный палец.

Иной раз она узнавала голос отцовской «овечки», и тогда звучал колокольчиком ее смех.

Шел тысяча девятьсот тридцать четвертый год. С продуктами было плохо. За каждое нянчанье Пантелей давал бабке полбуханки серого хлеба. Хлеб он покупал в коммерческом магазине. Здесь торговали в две очереди: одна — мужская, другая — женская. Мужская очередь была короче женской, но и она часто растягивалась на всю улицу. Чтобы не оставить старуху и ее хворого сына голодными, Пантелею приходилось лазить к прилавку по головам. Сам он отоваривался по карточкам в закрытой железнодорожной лавке.

Осенью Шишлониха сказала Кузовлеву:

— Вдовец деткам не отец, а сам круглый сирота. Вдругорядь пора жениться, Пантелеюшка. Есть у меня на примете девка. Стюрой звать. Одиночка, на маргариновом заводе работает и очень образованная девка! Семь зим в школе училась. И обличием не сплоховала: в хорошем теле и титек полна пазуха. Собирайся-ка на смотрины.

Пантелей натянул хромовые сапоги, сосборил голенища, ушки оставил снаружи — другие форсят, и ему не грех. Пиджак надел внакидку, поверх голубой майки: погордиться грудью и руками, будто выкованными кувалдой.

Когда вошли в дом Стюры, она, миловидная, дебелая, наряженная в сарафан, лежала на железной койке.

Стюра унырнула со свахой в горницу, Пантелей заметил на подоконнике в прихожей пузырьки с микстурой и пакетики с облатками. От стыда, что через четыре месяца после смерти Марии начал искать невесту, и от мысли, что вдруг женится на этой, вероятно, слабой здоровьем, как Мария, девушке, а она возьмет да тоже помрет, он выскочил во двор. Через калитку удирать — заметят, скричат. Он побежал на зады, запрыгнул на забор из камня-плитняка и махнул оттуда в переулок.

Сконфуженная Шишлониха не отступилась от своего намерения. В отместку и для того, чтобы сделать Пантелею крепкое внушение, она при поддержке соседских баб взяла его в оборот и убедила, что он «за ради дитя обязан окрутиться снова».

Вскоре старуха познакомила Пантелея с модисткой Лелькой. Взял бы он ее за себя: старательна (на машинке так и строчит), бойка, остроязыка, фигуриста, — кабы не узнал, что она гулящая.

Шишлониха была азартной свахой. Неудачи только раззадорили ее. В станице Каракульской она приглядела Пантелею разведенку Нюру.

Выбрали свободное воскресенье. Подрядили извозчика. Понеслись по первопутку. Устроили запой. Благо догадался Пантелей захватить литр водки, пшеничный каравай, горбыль сала.

Ничем особенным не выделялась Нюра: коротышка, худенькая, молчаливая. Глаза, правда, редкостные: черные с голубым белком. Из рюмки не пригубила. К пище не притронулась, хотя и видно, что сильно оголодала.

Принялся брат хулить ее первого мужа, одернула его. Заговорила Шишлониха: «У вас лебедушка, у нас лебедь…» — Нюра и отрезала:

— Городские, а все старым аршином мерите. Время-то другое. Поимейте в виду.

Под вечер брат велел Нюре приготовить чай на примусе; сам же начал дробить щипчиками кусок сахару.

Примус фыркал, всхлипывал однобоким пламенем, гаснул и дымил. На глазах Нюры показались слезы.

Едок керосиновый чад. Досадно не совладать при посторонних людях с каким-то разнесчастным примусом.

Пантелей помог Нюре. Сделал из струны новую иглу и заменил на поршне кожаный кружок. Прочистил форсунку, накачал примус, и он зажужжал синим огнем.

Нюра облегченно вздохнула. В ее отношении к Пантелею исчезла неприязнь. А когда, как говорили в тех местах, почайпили, она согласилась прохладиться на свежем воздухе.

Оказалось, что Нюра не ездила по железной дороге. Долго Пантелей рассказывал ей о паровозах, о смелости и находчивости механиков и о своей мечте перейти с «овечки» на «СО», чтобы водить тяжеловесные составы в города далекой Средней Азии, где полно кишмиша, урюка, где на маленьких ослов навьючивают огромные тюки, где еще много женщин до сих пор закрывают лицо волосяными сетками.

Слушала Нюра жадно, от волнения облизывала губы, восхищенно блестела зрачками.

Пантелей, считавший себя безъязыким, туповатым, радостно отмечал, что без натуги подбирает ладные слова и толково рассуждает.

Нюра повесила на лосиный рог шубейку. Уходя в горницу, мучительным движением бросила на плечо шерстяной полушалок. Пантелей шепнул подскочившей свахе:

— Скажи Нюре, я готов забрать ее хоть сейчас.

Нюра не пожелала воспользоваться посредничеством Шишлонихи, а сказала прямо самому Пантелею, что повременит с ответом.

Ее посоловевший, тощий (кости да кожа) брат потянулся на лавке так, что захрустело в суставах, и пробормотал, задремывая:

— Собирайся, сестренка Все-дики он машинист, не наш брат — ошарашка. Голодовать перестанешь, и нам где-нибудь хлебную корку сунешь. Сваха бает — у него три мешка сеянки.

— Хватил лишку, братка, так уж знай лежи.

Декабрь замучил городок буранами. Однажды, когда пуржило пуще прежнего, возвращаясь домой из депо, Пантелей опять надумал посватать Нюру. Это решение вроде бы прибавило сил: легче пробиваться сквозь накаты ветра. Летит небо. Погромыхивают ставни. Не взлает собака. А он идет, и белый снег прикипает к набухшим машинным маслом и угольной пылью валенкам, стеганой одежде, шапке. Его дом стоял в сугробах по самые окна.

Притолока в прихожую была низкая. Проскакивая под ней в мазанку, он видел только порог и начало глиняного пола. Едва разогнув шею, так и остолбенел: перед ним стояла Нюра.

Она приблизилась, сдернула с Пантелея ватник. Так же спокойно и молча сняла с него косоворотку и нижнюю рубаху. Потом налила в медный таз горячей воды. И таз и вода звенели. Все она делала привычно, словно много раз встречала его после работы. И то, что Нюра почувствовала себя в мазанке хозяйкой, подействовало на Пантелея таким образом, будто и для него не в диковинку ее забота и присутствие. Чудилось, что они давно муж и жена, что ему до мельчайших завитков знакомы узоры чеканки на этом тазу, принесенном Нюрой.

Вытираясь холщовым полотенцем, он смотрел на разрумяненные сном щеки Нади.

— Выкупала, вареники ели, чай с клюквой пили.

— Добро.

Пантелей сел за стол. Новые для мазанки запахи: клеенки фартука, меди таза, жареного семени конопли — как бы повернули его душу в прошлое. Он увидел себя и Марию на открытой дрезине, летящей к синему-синему степному небосклону.

Громко хрустнула под его тяжелой ладонью деревянная ложка.

Назавтра, перед закатом, за Пантелеем прибежала рассыльная. Он быстро надел спецовку и сказал, поцеловав Нюру и дочь:

— Давай, жена, привыкай к гудку моей машины. Сначала я прогужу от депо, потом с Уйского разъезда, а потом с Золотой Сопки.

— Как же я узнаю твой гудок?

— Надя подскажет. Нет, лучше сама угадай.

— Не смогу.

— Если механик любит свою машину, он знаешь как гудит? Будто своими губами. Звук будто из его собственной груди вырывается. Ты почуешь, когда я загужу.

Раздавались паровозные крики, и всякий раз сердце Нюры тревожно замирало, а после лихорадочно сбоило.

Однако ни один этот крик не вызвал в ней ожидаемого непонятно-тайного, радостного трепета.

Но вот густо, тепло, басовито засвистел какой-то, должно быть огромный, паровоз, и все тело Нюры проняло сладким жаром, и она, тащившая через двор вязанку поленьев, покачнулась, как пьяная, постояла, смеясь над этой неожиданной потерей равновесия, и пошла дальше, слушая гудение Пантелеевой машины и думая о том, что не помнит себя такой счастливой, как сегодня.

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 72
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Закон души - Николай Воронов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит