СЛВ - 3 (СИ) - Сергеев Артем

Потянувшись во все стороны магией и впустив её в себя, я поздоровался с Кирюхой, погладил сладко спящую Лариску, потом рывком сел на койке и очухался. Состояние стало нормальным, как будто бы и не пил вчера, а только ел, причём одни полезные для здоровья эльфийские салаты. И кефиром запивал. Как же здорово быть магом, что ни говори!

На наземном ходу принимать душ не хотелось, но сегодня был именно тот случай, магия здесь помочь не могла, только мочалка и мыло. В крайнем случае, сяду на задницу да и вымоюсь, ванна у нас сидячая, на штормовые условия рассчитанная, а ждать не буду.

Вышел в коридор с полотенцем и сменкой в руках, поздоровался со всеми и предупредил Арчи о своей идее, попросив его не лихачить. Тот не совсем довольно мне кивнул, но спорить не стал, они-то помыться успели.

Горячие струи нагретой Лариской воды смыли с меня последние напоминания обо всём произошедшем, и в штурманскую рубку я вошёл уже совсем другим человеком.

— Рассказывай, — плюхнулся я рядом с Арчи на своё место. — Куда ползём? И откуда? И, самое главное, зачем?

— Эльфы лютуют, — внимательно глядя перед собой, обруливая не совсем тщательно заделанные ямы на наспех устроенной рулёжной дорожке, отозвался он. — Никого не выпускают, а саламандры с ними заодно. Яд какой-то невидимый этим взрывом выбросило, но дело в том, что никто его не видит и не чувствует, даже я. Следовательно, недоверия у народа много. Потому просят верить на слово, ждать и не выёживаться. Дезактивация, говорят. Хотя какое просят — один нетерпеливый экипаж до сих пор икает, наверное, там Лара постаралась. Гномы тоже на свою голову потребовали было подтверждений — саламандры рассусоливать не стали и если бы не было здесь столько магов, пришлось бы противоожоговый госпиталь разворачивать, точно тебе говорю. Очень мутная история с этим ядом.

— Был яд, — я припомнил свои недавние ощущения. — Тут они правы. Но только это не тот яд, не обычная отрава, и даже не магическая, как бы тебе объяснить-то! Это как свет, как радиоволна, только ядовитый очень! Но он же и пылью разлетается, представляешь, гадость какая? И сквозь стены проходить может, а куда посветит, там тоже яд остаётся, и тоже потом всё заражает. А образуется он в таких количествах только когда ткань Мира рвётся. Погань первостатейная, нет спасения от него. Так что правы эльфы во всём.

— Тебе я верю, — крепко задумавшись, выдал он после недолгого молчания, — Но вот что я думаю — как же хорошо, что эти Древние сами себя и прихлопнули. Нечувствительный яд, надо же! Вот так живёшь, мнишь себя магом, а потом прилетает вот такое, и ты даже понять не можешь, что же это тебя убило.

— Я в последнее время тоже так считаю, — признался ему я. — Куда-то они не туда зашли, Древние эти, в развитии своём. С таким оружием о каждом отдельно человеке переживать не будешь. Приказ, мол, у меня, — вот и нажал на кнопку, или бомбу сбросил. А на кого — об этом можно даже и не переживать. Подумаешь, город в сто тысяч человек, дерьмо какое. Война же, противник!

— Ну да, — согласился со мной непривычно сумрачный Арчи. — А вот предложи такому воину лично эту сотню тысяч зарезать, да вместе с детьми и стариками, так ведь и не согласится, пожалуй. Обидится даже, мол, за кого вы меня принимаете. Или на первом десятке сомлеет, с ума сойдёт.

— Люди разные бывают, — я пожал плечами. — И человек оскотинивается очень быстро. Слишком быстро. Нам в училище рассказывали, у Древних во время одной войны даже ножи для палачей специальные делали, на фабриках. Золинген, древнее клеймо, знаешь же его? Там клинок к жесткой перчатке приделывался, чтобы рука не уставала, чтобы не выронить. А те и рады стараться — соревнования давай устраивать — кто больше людей за ночь зарежет. Победитель больше тысячи человек убил — и прекрасно себя чувствовал, и с ума не сошёл, и долго прожил, а ты говоришь! Золотые часы, вроде бы, даже за это от священника в награду получил. А от коллег — жареного поросёнка и вино. А до войны студентом был.

— М-да, — Арчи смотрел вперёд, — такого и сотня тысяч не смутит. Полгода работы, если не напрягаться. Ну тебя, Тёма, к чёртовой матери!

— Зато у гномов другой случай был, — я решил немного поправить ему настроение. — Далин рассказывал, тебя тогда не было с нами. Лет пятьдесят назад у них там судьи смертными приговорами сильно разбрасываться начали. Народ зароптал, конечно, но вроде и вина в преступлениях очевидная была, так что терпели. Некоторые и хвастались соседям даже, мол, у нас порядок наводят! А потом всплыло что-то такое раз, да другой, да третий! Вроде один без вины пострадал, да и по двоим другим вопросы возникли, неплохо было бы спросить, да не у кого. Совету старейшин это не понравилось, но у них судьи, сам знаешь, не подчиняются никому. Тогда постановили так: если судья уверен, что перед ним выродок, которому не место на этой земле, то пусть и казнит его сам, собственной рукой. И место для этих дел пусть ищет сам, и закапывает тоже сам.

— Ого! — изумлённо посмотрел на меня Арчи. — Вот это поворот! И что?

— К смерти приговаривать сразу перестали, — припомнил я слова Далина. — Кишка у них оказалась тонка на такое дело. У всех, кроме одного, представляешь? Тот наоборот, двоих сразу, в первую неделю приговорить успел и даже одного исполнить. Но на этом его подвиги и закончились, потому что и вёл он себя при исполнении как-то не так, и вопросы к нему неудобные возникли. Заболел он, в общем, и через день скоропостижно скончался от естественных причин. Самогона, вроде бы, слишком много на радостях выпил. И тут же вернули всё на круги своя, а судей проверять начали регулярно на человеколюбие и на больную голову заодно.

— Ну, блин, — Арчи покрутил головой. — Всегда знал, что гномы с придурью, но вот конкретно это начинание у них было очень хорошее. Новое слово в юриспруденции, блин! Но я понял, к чему это ты. Все мы разные, да. И что у человека в голове сидит, даже он сам порой не знает.

— И лучше не проверять, — всё-таки потянуло меня сегодня на философские измышления, вчера-то мы эту стадию, слава богу, быстро проскочили. — Не надо доводить до такого, ни войной ни властью. Пусть проживёт жизнь, как получится, без подвигов. Может, кузнецом будет хорошим, или же почтенным коммерсантом, к примеру.

— Ну, свинья грязь везде найдёт. А ты сам как насчёт подвигов по жизни? — Арчи со странным выражением на лице посмотрел на меня в упор. — Что думаешь? Тут многим стало интересно, целыми делегациями же караулили. Эльфы, гномы, княжеские, все отметились.

— Не хочу ни с кем разговаривать, — настроение у меня должно было испортиться, наверное, но не захотело. — Просто не буду. А вы, оглоеды, во мне сомневаться даже не смейте, ясно вам? Я без «Ласточки» не смогу.

— Смотри, — заулыбался Арчи во весь рот. — Будут же на патриотизьм давить, на ценность научного познания, на всеобщее благо, на ещё чего-нибудь!

— Вряд ли получится, — и я скептически хмыкнул, успокаивая друга. — Не, лет пятнадцать назад получилось бы очень даже. Вытащили бы меня с хутора, пообещали бы власть, тайны, деньги, избранность, красоток с сиськами, аксельбант до пупа, и пса вернее у них сейчас бы не было, наверное. А теперь поздно, я вырос, стал большим и у меня своя жизнь.

— Ну, аксельбант мы тебе и сами можем сварганить, если хочешь, — Арчи уже веселился, не отрывая взгляда от лидирующего нас мотоциклета. — И деньжата у нас водятся, какие-никакие. Тайны тоже в наличии, и даже побольше, чем у некоторых. Во всяком случае, не такие поганые, и это главное. Ну, ещё свобода и весь мир под крылом, и вот уж это по-настоящему. Чего тебе ещё, собака, надобно?

— В том-то и дело, — и я был с ним полностью согласен, — что уже ничего. Ладно, приехали, смотри, куда это он нас загоняет?

В лобовом, наклоненном вперёд, стекле, перед нами открылась непонятная картина. Странные эльфы, одетые в что-то похожее на глухие защитны комбинезоны, настойчиво подавали нам указующие знаки и просили заехать в оригинальное подобие древесного ангара. Именно древесного, а не деревянного, в том смысле, что ангар этот был выращен, другого слова не подберу, прямо на опушке леса из самых настоящих деревьев. Как они смогли это сделать за три дня, ума не приложу, вот это и есть настоящая магия, наверное.