Душа неприкаянная - Тимофей Печёрин

Такое же разнообразие царило в вооружении нападавших. Мечи соседствовали с топорами для рубки деревьев. Пики — с шипастыми дубинками. Кто-то даже размахивал обыкновенной косой. Причем эффективно так размахивал, результативно. У его ног уже валялось тело в кольчуге и шлеме.

— Тесак, — пробормотала Эдна, присматриваясь и узнавая кого-то из участников битвы, — Глыба… Рябой.

А потом, осененная подоспевшей догадкой, чуть не подпрыгнула.

— О, Хранитель… Родрик! — с придыханием протянула разбойница, поневоле переходя на крик, — какого ж черта… они там бьются, а я в кустиках отсиживаюсь.

И потянулась к мечу, отнятому у бордового дознавателя.

— Э, ты это брось, — рука Вилланда перехватила кисть Эдны и крепко сжала, — только ведь спаслись. Чего теперь-то? Сами же погибнем… и зря, скорее всего.

Отчасти охотник был прав. Успев оценить расклад в этой битве и понять: сегодня удача улыбалась отнюдь не нападающей стороне. Куда, собственно, и стремилась его нечаянная спутница. Немного уступая противнику числом, охранники каравана явно превосходили в выучке и оружии. И успешно держали оборону. Покуда ватага набившего оскомину Родрика несла потери.

И Вилланду страсть как не хотелось угодить в эти потери самому. Как и вообще ввязываться в историю, связанную с кровопролитием второй раз за день. Да, умом охотник был прав. Вот только Эдна руководствовалась отнюдь не умом.

— Слышь, отпусти! — грубо прошипела она, вырываясь, — ты мне не указ, понял? Сам бы лучше помог — с луком-то…

От резкого движения захрустели кусты. На что, как и следовало ожидать, обратил внимание один из защитников каравана. Держа наготове меч, он двинулся в сторону Эдны и Вилланда. И обнаружил их, не доходя чуть больше метра.

Мужчину с луком и женщину при мече… а может шпаге охранник истолковал однозначно. И крикнул, обращаясь к своим:

— Сюда! Тут засада! Эти твари и в кустах засели! Их тут…

Сколько именно супостатов сидело в засаде, договорить он не успел. Ибо потерял бдительность. Чем поспешила воспользоваться Эдна — выскочив навстречу и успев сделать выпад. Один. Но удачный. Клинок, некогда принадлежавший графскому дознавателю, воткнулся охраннику в лицо. Войдя прямиком в нос.

Но было поздно. К разбойнице, едва успевшей извлечь клинок из пораженного противника, кинулись сразу пятеро людей в кольчугах.

Эдна едва успел парировать удар ближайшего из них. Мечи столкнулись со звоном, переходящим в натужный скрип. А Вилланд попятился в лес… правда, не для бегства. На ходу он уже вскидывал лук и доставал стрелу из колчана.

Стрелял охотник метко. Одному из защитников каравана стрела угодила в глаз. Отчего тот повалился на траву, зачем-то хватаясь за древко. Его товарищу повезло больше. Следующую стрелу, предназначенную ему, человек в кольчуге сумел отбить мечом. После чего с яростным воплем бросился на Вилланда.

На новый выстрел у охотника не было времени. Пришлось отступать — причем не отводя взгляда от противника и как можно быстрее. Под ноги не глядя. Все это в совокупности Вилланда и подвело.

В какой-то момент нога охотника неловко ступила на корень, выпиравший из-под земли. Потеряв равновесие, Вилланд рухнул на спину. Да вдобавок чуть не выронил лук.

Торжествующе осклабившись, подоспевший воин склонился над охотником. Занес меч, предвкушая близкую и легкую победу. И зря — потому как не знал он о кинжале. Который Вилланд обычно прятал в сапоге.

Этот кинжал и решил исход поединка. Одним ловким движением охотник извлек оружие и со всего маху воткнул в ногу противника. Взвыв, тот выронил меч. И, хватаясь обеими руками за пострадавшую ногу, припал на одно колено. А Вилланд уже поднялся вновь. И, пинком опрокинув охранника, вогнал тому меч в живот. Кольчуга удару, естественно, сопротивлялась. Но устоять перед прямым ударом не смогла.

Вытерев пот, охотник осмотрелся… и враз пал духом. С двух сторон к нему приближалось еще два мечника.

— Ну вот ты и попался, — со злорадством сообщил один из них.

Лучше и не скажешь. Ибо даже из лука Вилланд мог убить, самое большее, одного из противников. Сладить со вторым не имея ни шанса. Ни с мечом их павшего товарища, ни, тем более, с кинжалом.

Человеку неробкого десятка, охотнику было страшно. Я чувствовал. Но еще больший страх испытывал я — перед судьбой, что ждала меня в случае гибели нашего общего тела. А вернее, перед неизвестностью.

А помимо страха испытывал я еще и… досаду. С невольной ностальгией вспомнив те дни, когда был бестелесен — и неуязвим. Да, признаю: мне нравилось вновь, как при жизни, чувствовать запахи и видеть краски мира. Ощущать тепло и холод. Зато в роли призрака, я уверен, сладил бы с этой парочкой воителей на раз, два.

А что если…

Зацепившись за, казалось бы, безумную идею, я вспомнил, как покидал Кристалл Душ. И решил те же условия воспроизвести здесь. Предельно сконцентрировавшись, как на экзамене, я попытался вообразить себе… окно. Самое обычное окно, причем закрытое.

Получившееся окошко оказалось почему-то маленьким, размером с человеческую голову. И без стекла, не говоря уж о занавесках. От внешнего мира отделяла его единственная ставня. Да и помещение, что я вообразил, было ему под стать. Чулан какой-то, тесный и темный. Не хватало лишь пауков, поучающих своих паучат…

С трудом отодвинув ставню, я на миг ослеп от яркого света. А затем увидел Вилланда со стороны. С обреченностью взирал охотник на приближающихся противников. К тому времени их разделяло не более десятка шагов. Ну ничего, рано радуетесь!

С трудом я вытащил меч из живота павшего защитника каравана. И, размахнувшись, снес голову одному из его товарищей. Едва ли тот даже успел удивиться самовольному полету бездушной железки.

А вот напарник его успел. Как, к сожалению, и Вилланд. Не сговариваясь, оба бухнулись на колени и зашептали молитвы. Только этого не хватало! Вновь, как и в квартире Алика Бурого, я почувствовал, как силы меня покидают. Меч сам выпал из рук.

Но я все же успел выкрикнуть, обращаясь к охотнику:

— Эй, не зевай! И не бойся. Это я, Игорь… Да что застыл, блин! Бей, пока есть возможность.

К немалой радости, Вилланд меня услышал. Как слышали Аль-Хашим и люди Бурого, имея поблизости Кристалл Душ. И, вероятно, по той же причине. Воспрянув духом, охотник подошел к защитнику каравана. И направил ему в лицо кинжал со словами:

— Помолился? Вовремя. Как раз предстанешь перед Хранителем.

То были последние слова, услышанные человеком в кольчуге.

Хотя угроза жизни Вилланда миновала, возвращаться в его тело я не спешил. Вместе мы направились к тракту. Где Эдна из последних сил отражала атаки сразу двух мечников. Те напирали, и было ясно: отважная разбойница протянет, самое большее, несколько минут.