Проклятые: Военные трофеи - Алан Фостер

Одно-и двухместные слайдеры и лодки рассыпались по лесу и по узким проливчикам и рукавам в поисках противника. Катера же и слайдеры покрупнее воспользовались видеопроекционными системами, чтобы прибиться поближе к берегу и затаиться среди топей.

В надежно закамуфлированном и бронированном командном судне Лалелеланг была несколько отрезана от настоящего боя, хотя вокруг и было много суеты и криков, если и не крови. Туда-сюда бегали солдаты, люди, как всегда, меняли окраску кожи лица, а массуды более остервенело, чем обычно, подергивались и почесывались.

Командный пункт располагался на самом крупном судне из используемых в наступлении. Любая более громоздкая машина была бы легкой мишенью для дальнобойной вражеской артиллерии. Вмещал он командную электронику, необходимый экипаж и некоторое количество собственных тяжелых вооружений. Такие суда были нервными центрами любых наступательных группировок. Лалелеланг оно казалось тесным и неудобным, но эффективность у командною пункта была потрясающая.

По крайней мере, такое впечатление создавалось до того момента, как неопознанный защитными системами заряд, подкравшийся, вероятнее всего, под водой, взорвал гладь реки прямо у них под бортом. Автоматические датчики тут же приняли на себя управление судном и попытались увести его в сторону. Разработанное на Корате и изготовленное на Акарии оружие тут же уловило ускользающий маневр избранной цели и включило направленную наводку. Результатом этого явился мощный направленный взрыв справа по борту накренившегося судна. Осколки стекла и металла, ошметки мяса полетели во все стороны. Будто разбуженные взрывом, со всех сторон налетели десятки криголитов на индивидуальных плавсредствах. Они облепили судно, стремясь, скорее, завладеть им, чем уничтожить выживших после взрыва. Все, не занятые непосредственно управлением судна, схватились за оружие, чтобы отразить нападение. В их число попали ставшие неожиданно излишними командиры, типа Невана, который тут же выхватил пистолет и присоединился к группе массудов, устремившихся к месту нападения. Никем не замечаемая и полностью игнорируемая Лалелеланг последовала за ними, включив рекордер на запись.

Никогда еще не доводилось ей видеть криголитов, обрушивающихся с потолка, куда они пробирались, пользуясь присосками на своих шести лапах, используя таким образом поверхности, недоступные даже людям. Именно таким образом один из них, перевернувшись на полдороге, появился неожиданно слева от нее, встал на четыре лапы и нацелил на нее свое оружие… но внезапно замялся. Он смутился ее внешним видом, не подходящим ни для союзника, ни для противника. Ведь она не напоминала собой массуда или человека.

Этого хватило, чтобы могучая рука схватила криголита сзади за покрытый забралом череп и резко дернула его вверх. Тонкая, хрупкая шея издала щелкающий звук и пустила фонтанчик зеленоватой медь-содержащей крови из обезглавленного тела. Кровь криголита попала на Лалелеланг и запачкала ей перья и одежду, липко и влажно потекла по шее и по клюву. Она поняла, что сильно дрожит, и попыталась успокоить себя, сосредоточившись на необходимой и неотложной задаче – очистить линзы рекордера. Обезглавленное тело перед ней еще некоторое время сотрясалось на четырех опорных конечностях, а потом осело, как сломанная детская игрушка. Из-за трупа выступил Неван, о котором за последние дни она привыкла думать, как об относительно искушенном и прогрессивном представителе рода человеческого. Глаза его блуждали, дыхание было учащенным, поскольку высокоэффективная дыхательная система его работала на пределе, снабжая кислородом перенапряженные мышцы.

С пяти его необыкновенно сильных пальцев свисала голова криголита. Неван с силой отшвырнул ее, и та несколько раз подпрыгнула, стукаясь о палубу. И хотя бой вокруг продолжал кипеть вовсю, она думала только об одном – как бы сделать так, чтобы ее защитник отвел ее в какое-нибудь укрытие, где она могла бы принять еще немного успокоительного. Хотя и боялась, что в таком случае может пропустить что-нибудь значительное. Ее колотило, но, несмотря на это и к своему полному изумлению, она не впала в состояние кататонии. Годы тренировки и подготовки не пропали даром. Страат-иен по-прежнему смотрел на нее. Его поза и выражение лица говорили об одобрении, восхищении… и о чем-то еще, о том, чему она не могла никак найти определения…

А потом он исчез, снова захваченный водоворотом сражения. Массудам приходилось нелегко. Они не только оказались втянутыми в бой за сохранение командного пункта, направляющего действия сил Узора в битве за дельту, но и вынуждены были вступить в рукопашную схватку непосредственно на борту.

Лалелеланг пришло в голову, что если вдруг защитникам судна не удастся его отстоять, то не будет иметь особого значения – победит она свой страх или нет. Сомнений нет – Амплитур будет очень рад захватить ее. Пленных вейсов у них еще, судя по всему, не было. С какой эффективностью люди отражали атаки криголитов, не поддавалось описанию. Ей немало пришлось поприменять свои упражнения по отстранению себя от происходящего. Она беспрестанно проверяла функционирование рекордера, убеждая себя, что все это происходит не на самом деле, просто она смотрит видеозапись. И смерть, пожинающая плоды направо и налево, – всего лишь абстракция. Такое самоотстранение позволяло ей хоть как-то поддерживать эмоциональное равновесие в этом аду. Примерно в самый разгар боя за командный пункт последовал небывалый инцидент.

Целый взвод массудов – некоторые хромая, некоторые еще как-то раненные – отступали по коридору, в котором она каким-то образом очутилась. И тут они вдруг наткнулись на одного-единственного, нижнего эвена, офицера из людей – хрупкого на вид, темноволосого, – который резко обратился к ним через переводящее устройство. Массудским Лалелеланг владела почти так же свободно, как человеческим, поэтому в равной степени понимала как его реплики, так и шипящие ответы и комментарии на них. Аргументы человека не показались ей достаточно убедительными в свете откровенно тяжелых ранений некоторых из массудского подразделения. Они остановились перед человеком, тупо глядя перед собой. А потом – один за другим – вяло повернули обратно. Сжимая в руке пистолет, младший офицер последовал за ними, но тут неожиданно заметил Лалелеланг, глядящую на него. Среди всеобщего хаоса и смятения боя их глаза на мгновение встретились – ее голубые и широко распахнутые и его – темные и прищуренные. Ей бы и хотелось отвести взгляд, но она не могла… А потом он ушел по коридору вслед за подгоняемыми массудами. Пытаясь отрешиться от оглушающих воплей и отзвуков взрывов, она пыталась проанализировать только что происшедшее. Диалог, свидетельницей которого она стала, не содержал в себе каких бы то ни было романтических откровений. Он был прямолинеен, прост и короток, а по знанию языков она не уступала ни одной из принимавших участие в разговоре сторон. И тем не менее шесть массудов, находящихся в состоянии паническою отступления, оказались убеждены доводами одного-единственного – отнюдь не внушительного – человека. Они забои обо всех своих страхах и ранениях и вернулись на поле боя. Весь их вид показывал, какой паникой они охвачены, но все же несколько слов, произнесенных офицером из числа людей, каким-то образом помогли им отбросить все это в сторону. Тут что-то с визгом пронеслось рядом с ее головой. О происшедшем придется задуматься позже, в обстановке, более потворствующей аналитическим раздумьям. Рекордер так и так все записывает. Вот она, задача на текущий момент – записывать, а не размышлять. Ведомые Неваном, капитаном судна, офицерами-массудами и младшими офицерами из людей, защитники командного пункта выбили криголитов с борта, и те, сгруппировавшись на своих катерах, принялись вновь обстреливать судно как таковое. И в этот критический момент, когда враг уже решил, что захват пленных не стоит дальнейших жертв, подоспели свежие силы – дюжина слайдеров с массудами, откликнувшимися на непрекращающиеся сигналы о помощи с борта флагмана, – и это воспрепятствовало его уничтожению. Криголиты неожиданно были вынуждены полностью переключиться на отражение нападения с тыла. Разбитый, дымящийся, но все еще на плаву командный пункт сумел ускользнуть под прикрытие худосочной, но такой желанной рощи в прибрежных болотах.

Несмотря на приказ не отлучаться от него ни на шаг в условиях боя, Лалелеланг оказалась отделена от Невана. Она не сразу нашла его. Он оказался в полуразрушенном, но по прежнему функционирующем центральном командном отсеке.

Увидев ее, он улыбнулся, стараясь не обнажать при этом зубов, дабы не обидеть ее. Коротко дав вгонять, что узнал ее, он тут же вернулся к своим делам. Все это она фиксировала по-прежнему включенным рекордером. Хотя у нее и были с собой запасные, она очень радовалась, что именно этот не сломался. Материал, на нем зафиксированный, был неоценим. Когда он, наконец, оторвался от пультов, передоверив командование товарищам, она уже успела набраться смелости, чтобы гордо подойти и спросить: «Ну, как наши делишки?»