Мятеж - Нора Робертс

— Со мной все в порядке. — Его голос звучал чопорно, когда он шагнул назад и вложил шпагу в ножны. — Прошу прощения. Я принял кровь за вашу собственную.

— О!.. — Сирина снова посмотрела на свое платье, довольная и в то же время смущенная его объяснением. Насколько она знала, до сих пор никто никогда не обнажал ради нее шпагу. Сирина не находила слов. Он бросился на ее защиту, как будто был готов сразиться с целой армией. И назвал ее своей любовью. Возможно, у него действительно жар. — Я должна привести себя в порядок.

Бригем прочистил горло, чувствуя себя трижды дураком.

— Кобыла и жеребята чувствуют себя хорошо?

— Очень хорошо, хотя все, кроме Мэлколма, смертельно устали. — Сирина спрятала руки в складки юбки, не зная, что делать дальше. Как ни странно, ей хотелось смеяться. Это действительно было смешно — Бригем, выхватывающий шпагу, словно ангел-мститель. Или дьявол. И она сама, испачканная грязью, потом и кровью. — Прошу прощения, милорд, — извинилась Сирина, не сдержав ехидного смешка. Она могла наслаждаться, ссорясь с ним, но ни за что на свете не стала бы смущать его намеренно.

— Это забавляет вас, мадам? — В его голосе звучал металл.

— Нет. Да. — Со вздохом Сирина вытерла глаза. — Простите мне мой смех. Я устала.

— Тогда я отпущу вас на покой.

Она не может отпустить его просто так, подумала Сирина, когда Бригем положил руку на ручку двери. Если бы они расстались с криком, это бы скорее устроило ее. Но заставить его испытывать отвращение, когда он пытался защитить ее, не дало бы ей заснуть ночью.

— Милорд.

Бригем повернулся. Его взгляд снова стал спокойным и холодным.

— Да?

Сирина запнулась. Этого мужчину нельзя было поблагодарить улыбкой и быстрым словом. Другой мужчина понял бы — тот, который только что держал ее так мягко, — но не этот.

— Сегодня вы уезжаете с моим отцом и его людьми?

— Да. — Краткий ответ сопровождался постукиванием пальцами по эфесу шпаги.

— Желаю вам удачи… в вашей охоте.

Бригем поднял брови. Выходит, она знает, подумал он. Конечно, нося фамилию Мак-Грегор, она должна знать и, в случае надобности, уйдет в могилу с этим знанием.

— Благодарю вас, мадам. Больше я не стану вас задерживать.

Сирина двинулась вперед, потом повернулась. Ее глаза блестели.

— Я бы многое отдала, чтобы поехать сегодня с вами. — Подобрав юбки, она побежала к дому.

Бригем остался стоять в холодном утреннем воздухе; легкий ветерок шевелил его волосы.

Это выглядело чистым безумием, чудовищной иронией судьбы, но он был влюблен в Сирину.

Глубоко вздохнув, Бригем наблюдал за ней, пока она взбиралась на холм. Он влюблен в нее, снова подумал Бригем, но она скорее вонзит ему в сердце кинжал, чем отдастся ему.

Это была долгая и утомительная поездка по местам более диким, чем те, по которым путешествовали Бригем и Колл по дороге на север. Холмы и нагие скалы торчали как огромные зубы из голой земли. Серые пики и утесы поблескивали снегом и льдом. На протяжении нескольких миль путники не увидели ни единой лачуги. Наконец они прибыли в деревню, где над крышами поднимался торфяной дым, а люди разом высыпали из домов поприветствовать посетителей и узнать новости.

Все очень походило на ту Шотландию, о которой Бригему рассказывала его бабушка, суровую, часто пустынную, но всегда фантастически гостеприимную. Прибывшие были в деревне около полудня, и пастух с семьей заставили всех принять угощение — суп, содержимым которого Бригем не поинтересовался, овсянку и кровяную колбасу. Он бы предпочел припасы, которые они захватили с собой, но ел предложенную пищу, понимая, что это самая щедрая трапеза, которую могли предложить в здешних пустынных холмах. Они запивали еду элем Иэна.

В доме было полдюжины детей, все едва одетые, но выглядевшие вполне счастливыми, и жена пастуха, которая сидела у огня за веретеном. В воздухе витали ароматы компоста, кучей лежащего у двери, и коров, которые находились в соседнем помещении.

Если семья считала свою судьбу печальной, она ничем этого не показывала. Пастух с удовольствием пил, выражая свою преданность королю Стюарту.

Бригем не мог сдержать усмешки при виде Паркинса, с трудом глотающего экзотический суп, одновременно снимающего пару грязных детских ручонок со своего безупречно чистого рукава.

Пришлось принести дюжину извинений, прежде чем путешественники смогли убедить хозяев, что дела не позволяют им остаться на ночь. Когда они поехали дальше, успел подняться ветер, пахнущий снегом.

— Я чувствую себя так, словно мы оставили их голодать целую неделю, — заметил Бригем, когда они двинулись дальше на запад.

— Они вполне справятся. Лэрд обеспечит их всем необходимым. Так живут все кланы. — Иэн держался в седле как человек, вдвое моложе его лет, прямо и неутомимо. Люди вроде него понадобятся принцу Чарли, чтобы сделать Шотландию процветающей.

— А Кэмероны?

— Хорошие бойцы и честные люди. Когда мы встретимся с ними в Гленфиннане, вы сможете убедиться в этом сами.

— Якобитам понадобятся хорошие бойцы и хорошие полководцы. Успех мятежа зависит от мудрости советников принца.

Иэн бросил на него быстрый взгляд:

— Значит, вы думали об этом?

— Да. — Бригем огляделся вокруг. Каменистая неровная земля была отличным полем битвы для хайлэндеров. Люди, которые жили на ней, отлично знали ее преимущества и недостатки. — Если мы дадим сражение здесь, мы победим. Британия будет единой.

— Мое самое горячее желание — видеть на троне Стюарта, — задумчиво промолвил Иэн. — Но я видел войны и раньше — в 1715 и 1719 годах. Я видел, как надежды вспыхивали и рассыпались в прах. Я не так стар, чтобы мою кровь не горячили мысли о битве и надежде на избавление от прежних несправедливостей. Но эта битва будет последней.

— Вы проживете достаточно, чтобы увидеть и другие, Иэн.

— Эта будет последней, — повторил он. — Не только для меня, но и для всех нас.

Бригем думал об этих словах, когда они подъезжали к Гленфиннану.

Воды Лох-нан-Уам были темно-синими. Когда они подъехали к большой каменной крепости, пошел снег. Небо над головой стало свинцовым, и воды озера колыхал сильный ветер.

Об их прибытии возвестили звуки волынок: странная призрачная музыка плыла в разреженном воздухе. Такой музыкой поздравляли, оплакивали и вели солдат в бой. Стоя в снегу, вьющемся у его ног, Бригем вдруг понял, как человек может радоваться, рыдать и сражаться под эти звуки.

Слуги забрали у них тот багаж, который путники взяли в путешествие на запад, подбросили дров в камин и подали виски.