Чабан с Хан-Тенгри - Касымалы Джантошев

Темирболот все-таки поехал навстречу Сагындыку.

— Ассалом алейкум, дядя Сагындык! — издалека крикнул Темирболот.

— Алейкум салям, джигит! Как живешь?

— И в мечтах не бывает лучше.

— Очень хорошо. Говорят: «Станешь с казаном рядом — в саже вымажешься». Так же и со мной случилось с тех пор, как поселился по соседству Табыш. Совсем перестал я было дружить с книгами, газетами и журналами. А как ты приехал, так и дружба моя возобновилась.

— А что, не любит читать дядя Табыш?

— Твоему Табышу не только газету или книгу, а просто лист бумаги покажешь — его сразу клонит ко сну. — Сагындык захохотал и вытащил из-за пазухи книгу. — Возьми, прочитал. Спасибо. Тетя Аксаамай тоже читала. Дай еще что-нибудь… Хотел ночью тебе привезти, да собак ваших побоялся.

Темирболот тоже достал из-за пазухи книгу.

— Пожалуйста, возьмите, здесь про овечью шерсть…

— Вот здорово, крепко нужно. Спасибо. Бывай здоров!

Сагындык, отъехав метров на сто, резко осадил коня.

— Эй, товарищ учитель! Если станешь учить нас дальше, то мы с тетушкой скоро станем профессорами. — С громким смехом Сагындык помчался прочь.

Темирболот долго смотрел ему вслед, затем задержал взгляд на темном облаке, висевшем над хребтом, по склону которого разбрелась отара Сагындыка.

Ему в голову пришли слова деда Ашыма, которые тот любил повторять: «Знает не тот, кто много прожил, а тот, кто много видел».

«Эти слова прямо-таки пророческие, — размышлял Темирболот. — Вчера дядя Сагындык, выгоняя овец, крикнул мне: „Эй, Темирболот, приготовься, сегодня после обеда пойдет снег“. И действительно, выпал глубокий снег. Я думал, что цветы и трава померзнут. Смотрю сегодня: трава зеленая, цветы как ни в чем не бывало! Сколько еще неизвестного для меня в природе?!»

Вчера к вечеру сильно похолодало, и Темирболот ночью укрывался двумя одеялами. Когда он встал, все оказалось покрытым снегом. Темирболот хорошо знал, что в таких случаях вымерзают мак, картофель, гречиха, урюк, яблоки. А здесь в высоких горах все было по-другому.

Темирболот весь день наблюдал за растениями. Но сколько он ни приглядывался, не мог заметить хотя бы одно растение, пострадавшее от вчерашнего снега и мороза.

«А что бы случилось, если бы снег только на один сантиметр покрыл плантации мака у Иссык-Куля, сахарную свеклу в Чуйской долине, хлопок Киргизии, Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана? Почему здесь в разгар лета выпадает снег и при этом не страдают ни цветы, ни травы?»

…Когда солнце стало склоняться к западу, он повернул свою отару к аилу. Сагындык, тоже погнавший овец к аилу, подскакал к Темирболоту.

— Темиш, раньше хотел тебе сказать, да забыл. Хан-Тенгри сегодня не виден, все заволокли облака. Видишь облако, что висит над той скалой? Там темно, значит идет снег, а пониже — дождь.

— А здесь будет дождь?

— Если до захода солнца тучи не рассеются, то ночью пойдет дождь.

— А снег?

— Снега не будет.

— Откуда вы знаете?

— О! Я, браток, всегда спрашиваю у самого аллаха. — Сагындык улыбнулся. — Если такой джигит, как ты, будет внимательно изучать природу, то смело сможет стать переводчиком у аллаха! Слушай и запоминай. Когда над тем хребтом заиграют темные тучи, то пойдет дождь, а если появятся густые серебристые облака и повеет ветер, то считай, что выпадет снег. Слышал поговорку: «Погода джайлоо словно дитя: то заплачет, то успокоится»?

— Слышал. Знаю, что летом на джайлоо дождь может пролиться в день два, а то и три раза.

— Два-три раза?.. В прошлом году за один день я свою голову восемь раз подставлял под дождь.

— А не отразится дождь на нагуле овец?

— Нет. Трава станет лучше расти. Теперь поехали по домам! Да вот возьми твою книгу. Прочел про шерсть и кое-что даже выписал. Прихвати с собой еще книжек и заезжай к нам вечером. Тетушка Аксаамай угостит нас оладьями. Поговорим и об овцах и о женитьбе, — Сагындык опять улыбнулся и затрусил к своей отаре.

«Поговорим об овцах» — это понятно. Об овцах Темирболот думал всегда, даже во сне. «Страна живет по семилетнему плану. Успехи в науке и технике огромны. И животновод должен внести свой вклад в общее дело… А я? Я тоже должен. Прежде всего надо повысить товарность овец. Это понятно каждому чабану. Но как, каким образом?»

Это слово «как» вставало перед Темирболотом неприступной скалой.

Темирболот понял уже, что для ответа потребуются годы, но он спешил, ждать не хотелось.

«Эх, досада!.. Если бы хоть мама была бы образованной в нашем деле! Тогда бы все задуманное решалось куда легче. Надо вырастить овец с хорошей шерстью, хорошим приплодом… Нельзя теперь быть чабаном, который не может отличить белое от черного, полезное и выгодное от негодного и бесприбыльного. Прошли времена, когда чабаны умели только снашивать одежду, есть да спать. В нашем деле требуются образованные, ученые люди…»

Темирболот издали увидел мать, оживленно что-то обсуждающую с женой Сагындыка.

И тут ему вспомнились слова: «Поговорим и об овцах и о женитьбе», но эта мысль мелькнула только, думал же он все время о другом.

«…Да, да!.. Не только чабан должен быть ученым, а и вся его семья. Вся семья должна по-настоящему учиться. Чтобы были зоотехники, агрономы, ветеринарные врачи…

Сейчас меньше всего нужны чабаны-чревоугодники, чабаны-сторожа с охотничьим ружьем в руках.

Нет, совсем не нужно таких… Эх, мать, мать!.. Если бы был жив отец, были бы у меня братья, сестры! Тогда бы я также ходил за отарой, а они засели бы за книги учиться!

Ты меня хочешь женить? На ком? Какая будет эта невестка? Сможет, ли она полюбить тебя, как свою мать, быть мне хорошим товарищем, станет ли учиться, чтобы мне помогать? А может, она будет злой, сварливой, ленивой, не станет ничем интересоваться, кроме приготовления еды да мытья посуды?»

Темирболот не заметил, как подъехал к дому. Очнулся только от смеха и слов Аксаамай:

— Слезайте с коня, ваше превосходительство чабан!..

4

Темирболот загнал отару на северный склон горы, спрыгнул с коня и удлинил поводья. Опираясь на ружье, он забрался на большой шершавый валун. Взявшись за бинокль, молодой джигит невольно вспомнил Эшима.

«Дядя Эшим доволен, что я хорошо учился. Он крепко дружил с моим отцом и не забывает его. Спасибо, дядя Эшим!.. За то, что не забываете моего отца, я вас всегда буду уважать!»

С гребня горы ему удобно было следить за отарой.

«Не крадется ли серый на брюхе? Говорят, что волк именно в такое время старается нагрянуть. Я же еще не видел не только, как он крадется, но и его самого!»

Темирболот внимательно оглядел все вокруг, но ничего подозрительного не заметил.

Он разыскал глазами отару Чырмаша, овцы отдыхали. Из густых зарослей кустарника появился Чырмаш на коне. Он спешился, притянул поводья к седлу и стал озираться вокруг, очевидно разыскивая кого-то.

Чырмашу без бинокля не были видны ни отара, ни лошадь Темирболота.

«Кого ищет дядя Чырмаш? Зачем он загнал овец так далеко к каменным курганам? Почему не пустил коня пастись?»

Темирболот продолжал удивленно следить за действиями Чырмаша.

Вдруг из-за хребта показалась жена Чырмаша — Суксур, с узелком в одной руке и с чайником в другой.

Темирболоту было интересно наблюдать за ними, будучи незамеченным. Не отрывая глаз от бинокля, он решил проследить, что будет дальше.

Чырмаш и Суксур долго стояли, оглядываясь по сторонам. Чырмаш помахал рукой, а его жена скрылась в густых зарослях можжевельника.

«Что все это значит, — размышлял Темирболот, — зачем приходила Суксур? Если она приносила Чырмашу еду, то почему унесла ее обратно?»

Все это показалось Темирболоту странным.

Метрах в двухстах повыше Чырмаша среди огромных камней на миг мелькнул белый платок Суксур и исчез. А Чырмаш по-прежнему стоял на месте и озирался по сторонам.

Темирболот, стараясь угадать, в каком месте может появиться Суксур, неотрывно наблюдал за гребнем горы. Он спустился с валуна, спрятался в кустах.

Чырмаш, заложив руки за спину, прошелся вверх по склону и сел на камень. Но вскоре вскочил снова.

Темирболот вспомнил, как однажды Чырмаш обратился к нему: «Ты молодой чабан. Запомни мои советы». Он рассказал, в каких местах лучше пасти овец, и потом прибавил: «Всегда ухаживай за своим конем. Не держи его взнузданным и не притягивай поводья взнузданного коня к седлу». А почему он сам сейчас притянул поводья к седлу?

Здесь что-то неладно.

Темирболот, стараясь остаться незамеченным, подошел к своему коню. Сел верхом, подогнал отару к ключу, а сам вернулся к месту, откуда вел наблюдение.

Чырмаш стал выгонять овец на выпас. И снова Темирболот вспомнил совет Чырмаша: «Когда овцы спокойно пасутся, сойди с коня, пусть он тоже пощиплет траву». Сейчас его конь, видно, был голоден — тянулся к траве, а Чырмаш, кажется, совсем о нем забыл.