Молодая Элита - Мэри Лю

Я найду вас всех. Я пущу в ход все, что мне доступно, ради спасения ваших душ. Я родился, чтобы уничтожать вас.

Аделина Амотеру

В благодатные годы они пируют, смеются и любят.

В неблагодатные годы хватаются за мечи и начинают резать глотки друг другу.

Моя жизнь при Дворе Фортунаты быстро входит в колею.

Две недели подряд Раффаэле неустанно обучает меня тонкостям поведения. Искусству двигаться. Искусству улыбаться. Тому, как вежливо, но твердо отвергать домогательства посетителей. Здесь мой главный довод – возраст. Я всего лишь обучаюсь. На словах все звучит просто, но едва я начинаю подражать движениям Раффаэле, как понимаю: в них скрыты тысячи неуловимых мелочей.

Выслушав мое очередное сетование на собственную неуклюжую походку, Раффаэле добродушно посмеивается:

– Ты сравниваешь две недели обучения с годами практики. Не надо так беспокоиться. Для новенькой ты знаешь достаточно. Главное – упражняйся и будь наблюдательной.

Как быстро ко всему привыкаешь. Я успела привыкнуть каждое утро наряжаться в шелка, повязывать тюрбан и закрывать лицо фарфоровой полумаской. Я брожу по коридорам здания. На меня почти не обращают внимания. Советы Раффаэле очень мне помогают, уберегая от досадных промахов. «Ты несовершеннолетняя. Ты еще не получила имя. Свое настоящее имя консорты не называют. Таковы правила. К тому же тебе, как несовершеннолетней, запрещено вступать в разговоры с посетителями. Слишком назойливым ты всегда можешь напомнить об этом».

Свобода – это прекрасно. Утренние часы я провожу в пещере, наблюдая за членами Общества Кинжала. Постепенно узнаю историю каждого. Второй после Раффаэле была Похитительница Звезд. Энцо дал ей такое имя из знаменитого сочинения Тристана Кирслея – «Истории о Похитительнице Звезд». Это сборник сказок о девушке, которая могла украсть что угодно, поскольку могла повелевать разумом животных. У здешней Похитительницы Звезд часть лица отмечена фиолетовыми пятнами.

Потом к ним примкнул Паук, который прежде учился кузнечному ремеслу. Его шея и грудь покрыты темными пятнами странных очертаний. Ветроходца что-то заставило покинуть Небесные земли и сменить Бельдан на Кенеттру. Что именно – я не знаю. Ее левая рука обезображена шрамами, оставшимися после кровавой лихорадки. Последним, кто у них появился передо мной, был Архитектор. До этого он учился в университете Эстенции, собираясь стать художником. Он способен взять и перенести в другое место любой предмет: одушевленный и неодушевленный. Энцо дал ему такое имя после того, как Архитектор сделал двери с самоцветами. У парня странные ногти, похожие на ногти трупа. Вдобавок они покрыты черными и синими полосками.

Нынче в Обществе Кинжала шестеро. Надеюсь, я пройду обучение и стану седьмой.

Еду мне приносят в комнату. Я могу не выходить оттуда целыми днями. По коридорам Двора Фортунаты я брожу, лишь когда испытываю беспокойство. Будущие собратья со мною почти не общаются. Энцо я вижу редко. Должно быть, даже на опального принца происхождение накладывает какие-то обязанности. Всякий раз, когда его нет в пещере, мне становится грустно. Иногда я прихожу в пещеру, а там вообще никого. Я кажусь себе единственной обитательницей катакомб.

Почти каждый вечер я посещаю представления. Консорты устраивают изысканные танцы, стремясь привлечь посетителей. Меня уже не удивляет, что большинство консортов обоего пола – мальфетто. Я не единственная, кто прячет лицо за искусной маской и скрывает волосы тюрбаном. Наши гости восторгаются этими ухищрениями, считая их частью сценического образа. Блаженное неведение.

Моя единственная цель – овладеть своей силой, чтобы участвовать в миссиях Общества Кинжала. Во всех этих внезапных исчезновениях и появлениях. Я начинаю забывать о том, что инквизиция охотится за мной. Даже воспоминания о сестре становятся чем-то далеким.

О Виолетте я вспоминаю в основном по ночам, когда Двор Фортунаты затихает. Наверное, ей неплохо живется без меня.

Терен Санторо

– Господин Санторо, можно к вам?

– Входите. В чем дело?

– Наши привели мальчишку. Он обычно побирается возле Красного квартала. Утверждает, что видел во Дворе Фортунаты кого-то, кем вы интересуетесь.

– Давай его сюда… Заходи, мальчик. Не бойся. Рассказывай, кого ты там видел. Если твой рассказ меня заинтересует, ты получишь горячий ужин и не будешь спать на улице.

– Д-да, господин. В общем… вчера это было. Я услыхал от других ребят… вроде инквизиция ищет девчонку без левого глаза. Шрам вроде у нее на том месте.

– Да. И что ты можешь сказать?

– Ну… я не очень уверен, но я видел…

– «Не очень уверен» – значит не уверен совсем… Так что ты видел?

– Прощения прошу, господин Санторо. Я… я уверен. Да, я точно видел девчонку. Она гуляла по их садам. Во Дворе Фортунаты есть такие. На холме, повыше. Красивые они.

– Да. Знаю я то место… Ты мне про девчонку рассказывай.

– Прощения прошу, господин Санторо. Волосы у нее были тряпкой замотаны. Цвета не запомнил.

– Ты хочешь сказать, у нее на голове был тюрбан. А фасон какой? Тамуранский?

– Я в фасонах не силен. Наверное.

Терен откидывается на спинку стула и долго смотрит на чумазого дрожащего мальчишку. Потом улыбается:

– Спасибо, мальчик.

Терен делает знак инквизиторам, приведшим маленького оборванца:

– Выдайте ему золотой талент и заплатите за горячий ужин и ночлег на постоялом дворе.

Лицо маленького доносчика сияет от радости.

– И пусть никто не обвиняет меня в скупости. Я бываю очень даже щедр.

Аделина Амотеру

Зимою по лесу бродил

И встретил чудака.

Мне три желанья предложил

Он выбрать из мешка.

Я кучу денег попросил,

Любви и красоты.

Меня он в камень превратил

За алчные мечты.

Еще один бал при Дворе Фортунаты. Еще один вечер роскошных нарядов и чувственных танцев. Раффаэле помогает мне должным образом подготовиться, затем потайным коридором ведет в главную гостиную. Сегодня она убрана с особым шиком. Повсюду стоят бархатные диваны. На низких круглых столиках – чаши с лепестками жасмина. Высокие окна закрыты шелковыми занавесками. В каждом углу – вазы с ночными лилиями. Их фиолетовые лепестки наполняют воздух густым мускусным ароматом. Консорты, наряженные в лучшие одежды, сидят или стоят кучками возле стен. Одни уже с посетителями, положившими на них глаз, а другие еще свободно болтают между собой.

Посередине гостиной – круглый подиум. Возле него на мягких ярко-красных подушках полулежат гости. Там есть незанятые места.

– Здесь я вынужден тебя оставить, – говорит Раффаэле, когда мы подходим к шелковой портьере, закрывающей вход в гостиную. – Правила ты знаешь.

– Ты сегодня выступаешь?

Раффаэле слегка улыбается, потом целует меня в обе щеки.

– Увидишь, – говорит он и мгновенно исчезает.

Войдя в гостиную, я сразу же направляюсь в уголок, где расположились ученики и ученицы. Ловлю на себе оценивающие взгляды мужчин. Один смотрит на меня особенно долго. Он весь в черном: черный камзол из сверкающего бархата, такие же панталоны. Лицо полностью закрыто черной маской. Видно, я интересую его больше, чем разговор, который он ведет с другими мужчинами. Намеренно смотрю только вперед. Все время напоминаю себе, что должна вести себя так, будто у меня два глаза, и не особо вертеть головой.

Ученики молча смотрят на меня. Мы все молчим. Я занимаю свободную подушку в самом углу и продолжаю наблюдать за входящими. Вскоре гостиная заполняется.

Наконец бесшумно входят слуги и гасят светильники на стенах. Другие слуги вносят фонарики, окружая ими подиум. Я выпрямляюсь и пытаюсь угадать, как сегодня будет выглядеть Раффаэле. Через несколько минут к краю подиума подходит хозяйка заведения – высокая, статная женщина с манерами аристократки. Невзирая на возраст, она все еще сохраняет свою красоту, и седые пряди в волосах ей даже идут. Надо будет в следующий раз спросить у Раффаэле, является ли и она покровительницей Общества Кинжала. Скорее всего, да.

– Дорогие гости, я очень рада видеть вас в нашем Дворе Фортунаты, – произносит она, приветственно взмахивая руками. У нее приятный бархатистый голос. – Тихий, прохладный вечер вроде этого – прекрасное время для наших встреч. И я знаю, чтó привело вас к нам. – Она делает паузу, улыбается. – Вы желаете посмотреть выступление настоящей жемчужины нашего заведения.

Ей отвечают негромкие аплодисменты.

– Не смею более томить вас ожиданием, – продолжает хозяйка. – Отдайтесь же сполна этому вечеру желаний, дорогие гости. Я уверена: наша встреча еще не раз вам приснится.