Болевой порог - Ольга Рузанова

Я прошла за ней, нажала на ручку… дверь открылась… Похоже, меня и правда перестали запирать. Но воспользоваться возможностью беспрепятственно перемещаться по его дому я не спешила. Во–первых, выглядела я сейчас ужасно, во–вторых, я элементарно боялась встречи с Шевцем. И потом, я не хотела думать, с чем связано столь неожиданное смягчение моего режима.

Весь день я просидела на подоконнике, наблюдая за резвившимися собаками и размышляя над сложившейся ситуацией. Я до сих пор понятия не имела, зачем понадобилась Шевцу. Одна за другой отметались мои версии. Это не похищение с целью выкупа. Это не похищение с целью оказания давления на Карманова, иначе, зачем понадобилось оформлять развод?

И тут меня осенило, что, если он решил отмести половину имущества моего, теперь уже бывшего, мужа, как это положено при разводе?! Я потерла пульсирующие от боли виски и усмехнулась. По брачному договору после развода с Карманом я остаюсь с голым задом. Шевц не стал бы так заморачиваться, не перепроверив все на сто раз.

Тогда что? Зачем я здесь? Зачем ему этот развод? Увидел меня и без памяти влюбился?

Эта мысль показалась настолько смешной, что я хохотнула, но тут же скривилась от стрельнувшей в затылке боли.

Решив, что хватит терпеть, и пора попросить обезболивающего, я слезла с подоконника и, подойдя к двери, выглянула в коридор. Рассчитывала увидеть кого-нибудь из персонала, того же Олега, тот вечно ошивался около моей комнаты. Но, как назло, в коридоре никого не было.

Я мысленно ругнулась и, поправив волосы, вышла из комнаты. Снизу доносились голоса. Остановившись и затаив дыхание, я прислушалась, но голоса Шевца, к своему облегчению, не услышала. Дошла до лестницы, думала, гляну вниз, и, если там кто-то есть, позову и попрошу лекарство. Но под лестницей тоже никого не оказалось.

Тихонько спустилась и огляделась. Прямо передо мной оказалась распахнутая двустворчатая дверь, которая вела, судя по всему, в гостиную. Я заглянула туда и, никого не обнаружив, просто пошла на голоса. Они доносились с кухни.

Большая, светлая, оборудованная по последнему слову техники, кухня занимала не менее тридцати квадратных метров. В дальнем углу у рабочего стола, спиной ко мне, стояла Валентина Ивановна. А за большим столом, что стоял в центре комнаты, пили чай двое мужчин.

Я в замешательстве замерла на пороге, ожидая, когда меня заметят.

- Ольга Игоревна… чаю?.. – Олег первым увидел и привстал из-за стола.

Второй мужчина, похоже, тот, что был за рулем джипа, который привез меня сюда, отставил чашку и с любопытством принялся разглядывать мою фигуру.

- Нет… - ответила ему и подошла к кухарке, - Валентина Ивановна, могу я попросить у вас обезболивающее?..

Женщина бросила на меня обеспокоенный взгляд и посмотрела на Олега.

- Вы себя плохо чувствуете?.. Что у вас болит? – всполошился он.

- Ничего страшного… Обычная головная боль…

Интересно, чего он так перепугался? Даже удивительно, что кому-то есть дело до твоего самочувствия. В доме Карманова все срать хотели на меня. Никому и в голову не приходило поинтересоваться, отчего же Ольга Игоревна блюет целый день или два дня ничего не ест. Однажды у меня сильно заболела поясница, я испугалась и вызвала сама себе скорую, так ее даже на территорию особняка не пустили. Потому что, видите ли, указания от хозяина не поступало, а телефон его в этот момент был недоступен, потому что он был занят с дамой.

- Точно?.. Я могу позвонить врачу.

- Это лишнее… - хмыкнула, принимая из рук женщины таблетку и стакан воды.

- Вам ужин здесь накрыть или у себя ужинать будете? – спросила она.

По ее тону я поняла, что она до сих пор злится на меня за наше с ней знакомство. Молодец! Я бы на ее месте тоже такого не простила.

- В комнате поужинаю… - не хотелось мозолить им глаза, да и видеть кого бы то ни было желания не было.

Вернувшись к себе, я вновь забралась на подоконник. Еще вчера поняла, что если прижаться правой щекой к стеклу, можно наблюдать за воротами. Зачем мне это, я пока не поняла. Точно не за тем, чтобы следить, во сколько Шевц приезжает домой.

В тот вечер он не приехал. Головная боль отступила. Я приняла горячую ванну, но спать ложиться не торопилась. Была боязнь снова проснуться в его объятьях. Вновь почувствовать себя беспомощной в его руках.

Уснула в кресле и, только проснувшись в три часа ночи, перебралась в кровать. А утром пробудилась с легкой головой и вполне выспавшейся.