Русуданиани - Без автора

Принял визирь письмо, взял с собой пятерых слуг и отправился в путь. Днем и ночью мчался он быстрее ветра и достиг китайской границы. Увидел он многие крепости и города, но все было окрашено в черный цвет — и камни и деревья, в стране той все проливали слезы о Заве. Кого бы ни встретил он, все спрашивали его: «Не слышал ли ты о Заве или, может, видел его самого, отвечай ради нашего царя!» И отвечал он: «Брат мой, я иду из Учинмачина вестником к царю Зостеру. Я и имени не слыхал, о котором вы спрашиваете». Взял он проводника и подошел к царскому дворцу, окрашенному в черный цвет и погруженному в глубокое горе. Спросил он визиря. Ответили ему, что он у себя дома. И сказал он: «Ступай, брат, и доложи так: явился посол из Египта и желает вас видеть». Пошли и доложили визирю. Заплакал тот кровавыми слезами: «Для чего явился посол в Китай, неужели наши враги послали к нам лазутчика под видом посла!» Снова доложили ему: «Явился посол и срочно просит свидания с тобой». При этих словах у визиря настроение изменилось, и подумал он: «А вдруг и в самом деле провидение сжалилось над нами и мрак рассеялся и этот вестник от Зава?» Приказал он своим слугам: «Вы же знаете, что от чрезмерной печали и по своей дряхлости не могу я выйти из дома, приведите сюда того человека». Пошли они быстро и привели его.

Пришел он и увидел старого визиря, который от старости и большой печали не имел боле сил двигаться и сидел в траурных одеждах на земле, удивился и сказал так: «В чем дело, отчего визиря великого царя вижу я в таком состоянии?»

Поднял визирь на него глаза и отвечал так: «Брат, если бы ты знал, какая беда с нами приключилась, удивился бы, что мы еще живы. Я не в силах приветствовать тебя, будь благословен твой приход. Подойди, сядь поближе и говори, что знаешь». Гонец упал на колени и оказал достойные почести [старому визирю]. И сказал так: «Благодарение господу, что вы еще живы, и еще благодарение за то, что я удостоился чести видеть вас и сообщить вам радостную весть». Достал он письмо и передал вместе с приветом от Зава визирю.

Как услыхал визирь, что Зав жив, вскочил на ноги, возблагодарил бога и со слезами воскликнул: «О великий и справедливый судья, явь это или сон?» Поклялся визирь, [прибывший гонцом от Зава], и сказал: «Погляди, вот послание царевича Зава, повелителя моего, и, если не узнаешь его руку, отсеки мне голову с плеч». Успокоилось немного сердце старого визиря, поглядел он на письмо Зава и признал [его руку]. Прочел он и такой великой радостью возрадовался, что, глядя на него, сказали бы вы: стал он молодым.

Принялся расспрашивать визирь про Зава, и гонец рассказал, ничего не упустив, о его славе и величии. Услышав столь приятные вести, визирь тотчас начал смеяться и шутить. Облачился он в нарядные и дорогие одежды, поднялся и молвил: «Брат, ступай за мной, теперь посмотришь, в каком состоянии наш царь».

Пошли они вдвоем и остановились у царского дворца. Визирь вошел в покои, а гонец остался у ворот. Увидел он великого царя и его вельмож, лежащих в пыли и золе, льющих кровавые слезы, пожелтевших от страданий. Вошел старый визирь с ликом веселым и без траурных черных одежд. Удивился царь, но не сказал ему ничего. Доложил визирь: «Благодарение создателю вселенной за то, что он внял твоим слезам и своей волей привел к тебе Зава, снискавшего славу».

Услышав эти слова, царь с царицей упали без чувств и лежали, словно мертвые, и никак не удавалось привести их в себя. Горько рыдали над ними несчастные их дочери — сестры Зава. Разгневался визирь Зава и так сказал старому визирю: «От невежи неразумного я того не ждал, что ты совершил. Повелитель мой Зав велел мне осторожно сообщить царю с царицей эту весть, дабы не испугать их. Отныне не знаю я, как мне быть. Отведи меня к ним, может, я придумаю что-нибудь для их пользы». Тот гонец сам был звездочетом и ученым лекарем. Пощупав их пульс и убедившись, что они живы, он тотчас воскурил одно снадобье. От запаха того снадобья очнулись царь с царицей, и гонец сразу поднес им письмо Зава, кисеты и перстень и доложил: «Высокий царь, благословенна будь земля, породившая плод, подобный Заву, вашему сыну, который вскоре предстанет перед вами возвысившимся и прославленным, как царь над царями всеми, как повелитель четырех стран. Отныне в радости и отдохновении пребудет ваше царствование! Не подобает вам быть в таком состоянии, ибо не только ваш сын увидит вас, а сыновья царей, повелителей четырех держав, и знатные вельможи».

Как услышал царь весть от своего сына и узнал его руку и все знаки, лик его расцвел, подобно розе, и вознес он богу великое благодарение. Тотчас велел он снять траур и украсить город и крепостные стены. Вызвал глашатая и велел ему собрать бедняков и нищих и щедро одарить их жемчугами и драгоценными камнями, чтобы молились они за царевича. А также приказал царь Зостер принести богатые одежды и облачил в них визиря Зава, наполнил ему рот яхонтами, осыпал его камнями-самоцветами, посадил рядом и ласково обо всем расспрашивал.

И [тот] рассказал все и еще сказал: «Я не был с Завом в дни испытаний, испытания мой хозяин претерпел в одиночестве и сам расскажет вам об этом. Я сопровождал его в радости и веселье и об этом могу поведать. Но трепещет от страха перед вами ваш сын, и, пока не получит он от вас фармана о прощении и позволения предстать перед вами, пока не прибудет к нему ваш визирь, не приедет он сюда». Засмеялся царь [Зостер] и сказал: «Брат мой, у Зава голова полна ветра по молодости лет, а я от старости лишился прежней силы и разума. Я не могу поехать к нему. Пока теплится свет в моих очах, пусть поспешит он предстать предо мной, иначе дни мои истекут и останусь я, жаждая встречи с ним. И визирь мой не молод, чтобы мог к нему бежать. Пройдет год, пока доберется он до Египта. Так неужели нe увижу я его до тех пор?» Закручинился тут царь Зостер. А гонец отвечал ему: «Зачем хмуришься, царь! Ты думаешь, Зава не тяготит разлука с вами и не стремится он увидеть вас? Клянусь вашим царством и солнцем вашего нового государя, что велика его печаль от разлуки с вами и не выдержит он долго, чтобы не явиться сюда, но сказал он мне: «Я столько огорчений доставил своим родителям, что не подобает мне бесстыдно являться к ним, не испросив прощения». Пусть царь велит послать к Заву сына какого-нибудь вельможи. Я пойду с ним и поскорей приведу вашего сына, светило всей земли».

Обрадовался царь Зостер и тотчас велел устроить пир, и раздались звуки веселья и радости. Три дня ублажали гонца певцы и музыканты. Потом пожаловал ему царь богатый город, сто рабов и невольниц, сто мулов, нагруженных товаром, сорок коней в золотой сбруе, тех, что быстрее ветра, и сказал: «Сейчас пусть будет так, а когда увижу я своего сына, сделаю тебя старшим в моем дворце и во всем царстве». Гонец поклонился до земли и благословил царя. Поспешил он к Заву, взяв с собой сына старого визиря.

Через три дня после того как Зав послал гонца в Китай, к своему отцу, египетский царь открыл двери древних сокровищниц и велел вынести оттуда престол, венец, драгоценности — все, что подносили Заву на свадьбу, он счел собственностью Зава и дарами не посчитал. А также велел вынести китайскую парчу, шелк и камку, шатры и паланкины, пышные покрывала, престол, осыпанный самоцветами и жемчугами, высотой в сорок шагов, а ширины такой, что четыре тысячи человек могли сесть пировать. Стоял он на восьмидесяти колоннах, над каждой колонной светились драгоценные камни, словно свечи темной ночью.

Если бы поставить этот престол на огромном поле, то в поле стало бы светло как днем от сияния драгоценных камней. Покрывало престола все было усыпано драгоценными жемчужинами, на престоле лежали два венца, сияющие, подобно солнцу, драгоценная корона, фата и свадебный наряд, невиданные оком человеческим, две шубы, платья и пояс, осыпанные драгоценностями. Сто слонов — попона парчовая, бубенцы золотые — нагрузили жемчугом и магрибским золотом[18]. Десять тысяч верблюдов навьючили атласом и шелком, шитым и не шитым, парчой, шубами, усыпанными самоцветами, на собольем и горностаевом меху, которым не было числа.

Пригнали десять тысяч мулов, навьючили на них кувшины для вина и шербета, кубки, чаши, блюда, скатерти, расшитые золотом и самоцветами. Десять тысяч коней нагрузили сокровищами. Собрали тридцать тысяч коров, сто двадцать тысяч овец, заклеймили для него тысячу двести арабских скакунов с золотой уздой и драгоценным седлом, тех, что птиц обгоняли.

Привели сто красивейших девушек в дорогих украшениях, сто юношей, опоясанных золотыми поясами и в золотых надрагах. Доставили множество китайского мускуса, амбры и всяких благовоний, столько, что их обилия не выразишь человеческим языком.

Все это царь египетский послал Заву и велел передать ему: «Сын мой возлюбленный, свет очей моих! Не погнушайся скромности сих даров. Я только затем и живу, чтобы доставлять тебе удовольствие. Если дозволишь прислуживать тебе, то Египет будет верен тебе, как Китай и Мисри будет стоять перед тобой склонившись, словно твой раб».