Мой любимый юрист - Анна Ардыкуца

— Ну так я не знал, что именно ты будешь. И велел принести всё меню по завтраку.

— М-да, — только и смогла произнести я в ответ.

Рома в этот момент с наслаждением поедал политый сиропом сырник, запивая его горячим кофе.

— Кстати, очень вкусно, так что налетай быстрей, пока я не съел всё. Или ты не голодна? Не заставляй меня усомниться в моей мужской состоятельности, — чуть наклонившись ко мне, скомандовал Аренин.

— А это-то здесь при чём? — удивилась я.

— Как это при чём? Я что же, совсем не вызвал у тебя аппетита? Так плохо всё было?

Я аж закашлялась и чуть не подавилось булочкой с повидлом, которую буквально за секунду до этого положила в рот.

— Почему же? Очень даже вызвал. Не комплексуй. Просто еды действительно много.

— Ешь и не заморачивайся уже. И мне не выноси мозг, — прекратил Рома наши прения, поднося ко рту бутерброд с колбасой.

Дальнейшая картина напоминала сцену из рекламного ролика об утре счастливой и любящей семьи: Рома читал принесённую с завтраком газету и пил утренний кофе, а я включила телевизор, где как раз шла субботняя развлекательная программа, и также продолжила завтракать. Рома изумлённо посмотрел на меня в момент включения, однако я серьёзно и возмущённо уставилась в ответ.

— Что? — спросила я. — Я так каждое утро завтракаю, под телевизор. Привычка.

— М-м-м, — многозначительно промычал Аренин и продолжил изучение свежей саратовской прессы.

А потом мы поехали ко мне домой. Переодевшись, я продолжила показ наших городских достопримечательностей. Мы гуляли в Городском парке и по Проспекту Кирова. Поедали вкуснейшее мороженное и, пачкая друг друга им, смеялись и целовались. Прошлись по Набережной и заглянули в парк «Липки», где сидели, ели гамбургеры из «Бургер Кинга» и разговаривали.

А на ужин я решила пригласить Рому к себе. Во-первых, уже надоели рестораны. А во-вторых, моих всё равно дома не было, так почему бы не воспользоваться возможностью посидеть в тишине и покое? Да и приближающаяся ночь явно обещала, судя по Роминым пылким действиям, быть не менее «жаркой», чем предыдущая. Поэтому мне хотелось провести её в домашней обстановке и более комфортных условиях, чем гостиничный номер.

Как, собственно, и получилось.

Интерьер моей скромной квартиры Роме приглянулся ещё в первый утренний визит, когда мы заехали, чтобы я могла переодеться перед прогулкой. А когда приехали вечером, он стал всё осматривать внимательно и даже придирчиво. Что меня, естественно, смутило поначалу. Но всё у нас было в квартире пусть и небогато, но очень достойно, так что пусть себе смотрит. Конечно, до обстановки его таунхауса на Рублёвке далеко, но и доходы у нас разные. «Если ему что-то не нравится, то его никто оставаться не заставляет», — заранее настроилась я. Но, судя по его глазам, ему нравилось всё.

— А у тебя очень уютно, — пройдя в гостиную и осмотрев её, сказал он.

— Стараемся, — скромно парировала я и пошла ставить чайник.

И уже ночью, лёжа в объятьях Ромы, я глотала слёзы и с трудом представляла себе, как же буду жить с завтрашнего дня, жить без него. Без его ласк и поцелуев. Без его ставшего таким уже привычным тепла. Без его смеха и шуток. Без этих сумасшедших оргазмов, до которых мог довести только он.

А Рома усугублял и без того тяжёлое положение тем, что гладил меня по голове и обнимал всё крепче.

— Не представляю, как жил без тебя, — шептал он, а я пыталась не разреветься. Всё это казалось кадрами из романтического фильма, где герои впервые по-настоящему влюбляются. С той лишь разницей, что это происходило на самом деле.

Но я и не подозревала, что это — ещё цветочки, и по-настоящему больно мне будет даже не в этот момент. И даже не утром следующего дня, когда он будет прижимать меня, стоящую спиной и готовящую завтрак, к своей груди, и скажет: «Ты же понимаешь, что тебе теперь просто придётся переехать ко мне в Москву, хочешь ты этого или нет» — и поцелует в волосы.

По-настоящему больно мне станет, когда через пару часов после этого я буду смотреть в окно вагона уезжающего поезда и махать ему вслед. И потом так отчаянно разревусь прямо на перроне.

Но тут же успокоюсь, напомнив себе, что мне уже пора ехать за мамой и Диной на дачу и моих слёз они увидеть не должны.

Глава 9

— Ань, а быстрее можно уже собираться?! — Рома возмущённо ругался, заглядывая в спальню.

Я расправила потрясающей красоты кремовое платье до колен с открытой спиной, состоящее из кружева и шёлка. Ноги были затянуты в телесные чулки, поверх которых я надела бежевые сапоги из замши на высоких каблуках. На голове — причёска из замысловатых локонов моих тёмных волос. В ушах — бриллиантовые серьги в пять карат, подаренные Ромой специально к этому наряду пару дней назад. Я нанесла духи и последний раз критическим взглядом оглядела себя в зеркало.

— Да иду я уже! — не менее сердито ответила я, поскольку его возмущение моими долгими сборами меня уже изрядно раздражало. Можно подумать, я без него не знала, что нам уже пора выходить!

А спешили мы не куда-нибудь, а на свадьбу к Тане с Лёшей. Прошло уже восемь недель с того момента на саратовском вокзале, когда я думала, что прощаемся мы навсегда. Но как же я оказалась неправа! Ведь уже этим же вечером Рома начал написывать мне в WhatsApp, и начались два месяца бесконечных звонков, сообщений, чатов и поездок по выходным друг к другу.

Мне иногда казалось, что я схожу с ума от происходящего. Каждый раз мы не просто прощались, а отдирали друг друга с кожей. И если поначалу ещё было терпимо, то с каждым разом расставаться становилось всё труднее и труднее. Я лично потом захлёбывалась слезами и несколько дней приходила в себя. Роме всё это тоже давалось очень нелегко, скандалы на тему переезда происходили между нами всё чаще. Он кричал, что не может так больше, и чуть ли не силой держал меня, чтобы я не уходила.

Первое время меня ещё удивляло его неистовое желание перевезти меня в Москву, поближе к себе, ведь так было захватывающе, ново и необычно иметь эти отношения на расстоянии: ездить друг к другу в гости по выходным, часами разговаривать в будни или постоянно обмениваться сообщениями такого